Дед Мороз умер, рассчитывай на себя

Как бы не растерять остатки разума.

Глава 2. Ни каждый расскажет, ни каждый поймет

Грибы, когда адаптируются, то размножаются. Я адаптировался. Ты – не успел, а тебе уже тридцать с серединкой.

Олег Борсяк

Вступление – Почему отвергают грубость

Игорь продолжал вспоминал беседы с Олегом. Истории посиделок с другом заканчивались, а мысленный фундамент поиска пропавшего, не нащупывался.

– Я родился в мире, где слово ничего ни стоит. Я родился в мире двойных стандартов. Я отражение мира: мне плевать на слово, я его не ценю. – Олег, развалившись на подушке широчайшего дивана и покуривая кальян в чайном заведении Екатеринбурга, засорял мозг Игорю. – Окружающие меня, за редким исключением, точно такие же. От того, чтобы от них не слышал, ни опираюсь на это, ищу своё. К примеру, почему отвергает грубость каждый первый? Я люблю грубость. Она точна как никогда. Русский человек, в гонке выжить, не успел обрасти сложностями, попадающими под классификацию «деликатность».

Необычайно быстро закончив философию Олег и, подтверждая собственные выводы Игоря об окружающих, поделился последними новостями из личного:

На утро после утреннего секса Олег, попивая черный как смола чай зацепился языками с ночной обольстительницей. Будучи дальней приятельницей, она знала основные вехи его интимной жизни.

Вторая чашка зацепила порядочно утомившуюся леди. Она, желая поддержать легкий разговор за тем лишь, чтобы попытаться зацепиться за интересного мужчину фривольно поделилась, желая, как ей думалось, блеснуть остроумием:

– Если бы ты описал свою жизнь в форме новеллы, то сто пудово, ее купила бы кинокомпания, допустим, Мирамакс[31 - Miramax Films]. Адаптировала под сценарий и сняла бы комедию с рейтингом 5,6 по версии IMDb[32 - Internet Movie Database (IMDb, в переводе с англ. – «Интернет-база фильмов») – крупнейшая в мире база данных и веб-сайт о кинематографе.]. А если добавить продолжение, то дотянула бы, допустим, до 6,6. Такое количество одинаковых по возрасту детей от разных дам отбрасывает тебя на задворки отсутствия самосохранения и привлекает внимание тех, кто запутался в самом себе. А с тобой, судя по темпераменту, постоянно, незабываемо и приятно штормит.

В голове барышни рейтинг казался потрясающим, так как жизнь Олега, в отличии от фильмов в битве за успех и кассовые сборы, где часто приукрашено, оценивалась как более насыщенная.

Олега это обидело. На секунду почувствовал себя клоуном под пристальным вниманием нескольких сотен тысяч зрителей. И рейтинг маленький. Немного погодя выдал ей:

– Поверь мне, я легко отделался.

Она поперхнулась чаем. Он, махнув темно-бирюзовыми боксами от Undiz с вызывающей сзади надписью je m'enflemmei[33 - Перевод с французского «Я вспыхнул».], покинул спальню так чтобы, больше не встретится на ложе с этой девушкой.

Олег не смог признать, что её грубость ничто иное, как точный анализ его бэкграунда.

– Я люблю грубость. – заканчивал Олег. – Она – иронична.

Часть 1. Мордатый: у самурая нет цели, только путь

За все, что я ни возьмусь, заканчивается: любовь, нимб…

Игорь Мушкин

Игорь, набравшись ледяной водки с оливками (от такой закуси любой угорит алкогольными парами), добирался с Павлом Мухоморенко к нему в гости. Электричка везла их в Пушкино Ярославского направления.

Что их объединило в этот вечер посидеть в баре и напиться? Не поддавалось оценке. То ли очередная плохо поставленная задача на реализацию. То ли появившийся со стороны заказчика руководитель проекта, берущий на глотку (общающийся исключительно на повышенных тонах). То ли тяга к стойке с шотами[34 - Шот – это не конкретный напиток, а маленькая порция (около 50 мл) крепкого алкогольного коктейля.], подбодрив набором из шести рюмашек с названием в меню как «тест главного технолога». От слова «технолога» оба пришли в восторг, так как фактически соответствовало должностным обязанностям. По три раза его успешно прошли. Хотя на деле напиток представляли собой грубую настойку – сдобренную водку по выбору малиной, клюквой, перцовкой, брусникой, хреном или кедровым орехом.

