Цеховик. Книга 3. Вершина мира

– Это не договор, – отвечает он недовольно. – Не понимаешь? Мы с тобой не сделку заключаем, ты не владелец тотализатора. Он мой. И ты мой, врубаешься? Я даю тебе работу, а ты её выполняешь. Единственное на что ты можешь рассчитывать – это на свои проценты. А ещё на то, что твои косяки я убираю в долгий ящик. Навсегда или нет, от тебя будет зависеть.

– Да не вопрос, понимаю.

Главное, что ты не до конца понимаешь, что я понимаю.

– Ну и всё тогда. Приступай к работе.

– А Айгуль? – спрашиваю я.

– Что с ней?

– Ну, я этим и интересуюсь. Что с ней? Она меня похитила, ну и всё такое. Зачем? И что она хочет?

– Боишься её? – усмехается Цвет. – Это правильно. Она девка ураган.

Да-да, девка уркаган.

– Я так понял, у неё ко мне претензии.

– Считай, что больше претензий нет. Не переживай, она скоро уедет. Дела сделает и всё. Так что живи спокойно. А то что похитила… Ну, ты ж не пострадал, о чём вообще базарить тогда. Всё, бывай.

– А она меня отвезёт обратно?

– Чего? – Цвет начинает смеяться. – Ну, ты сам у неё спроси об этом.

– А Киргиз где сейчас? – спрашиваю я.

Цвет ничего не отвечает, только плечами пожимает, глядя на меня в упор. Ну ладно. Сам узнаю. Выхожу во двор. Как добираться теперь? Нахрена вечно выбирать какую-то тьмутаракань для своих резиденций? Вот она… Айгуль всё ещё во дворе. Шуба снова на ней. Она даёт команды своим «санитарам», отрабатывающим удары.

– Айгуль, – говорю я подходя ближе. – Когда обратно поедем?

– Чего? – она изгибает бровь и смотрит на меня действительно, как на насекомое.

– Ты ж меня привезла, теперь вези обратно.

– А ты что, баба? Женщина мужчину не возит.

– Почему же, бывает по-разному. Тебе сколько лет?

– Тебе это знать не положено, – отвечает она и отворачивается к своим бойцам.

– Речь у тебя чистая, молодец. Надо было бы тебя маме показать, как пример торжества русского языка. Ей бы понравилось.

– Слушай, – снова поворачивается она. – Ты чего нарываешься? Хочешь, чтобы я довела начатое до конца?

– А ты же неместная, да? – отвечаю я вопросом. – Откуда приехала?

– Из Алма-Аты, – говорит она качая головой. – А ты из тех, кому проще дать, чем отделаться, да?

– Неплохой вариант, – усмехаюсь я. – Ты сама предложила.

– Чикуня! – внезапно повышает она голос.

Чикуня, умеющий, как выяснилось сегодня утром, изображать из себя настоящего джентльмена, мгновенно подлетает к нам. Рожа у него совершенно бандитская, не обезображенная интеллектом. Он довольно крупный бычок с крепкой шеей. Тот самый, что ткнул мне под дых. Больше такое не проконает. Можешь не рассчитывать.

– Вот этого, – Айгуль презрительно морщится, – вышвырни за ворота.

Вот же обломщица.

– Давай, – тут же рычит Чикуня и хватает меня за локоть.

– Слышь, – совершенно стандартно и максимально доступно для понимания говорю я. – Руку убери. Под ручку с аптекаршей ходить будешь. Да-нет-Александр.

Должно быть эта фраза каким-то образом ранит его самолюбие. Его дружки, услышав это, начинают ржать. А сам он, вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, хватает меня за рукав и тянет на выход.

– Ты чё там тявкнул гандон? – грозно и громогласно вопрошает он. – Я тебя урою прямо здесь!

Неприятный тип. Никакой симпатии не вызывает. Да они все здесь, как на подбор. Дегенераты, одно слово. И такая меня злость берёт, что мне почему-то очень хочется заставить его извиниться. Видно, кстати, что они неместные. Иначе как-то держатся, и в выговоре есть что-то неуловимое, чужое.

Стрелять они не будут, да и месить меня всей толпой вряд ли станут. Я же типа человек Цвета теперь. Так что…

– Извинись, пожалуйста, – спокойно говорю я.

Но он вместо того, чтобы признать свою неправоту, усугубляет положение.

– Ты, гандон штопаный, я тебя сейчас на части порву.

Такой может, если ему позволить, но позволять я ему больше ничего не собираюсь. Я расстёгиваю куртку и резко выкручиваюсь, выдёргивая руку и оставляя в руке Чикуни пустой рукав. Выскальзывая из одежды я оказываюсь у него за спиной и не могу отказать себе в удовольствии, чтобы ни дать пендаля. Как Никола Питерский в «Джентльменах удачи»:

– Деточка, а вам не кажется, что ваше место возле параши?

И бац ему по заду, причём так, что он летит вперёд и падает на утоптанный снег. И прежде, чем он успевает подняться, я оказываюсь у него на спине и хватаю его голову за подбородок и затылок, готовясь крутануть и остановить все проявления жизни в этом бестолковом существе. Кажется, он понимает, что это не шутка.

– Достаточно просто попросить прощения, – миролюбиво говорю я.

Он проверяет мою решимость, напрягая мышцы своих накаченных рук. Однако по тому, как его голова сжимается в моих руках, он делает вывод, причём совершенно правильный. Разумеется, лишать жизни я его не собираюсь, но он-то этого не знает.

– Извини, – бормочет Чикуня.

– Нет, так не пойдёт, – качаю я головой. – Оскорбление нанесено громогласно. Давай-ка и извиняйся так же.

Я вынуждаю его извиниться в голос, под улюлюканье и насмешки его соратников, сам же смотрю в это время на Айгуль. Она стоит неподвижно, крепко сжав зубы, и наблюдает за происходящим. Отпустив Чикуню, я поднимаю свою олимпийскую куртку и ни на кого не глядя, иду к воротам.

Я конечно понимаю, что не нужно было этого делать, что всё это чистой воды мальчишество, но захотелось утереть нос этим уродам. Ну и перед барышней хвост распушить. Не без этого. Как теперь выбираться отсюда?

Иду вдоль дороги и машу рукой всем попуткам, включая грузовики и автобусы, но охотников на мой трояк не находится. Так и шагаю до самой остановки, а это почти сорок минут. Потом долго жду автобуса и ещё дольше еду до центра. И только тогда отправляюсь к Куренкову.

Он меня уже ждёт. Вернее, ждал, а теперь его нет на месте и ждать приходится мне самому. Надо отметить, день сегодня не самый удачный. Хотя… Хотя, как посмотреть. В принципе, с Цветом всё отлично получилось. Я сижу в коридоре и размышляю. Проходит, наверное, не меньше часа, прежде чем меня окликает Куренков.