Занимательная смерть. Развлечения эпохи постгуманизма

Теперь обратимся к моде и предметам повседневного потребления. При всей популярности Хэллоуина, Дня мертвых и Santa Muerte массовое восхищение тематикой смерти не ограничивается одними ритуалами, культами и празднествами.

Возможно, наиболее наглядным и удивительным примером этой увлеченности является желание видеть соответствующую символику в повседневной жизни на одежде и в декоре жилого интерьера[276 - О разработке агрессивного стиля в высокой моде 1990?х и объяснении этой тенденции культурой потребления см.: Evans C. Fashion at the Edge: Spectacle, Modernity and Deathliness. New Haven: Yale University Press, 2003; о той же тенденции в дешевой моде см.: Colman D. The Heyday of the Dead // New York Times. 2006. July 27.]. Черепа, скелеты, кости, фигура Смерти с косой, мертвецы и прочее становятся украшением домашней утвари по обе стороны Атлантики, наиболее востребованными модными предметами массового потребления[277 - См. также: Jost S. Necromanticism and the New Devotion: Death, Religion, and the Occult in Pop Culture. http://tinyurl.com/qdrby4f.]. В прежние времена изображение черепа со скрещенными костями помещалось на этикетках высокотоксичных веществ; в наши дни такие картинки можно обнаружить на конфетных обертках. Крупные торговые центры предлагают вниманию покупателей одежду, постельные принадлежности и предметы мебели, украшенные черепами и костями, круглый год, а не только накануне Хэллоуина.

«Если раньше тематика смерти находилась на периферии мира искусства и ею интересовались в основном фотохудожники-авангардисты и дизайнеры моды, склонные к эпатажу, с целью привлечь внимание общественности к социальным и политическим проблемам, то сейчас она занимает центральное место», – утверждает Жак Линн Фолтин, сопоставляя нынешнее положение дел с трендами 1980?х годов[278 - Foltyn J. L. Fashions: Exploring Critical Issues // Mansfield College, Oxford. 2009. September 25–27.].

Новые тренды в фотографии, рекламном бизнесе и дизайне моды, например, все чаще представляют фотомоделей жертвами жестокого насилия – их «гибель» от руки серийного маньяка, сексуального садиста или педофила имитируется с шокирующе натуралистическими подробностями[279 - См., например, обложку итальянского выпуска журнала Vogue «Последняя волна» (август 2010).]. Это направление Фолтин точно окрестила «трупным шиком». Имитация смерти красавиц «создается для увеселения публики и эстетического удовольствия, это своего рода информационно-развлекательный феномен». После выхода мультфильма Тима Бёртона «Труп невесты» в продаже появились коллекционные куклы и бижутерия, а также женская одежда[280 - www.amazon.com/The-Corpse-Bride-Fashion-Doll/dp/B000A6U676.]. Хотя все эти новые тренды в моде не имеют никакого отношения к политическим партиям и движениям или к оккультизму, они, безусловно, выражают меняющееся отношение к человеческой жизни.

Но не только имитация мертвых тел служит проявлением восторга индустрии моды перед смертью – весьма популярны также черепа и скрещенные кости. За исключением пещерных людей или древних ацтеков, трудно представить себе цивилизацию, в которой люди с таким же энтузиазмом украшали бы свои жилища черепами и костями. Несмотря на то что в течение многих столетий изображение черепа служило суровым напоминанием о быстротечности жизни, теперь он выступает в качестве «современного элемента моды» и «весьма востребованного атрибута, который будут использовать законодатели моды завтрашнего дня». На одном из сайтов, посвященных анализу моды, говорится: «Практически в любом современном магазине можно найти товары с изображением черепов», которые круглый год «пользуются устойчивым спросом»[281 - www.skullspiration.com/short-history-skulls-art.]. Черепа красуются на футболках, кроссовках, брелоках, пижамах, обоях, детской одежде и аксессуарах для домашних питомцев, не обремененные никакими философскими коннотациями. Изображение черепа стало символическим «счастливым лицом 2000?х годов»[282 - Colman D. The Heyday of the Dead. См., например, скульптурное оформление входной двери бара «Вортекс» в Атланте: https://en.wikipedia.org/wiki/The_Vortex_Bar_%26_Grill#/media/File:Atlanta_010.jpg.]. Все попытки объяснить популярность этого изображения, прибегая к таким ассоциациям, как лихой «Веселый Роджер» пиратских головорезов, протестная символика или бунтарский иррационализм, выглядят неубедительно. Даже если эти аллюзии изначально способствовали расцвету танатопатии, в целом масштаб этого феномена неизмеримо шире такой трактовки.