В шустром употреблении горькой нашли тему для обсуждения, – восхитительным заключением дня – принять баню. Проживавший в области Мухоморенко не раздумывая позвал к себе. На собственном участке с жилым домом и гаражом на два автомобиля их также ждала баней и врытая в землю бочка, наполняемая местным ручейком. Чтобы, попарившись, тряся причиндалами, пробежать дом и гараж и обмакнуть тело в ледяную водицу. Сомнительное времяпрепровождение, но пары алкоголя превозносили сие до престижа доступного царям.

Покинув питейное место и переместившись в электричку, на ходу до гоняясь баночным горьким Гиннесом Игорь, спустя пару станций от Москвы, остался в вагоне без товарища. Тот допив пива, не объясняясь, пошел по вагонам продавать товар.

Хобби (бизнес-жилкой из-за объем сбываемого товара назвать было смешно) просыпалось в Мухоморенко исключительно по пьяни или с бодуна. Игорь не расстроился, прибывая в приятном обществе давно забытых хмурых поэтов, вытирающих покрытия на лавках. Подумывал, что понапрасну решился на поездку, когда Сандуновские бани находились ближе и ожидаемо комфортнее. По существу, на фоне избалованного города область настораживала.

Глотнул громче пивка. Напиток привел Игоря в легкую эйфорию, из которой его вытянул Квамедет Владимир Васильевич. Возникший образ, сложившийся по рассказам Олега, точно пришёлся к тому мужичку, что с бумажным стаканчиком проходил по вагону. Игорь насторожился, понимая, ему повезло и следовало обратить пристальное внимание ни на бани, ни на Мухоморенко, а на поиск. Поворачиваясь к пассажирам, Квамедет ненароком демонстрировал уложенный в куртку топор.

Игорь решил, что встреча с этим персонажем со стороны вселенной аналогичен по щедрости брошенным незнакомкой канатом, как произошло в Нижнегородской области, в болоте-призраке. В болоте не только изменивший его судьбу, когда дорисовало несколько месяцев и предъявил их Игорю как воспоминания, но и преломил будущее. Ни так, как на самом деле хотел бы жить Игорь, ни так как он планировал и мог бы осуществить свои планы. Болото заложило в него лже-воспоминания, которых Игорь не мог бы вспомнить, так как не был в этих событиях. Но мощь болота была чрезвычайной – она переписало его прошлое, наградив новым будущем.

Воспоминания отличались четкой детализацией и правдоподобностью. Например, когда он, собравши в несколько коробок личные вещи и загрузив их в автомобиль, переезжал к Веронике. Поздний моросящий вечер захватывал Москву, а МКАД поле 22:00 фурами затруднял движение. Игорь, держа руль, периодически стирал слезы. Те лились как несогласие с тем фактом, что он снова будет жить с женщиной.

С одной стороны, все новое лучше, чем старое. Позади оставалась младшая дочь, сокращение времени на общения с которой для него оценивалась по уровню душевной боли как пытка в стенах гестапо, принимая как данность, что не выйдешь победителям, не займешь даже третье место, очевидно сдав позиции.

Он не мог этого никому рассказать, а тем, кому бы рассказал, то получил бы поверхностную оценку «это в тебе стыд так разгулялся». Разве Олег бы удивил чем-нибудь остреньким, что помогло ему прекратить ныть.

Игорь ни раз убеждался в том, что его некомпетентность в выборе женщины или перфекционизм семейной ячейки приводил к разводу.

Он направлялся к новой для него женщине, в новую ячейку, боясь повтора того, что осталось позади – уже трое детей, которые как крючки вонзились в него ответственностью. Мысли об отсутствии свободного времени активно участвовать в их возрастании грустью и печалью проходило по нему. Безусловно самая младшая отдавала особенной болью.

