Цеховик. Книга 3. Вершина мира

– Ты мне голову не морочь. Завтра чтобы явился на допрос со своим законным представителем. Ясно тебе?!

– Анатолий Семёнович, – усмехаюсь я, – трудно найти более неблагодарного человека чем вы.

– А ты думал, я тебя буду в жопу целовать?! То что ты мне Каху отдал, так это ты и должен был. Обязан!

– А то, что я практически своими руками батю его снял и дело вам оставил, это как, ничего?

– Ты не заговаривайся. Всё что я делаю – это не ради себя, а ради нашей страны, понял? И воровать у этой самой страны никому непозволительно! Вот так-то!

– Ясно всё с вами. Вы когда увольняетесь? Слыхал, будто во вневедомственную собираетесь?

– А это тебя не касается! – кричит он и наверняка курит в этот самый момент. – Не думай, что если меня не будет тебе это с рук сойдёт. Ты меня понял? Деньги придётся вернуть!

– Ну вот и помогай после этого людям, – усмехаюсь я. – Ладно, товарищ капитан, хотел зайти поздороваться, но вижу, что идея изначально была ошибочной. Про деньги лучше у Рыжего с Кахой спрашивайте. Досвидос!

Не дожидаясь его возражений, я вешаю трубку и двигаю в сторону Большака.

Мы обнимаемся, будто не виделись уже двести лет. Действительно, кажется, с нашей последней встречи полжизни прошло. Даже и не знаю, с чего начинать.

– Давай по порядку с предыдущей встречи, – смеётся Платоныч и я рассказываю всю поездку по шагам. И даже описываю вкус икры в цэковской столовой.

Рассказываю я и про Айгуль с Цветом. Большак только головой качает.

– Егор! Ну нахрена тебе вся эта казиношная белиберда сдалась? Есть ведь и без этого, чем заняться.

– Дядя Юра, нам надо заняться всем, понимаешь?

– Козьму Пруткова помнишь? – качает он головой. – Нельзя объять необъятное.

– Ну, нельзя так нельзя. Да вот только сколько сможем, всё-таки обнимем. Пофиг деньги, хотя они там тоже закрутятся немаленькие. Но мы будем контролировать потоки и людей. Пойми! Люди – главный ресурс.

– Ага, – скептически кривится он. – Кадры решают всё. Слышали. Но тут нюанс имеется. Контролировать будем не мы, а Цвет и Куренков.

– Пусть думают, что они контролируют. Но их самих будем держать на крючке мы. Так что, мне кажется всё идёт согласно нашему плану.

– Не знаю… – говорит Большак и задумчиво проводит рукой по волосам. – Ты, конечно, человек будущего, но не бессмертный же. Да даже если и бессмертный, всё равно есть такие вещи, которые даже бессмертному неприятны.

– Согласен.

– Ну, так и в чём дело? Зачем эта бравада, зачем этот ненужный риск? Да и направления, не имеющие прямого отношения к нашей цели?

– Все имеющиеся направления имеют отношение к цели. Все. И, дядь Юр, нет никакой бравады, есть лишь осознание того, что времени у нас почти не остаётся, и если не хватать всё, как говорится, и ротом, и жопой, и если не рвать себе одно место без продыху, можно не успеть к разделу пирога. Знаешь сколько на Руси-матушке ушлых, пронырливых и хитровыведенных героев будущего? И не перечесть. Так что нам предстоит жестокая борьба.

Он молчит, но я понимаю, возразить ему есть что, просто не хочет спорить.

– И поэтому, – продолжаю я, пользуясь свободной трибуной, – Юрий Платоныч, мы будем работать по всем возможным направлениям. И по колбасе, и по игорному бизнесу и по дефицитному текстилю, и по стройотрядам. По всему, до чего дотянемся. Мы должны стать гидрой, спрутом. Отрубят нам одно щупальце, другое, третье, а мы новые отрастим. И будем мы сотрудничать и с ментами, и с конторщиками, и с блатными, и со спортсменами, и с афганцами. А ещё и с номенклатурой – и с комсомольцами, и с партийцами. Вообще со всеми. И будем всем им давать корм и веру в светлое будущее.

– Слушай, – говорит он чуть помолчав. – Я тут про наших баранов. Лида ушла в КГБ, значит ценность добытого тобой компромата на неё и Баранова ощутимо снижается, и майор может попытаться вырваться на волю.

– Да ладно, ну как он вырвется? Материалы по потере табельного оружия у меня. Давление на директора мясокомбината тоже имеется. И он ведь получит крупную взятку за этот наезд. Можно теоретически факт передачи денег запротоколировать, если что. Кстати, с мясокомбинатом никаких подвижек нет?

– Есть, – кивает Большак. – Есть подвижки. Сегодня только Урусов звонил, договаривался о встрече и намекал, что очень хочет сотрудничать «как раньше».

– Ну вот, идёт работа!

– И ещё есть кое-что.

– Приятное, надеюсь?

– Ну, так, нейтральное, – пожимает Платоныч плечами. – Иван Сергеевич Подъяков, тот что совсем ещё недавно был первым секретарём горкома, а теперь занял место Каховского, тоже сегодня звонил. Все прям зашевелились, будто кто-то ткнул горящей хворостиной в муравейник.

– Ну, так и ткнули же, – самодовольно улыбаюсь я.

– Ткнули, да. Так вот, Подъяков предложил мне обдумать такую вещь. Хочет мою кандидатуру предложить на должность председателя Облпотребсоюза.

– Ух-ты! Ну так это же здорово! Конгениально, лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Там возможностей будет немеряно, и мы их все реализуем. Чувствую! Ты согласился?

– Сказал, что подумаю. Не хочется ведь упускать то что уже имеется. Здесь место очень хорошее.

– Да, очень. Надо придумать, кого можно на него поставить. Нужен проверенный и надёжный человек.

– Нужен, в том-то и дело, – смеётся Платоныч. – Да вот только в магазинах такие люди не продаются.

– От Облпотребсоюза отказываться никак нельзя, – вслух размышляю я. – Там ведь неплохая автономия, фонды выделяемые на село, собственные производства, заготовка, техника и торговая сеть. А Ефим уже знает?

– Наверное. Я с ним ещё не разговаривал. Не исключено, что это вообще с его подачи всё.

– Может из комсомольцев кого взять? Но я толком с ними и не сдружился ещё. Главное, не Игорёшу.

– Нет, ну это даже не обсуждается, – кивает Платоныч. – Ладно, подумаем, дня два у нас есть на раздумья.

– Мне ещё бюстгальтеры надо купить успеть, – смеюсь я.

– Успеешь…

От Платоныча я бегу к Лиде.

– Лида, мне домой надо, поэтому сегодня я по-быстрому, чисто деловой визит.

Я отдаю ей её тысячу, долю с выигрыша на тотализаторе. Она берёт деньги с большим удовольствием и одаривает меня нежным поцелуем.

– Хочу постоянно так зарабатывать, – смеётся она.

– Вот, я в тебе не ошибся. Ни на грамм не ошибся.

– Вообще-то я сама тебя выбрала, ты помнишь? Когда ты не мог со своими деликатесным пайком справиться.

– Это я специально горошек уронил, – смеюсь я. – Тебя подманивал.