«Мертвецкая» символика в моде и меблировке принадлежит к самым недавним завоеваниям культа смерти. Увлечение «трупным шиком» началось только в прошлом десятилетии. Можно даже точно назвать год рождения «черепной моды» – 2003. Александр Маккуин предложил дизайн галстука с изображением черепов, а художник Дэмьен Хёрст прославился тем, что разукрасил череп бриллиантами[283 - www.damienhirst.com/for-the-love-of-god.]. То, что поначалу было не более чем эпатажным художественным экспериментом, стало популярнейшим трендом современной глобальной моды – коммерциализация смерти ориентирована на многомиллионный рынок. Лишь немногие фирмы модной одежды и модные журналы сумели полностью проигнорировать символику смерти. Осенью 2014 года даже в музее Метрополитен открылась выставка траурных одеяний.

Распространенность темы смерти в современной моде вызывает тревогу у некоторых критиков. В 2008 году специальный выпуск журнала Mortality был посвящен феномену увлеченности этой темой. С чем же связан сногсшибательный успех «мертвецких» трендов в современной моде? Наиболее распространенное объяснение – психоаналитическое. Как помнят читатели, Джеффри Горер в работе «Порнография смерти» утверждал, что современная культура достигла уровня, когда два наиболее мощных культурных табу – изображения смерти и секса – могут быть нарушены почти безо всяких последствий. Следуя этой логике, получается, что современная мода пренебрегает обоими табу, производя подмену: вместо секса – смерть. В нашем обществе, «перенасыщенном сексом, смерть трансформировалась в „новый секс“ <…> и теперь вуайеристское внимание публики обращено на трупы и их имитацию», считает Фолтин[284 - Foltyn J. L. Dead Famous and Dead Sexy: Popular Culture, Forensics and the Rise of the Corpse // Mortality. 2008. 13, no. 2. P. 153–173.].

Однако самые свежие веяния моды не до конца поддаются такой интепретации. Это не «секс как смерть» и не «смерть как секс» и даже не их взаимосвязь. Массовое распространение образов смерти с косой и скелетов – вот глобальный тренд в нынешней моде. Смерть с косой – это наиболее зловещее воплощение смерти, лишенное всяких эротических намеков. Этот образ не связан с философским понятием «помни о смерти» или же анархическими изображениями черепа со скрещенными костями; отсутствует здесь и некрофильский подтекст («прекрасный труп»). Символика смерти, заполонившая нашу повседневность, указывает на беспрецедентное стремление видеть повсюду образы гибели людей.

Смерть: исторический экскурс

Краткий исторический обзор позволит выяснить, являлись ли когда-либо в западной цивилизации изображения насильственной смерти развлечением, полностью лишенным всякого религиозного, поучительного и философского значения, модным товаром повседневного спроса. Для этого мы сопоставим те наиболее драматичные периоды истории Запада, для которых был характерен уровень смертности, несопоставимый с нашим временем. Для этого мы обратимся к исследованиям, в которых рассматриваются репрезентации смерти в период разгула эпидемий чумы, во время Гражданской войны в Америке и революции в России, а также остановимся на изображениях смерти в нацистской и советской идеологии. Каков же был масштаб коммерциализации насильственной смерти в те суровые времена?