Квамедет Владимир подошел к лавке, на которой Игорь, поглощенный всплывшим воспоминанием, пялился на него словно на восьмое чудо света.

Владимир потряс стаканчиком, полагаясь на то, что отсутствие звона подтолкнёт пассажира раскошелиться, иначе пустой стаканчик не сулит радости в пятницу.

Игорь, предполагая, что не встретит Мухоморенко ближайшие пару дней нащупал праздничный пакет с баночным пивом и арабской едой. Квамедет находчиво присел на место напротив по русском наивности уверенный в предстоящем угощенье. Принимающая сторона открыла банку Шпатена и протянула гостью, за ней передала половинку шаурмы из телятины.

Сам открыл банку Хакер-Пшор. Молчаливое чоканье банок.

– Вкусное. Давненько не пил не порошкового. – нашелся с чего начать беседу Квамедет.

– Мне про вас, Владимир Васильевич выдали экстракт фантазийного. И будь я знаком чуть меньше ни с физическим, то посчитал чушью.

Владимир залпом осушил банку и за два укуса проглотил половину шаурмы. Он, в чем Игорь убедился позднее, и сигарету выкуривал за три затяжки.

Игорь достал из пакета еще банку, на этот раз Айингер. Пива закуплено специально разномарочного, чтобы в большем объеме искушенному потребителю насладится разнообразием германского. Сам откусил шаурмы.

Владимир церемонился с банкой, как будто она последняя, чему противоречил растянутый пакет.

– Пиво вкусное. Французское вино люблю. От одного бокалах красного сухого раскрываешь тайны вселенной. Вот недавно после употребления мне явно пришло на ум теория, согласно которой наше правительство так сильно заботится о защите экологии, что поднимает цены на товары, дабы их покупали меньше, расходуя ресурсы планеты.

– Защиту экологии взяли на себя специализированные организации – Всемирный фонд дикой природы, Гринписс и другие.

– Нет. Это ширпотреб. Сугубо криминальные организации. Государство ограничивая потребление ограничивает излишнее производство. Вот это работает!

– По мне, те, кто действительно помогают, так это электронные базары аля Юла, Авито и тому подобные по части продажи подержанных товаров, уменьшая спрос на новые товары. А кто в государстве в состоянии точно установиться насколько надо поднять цену, чтобы меньше производилось при том, что извне пускают в РФ поток низкокачественных товаров?

– А кто способен определить качество товара до его приобретения? Только отзыв покупателя. – Квамедет допил банку. – Так мы долго будем спорить, а мне выходить на следующей станции. Приглашаю вас со мной на подиум из того, что в городских офисах зовут зашкварство – оказаться в той обители, что не принимает во внимание городскую суету, понимая, что выживаемость там проста.

Игорь обдумывал неожиданное приглашение, понимая, что встреча с этим мужичком – подарок.

Оценил ситуацию. Пакет с содержимым на правах гостя приобрел Игорь. Перед тем как Мухоморенко, осушив две банки пива, побрел с концертом по вагонам (гитара была при нем) Игорь отчетливо понял, что баня не взойдет. До раздачи пиво якобы случайному прохожему, отчетливо понимал, что едет в никуда и покуда не надоест дорога. Мухоморенко же как будто исчез. Он не погружался в детали психологического состояния коллеги, но одержимость поорать под гитару на людях прорывалась из недр подсознания, создавая атмосферу некомфортную для Игоря.

Сам Игорь не слишком отличался от Мухоморенко. Он раздумывал над предложением ронина текущего времени.

Чего его отличало от тех, кто рядом при оценке неожиданно возникшей ситуации? Он удачливее других догадывался об исходе дела. Он анализировал и как мозг дорисовывает нам 20 процентов того, что видим, дорисовывал вероятные исходы, затем выбирал из них те, что, по его мнению, реально произойдут. Это нельзя назвать предвидением, лишь тонкая мыслительная работа ни без надежды, нащупать верный путь. Зачесались ладони, нимб намекал, что происходящее его рук дело. Готовый соглашаться он кивнул, хотя его не спрашивали.