Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое

– Что?

Рука отпускает меня и выскальзывает из-под простыни.

– Что? – повторяет Ева и начинает хохотать.

Не в силах совладать со смехом, она падает на спину и в оловянном лунном свете роскошь её волшебного дара расплывается подрагивающими приплюснутыми сферами.

– Ты не обязана изменять мужу, – говорю я, окончательно проснувшись. – Продам я тебе твою брошь, не волнуйся.

– За сколько? – тут же прекращает она ржать и садится рядом со мной, пытаясь в темноте разглядеть мои глаза.

– За триста тысяч, – отвечаю я. – С дисконтом.

Честно говоря, сумма взята с потолка. К каталогам «Сотбис» у меня доступа нет, интернета нет, даже спросить не у кого. Вроде где-то читал, что типа пол миллиона долларов.

– Ты с ума сошёл? За триста тысяч рублей, я надеюсь?

– Ага, только бакинских.

– Это как? – впадает она в ступор.

– Баксов, значит, – поясняю я.

– Нет, – машет она головой и, поднявшись с постели, идёт к выключателю и врубает свет. – Покажи мне лилию.

Я зажмуриваюсь от яркого света, а когда открываю глаза, вижу совершенно голую Еву с тяжёлой торчащей грудью, дёргающую ручку сейфа.

– Ты чего голая ходишь? – спрашиваю я.

– Чего? – удивлённо переспрашивает она, поворачиваясь ко мне.

– Чего-чего, ослепну, говорю, от красоты твоей.

– Да? – игриво улыбается она. – А хочешь…

Она прикрывает глаза и кончиком языка проводит по губам.

– А хочешь, я тебе доставлю… оральное удовольствие? Такого ты точно никогда не испытывал.

Ага, куда уж нам, мы ж не немцы…

– Скидки за это не будет, – категорически заявляю я.

– Егор!

– Нет. К тому же нам нельзя. Вдруг меня таким образом БНД завербовать пытается? Исключено.

– Да что ж ты за человек! – притопывает она ножкой. – Ну, покажи хотя бы.

– Не покажу. Ты уже и так всё потрогала, обследовала и изучила.

– Нет! – хохочет она. – Лилию покажи, а не это…

– А утра нельзя дождаться? – ворчу я.

Она с полчаса возится с брошью, разглядывая под разными углами, а потом заявляет:

– Утром пойдём к ювелиру и попросим оценить.

– Ты с ума сошла? – восклицаю я. – Эта лилия, которую заказал Людовик XV для своего внука, чтобы тот подарил её Марии-Антуанетте. И ты хочешь принести её багамскому ювелиру на оценку? Она стоит пол ляма. Начальная цена триста. Да и, к тому же, утром мы идём открывать кампанию. Всё, отдавай. Дай поспать ещё пару часиков.

– Какого ляма?

– Американского. Пол миллиона.

– Это совсем не точно. Просто легенда.

Утром я встаю рано. Заглядываю в комнату Евы. Она спит, раскинув руки и ноги. Выхожу из шале и иду на пляж. Сейчас здесь никого нет. Вода идеальная. Я плаваю, пока не начинают отваливаться руки. Потом возвращаюсь в дом.

Ева уже не спит.

– Пойдём завтракать, – предлагает она.

– Нет, не буду светиться. Принеси мне что-нибудь сюда. Я пока душ приму и умоюсь.

Она уходит, но возвращается с пустыми руками. Выносить нельзя. Правила.

– Ничего, значит выпьем кофе в городе.

Вскоре приходит такси и мы отправляемся в Нью-Провиденс. Праворукое такси, левостороннее движение, пальмы и голубое небо. Яркие невысокие домики, снова пальмы и неспешное движение. Солнце. Вилы, виллы, виллы, неторопливые люди на расслабоне. Чёрные, белые и снова чёрные. Утро, а солнце уже жарит.

Мы подъезжаем к офису адвоката чуть раньше срока и заходим в небольшое кафе неподалёку. По улицам снуют небольшие машинки, много «Тайот». Здания в округе не выше двух-трёх этажей.

Приветливая толстуха наливает кофе и подаёт выпечку. Жизнь прекрасна. Почему у нас нет таких райских уголков? Будут. Я постараюсь.

Когда подходит время, Ева остаётся в кафе, а я с книгой про морских рыб и тысячей долларов, полученных от неё по предварительной договорённости, иду в офис адвоката Мозеса Лански, занимающегося регистрацией офшорных компаний и ведением дел своих клиентов.

Секретарь проводит меня в небольшую комнату со столом для переговоров. Здесь белые стены с тремя небольшими и явно дешёвыми акварелями с морскими пейзажами, старое ковровое покрытие на полу, огромная хрустальная пепельница и коробка с сигарами.

– Сит даун, плиз, – приглашает секретарь и указывает на стул.

Я присаживаюсь. Секретарь выходит и возвращается через минуту вместе с боссом. Это благообразный, худощавый и белоснежно-седой человек с короткой стрижкой. У него крупный нос, морщины и пигментные пятна, а ещё большие черепаховые очки. Я встаю.

– Хелоу, май френд, – приветствует он меня и протягивает для пожатия руку. – Сит даун, плиз. Вот кэн ай ду фор ю?

– Здравствуйте, Моисей Исакович, – улыбаюсь я, снова усаживаясь за стол.

– Здравствуйте-здравствуйте, молодой советский предприниматель, – расплывается он в улыбке. – Очень, очень заинтригован и с нетерпением жду нашей встречи. Мадам Кох меня предупредила, что вы придёте. Угощайтесь. Настоящие, кубинские.