Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое

– Так то семейный, а у нас семья ещё не зарегистрирована.

– Зарегистрируем, – пожимаю я плечами. – Разве от этого что-то изменится? Ты станешь нежнее или сговорчивее?

В прихожей раздаётся звонок.

– Мы кого-то ждём? – спрашиваю я.

– Нет, вроде, – мотает она головой.

Я встаю и иду в прихожую. Наталья идёт за мной. По идее, если кто-то приходит, ребята из дежурки делают звонок и спрашивают, можно ли пустить того или другого. Но сейчас они не звонили, а кто-то позвонил сразу в дверь.

– Кто там? – спрашиваю я.

Сначала повисает пауза, а потом женский голос отзывается:

– Марина.

– Я так и думала, – кивает Наташка. – Это соседка. Марина, мы с ней подружились. Ходим в гости друг к другу.

Да? Прямо подружились? Ну, ладно, это хорошо, в принципе… Наверное…

Я открываю дверь. Сначала чуть-чуть, а потом, убедившись, что с этой Мариной никого нет, распахиваю полностью.

– Ой, здрасте, – смущённо улыбается она. – Я ваша соседка с пятого этажа. А вы только приехали, да? Ещё, наверное и отдохнуть не успели?

– Здравствуйте, – киваю я. – Прошу прощения за домашнюю одежду. Я не знал, что у нас сегодня гости.

– Да что вы, – машет руками Марина. – Ничего страшного. Я вообще, на минутку. Просто хотела Наташу проведать. Я думала вы завтра прилетаете. Я Марина.

– А я Егор. Очень приятно.

– И мне очень приятно, – улыбается она. – Я знаю, что вы Егор.

– Вы композитор? – уточняю я.

– Я? – удивляется она. – Нет, я так не думаю.

– А другие люди? – усмехаюсь я. – Как думают они?

– Другие люди думают, что я бухгалтер с «Большевички», снявший квартиру в Доме композиторов.

– Ах, вот оно в чём дело, – киваю я. – Да вы проходите-проходите, пожалуйста.

– Пойдёмте на кухню, а? – предлагает Наташка. – Там и еда, и выпить за встречу тоже можно. Егор ром привёз.

– Колоссаль! – оценивает эту новость соседка. – Как там говорят, венсеремос что ли?

– Вроде в Чили так говорят, – улыбается моя невеста.

Мы идём на кухню и, отказывающаяся поначалу Марина, рубает Наташкины голубцы так, что за ушами трещит.

На вид ей между двадцатью пятью и тридцатью годами. Волосы до плеч, тёмно-русые, скорее даже пепельные. Она стройная и спортивная. Глядит прямо, немного дерзко. Обручального кольца нет. Симпатичная, но не красивая.

– Егор, расскажите про Кубу, пожалуйста, – берёт меня в оборот гостья. – Там ведь круглый год тепло?

Я, усмехаюсь:

– Ну, да. Довольно тепло. Хотите туда съездить?

– Я бы с удовольствием, – усмехается она, да не берут пока. А как там живут наши русские? Там ведь много нашего брата?

– Много, да… – пожимаю я плечами. – Там идёт стройка, открываются предприятия и всё такое. Вот наши специалисты и оказывают помощь. Кто чем может. Ну и, опять же, борьба с врагами революции. У них прямо на острове есть американская база, между прочим. Так что, как вы и сказали, венсеремос.

– Понятно. А женщины?

– И женщины есть, – говорю я. – Туда же многие люди семьями едут.

– Нет, – смеётся Марина. – Женщины есть, это понятно. Я хотела спросить, кубинские девушки, говорят, настоящие красавицы, да?

– Пламенные борцы за свободу и независимость, – отвечаю я. – Но мне больше нравятся советские красавицы,

– Или одна красавица? – подмигивает она.

– Или одна, – соглашаюсь я.

– То есть, пока точно не знаешь, да? – по-детски прихватывает она и по-мужски грубо смеётся.

Я бросаю на Наташку недоумённый взгляд, но она этого не замечает и смотрит на свою подругу… не с восхищением, конечно, но, пожалуй, с большим уважением. Интересная эта Марина. Странная немного.

– Ну а что, может рому попробуем? – предлагает она. – С сигарой. Как настоящие пираты.

– Интересная фантазия, – усмехаюсь я. – Сейчас принесу. Прости, что сам не предложил.

Кажется, незаметно мы перешли на "ты". Я встаю из-за стола и выхожу из кухни. Иду в гостиную, превращённую в сувенирный склад. В это время начинает звонить телефон. Бросаю взгляд на настенные часы и снимаю трубку. Звонок частый, похожий на межгород.

– Алло…

– Егор, привет! – раздаётся тревожный голос Ларисы Дружкиной

– Привет, – отвечаю я удивлённо. – Ты чего не спишь? У вас же ночь-полночь. Что-то случилось?

– Да, – вздыхает она и начинает плакать.

У меня сердце обрывается.

– Лариса, погоди, ты что! Скажи толком, что случилось?

– Случилось… Гену арестовали…