Белый город. Территория тьмы

– За твоё вчерашнее поведение ночью на кладбище объявляю выговор со строгачом. В следующий раз, когда какой-нибудь придурок начнёт рубить мечами, секирами ноги, руки и головы, будь добр реагировать адекватнее, а это, значит, сматываемся. Не фиг разыгрывать из себя Шерлока Холмса, да и я на доктора Ватсона не похож.

– Прости, Изюха. Но ты же знаешь, меня иногда накрывает; когда какое-либо бычьё начинает тыкать пушками в лобешник, так и хочется посмотреть внутрь ствола – а чтой-то, ктой-то там прячется? Нет, конечно, потом страх приходит, но уже дома, под одеялом, но под ним, родимым, как в детстве, нестрашно, – Диман был сытый и комфортно пьяненький, потому и нёс после попытки серьёзных словосплетений лёгкий вздор.

– Ну-ка, мужчины, хватит дымить, быстро в зал. Смотри, как уединились. Мало вам кладбища, даже по ночам там памятники ворочаете. Ты, Дима, в последнее время на погосте бываешь чаще, чем в своём спортзале, без которого, как я помню, раньше и дня не мог прожить, с нуля лепил и обустраивал его…

– Я и сейчас дышу и живу спортивным потом и громыханием железа. Но сегодня у меня есть люди, которые следят за порядком в спорткомплексе. Тамерлан надёжен, как скала, рулит чётко и грамотно. Изя без труда решает все юридические и коммерческие моменты. Так что клуб в надёжных руках. А кладбище, так оно просто для души и покоя…

– Да уж, там, где покойники, покоя хватает. Ты бы лучше женился для души и для тела и детишек наделал для дела. Тогда и по кладбищам не было б времени шарахаться. Я вам когда-нибудь прикрою это надгробное хобби для души, вашу шарашкину контору! В зал бегом, властители душ и надгробий!

Ослушаться царицу Тосю, было смерти подобно.

Чего только не происходило в квартире Азриленко в этот праздничный удивительный вечер. Были номера под гитару Изи и димановский вокал с хрипотцой, были танцы с участием белого Счастья, были миниатюры из загробной жизни, показанные мужчинами, опять-таки котище был в главной роли; он к тому времени совсем отрубился и не реагировал ни на какие выкрутасы и издевательства над его сытым, осоловевшим телом. Литавры, фанфары, кастрюли, всё звучало во славу милой, щедрой, терпеливой Тоси. В конце концов, сели играть в семейные угадайки и лото. Измученный и ошалевший Счастливчик, игнорируя ноги Димана, величаво прошествовал в сторону Тоси и, сделав ей одолжение, милостиво запрыгнул на колени.

Счастье – Ганс: первая схватка.

Домой Дима попал только в час ночи. Друзья не хотели его отпускать, но он, пригрозив, что они с котом после такого обильного праздничного ужина будут громко храпеть, сумел-таки вырваться из их крепкой опеки.

Уставший, сытый и слегка пьяный, приняв душ и поленившись идти в спальню, он комфортно устроился в зале на диване. Счастливчик водрузился на поясницу и привычным мурлыканьем усыпил хозяина. Из крепкого сна его вырвал какой-то странный звук. Спросонья Диман не сразу понял, что это такое. Кот сидел возле его головы и одурело шипел, да как шипел! Таким ошалевшим и ужасным Дима его никогда не видел.

Едва нашарив кнопку ночника, он включил его. Комната наполнилась розовым светом. Ещё не осмотревшись, Дима почувствовал, что кроме него и кота в зале кто-то есть. В дальнем углу в кресле сидел человек в пальто, шляпе и огромных остроносых ботинках. И явно похож он был на того, кто нещадно размахивал на кладбище мечом, а ранее на мосту пожелал Дмитрию, чтоб он сдох. Через секунду проснувшийся понял, что не ошибся.

– Где меч? – негромкий голос незнакомца был хрипловатый, будто слегка простуженный.

Шипение кота перешло в нервное завывание с нотками истерии.

– Не понял, – попробовал взять паузу Дима.

– Где меч? – в руке человека появился большой нож.

– Под диваном, – поняв всё сразу, ответил паузмен.

Мужик в шляпе расстегнул пальто, и из-за ворота вылезло что-то чёрное, размером с кота. Нечто спрыгнуло на пол, при этом как-то странно цокнув, и совсем не по-кошачьи встало на задние лапы.

– Ганс, иди, возьми клинок, – мужчина спрятал за ворот нож и застегнул пальто.

Так называемый Ганс, быстро, семеня ножками, стал приближаться к Диману. И тут произошёл казус.

Ещё не успев ничего осознать, Дима едва смог пригнуться. Ошалевшее Счастье, со вздыбленной шерстью, выпученными то ли от ужаса, то ли от ярости глазами, выпустив свои не по-кошачьи огромные когти, стремительно пролетев над головой хозяина, мёртвой хваткой вцепился в чёрное существо. Образовался чёрно-белый клубок. Комната наполнилась страшным шумом, истошным шипением, визгом и воем.

– Брысь, – негромко цыкнул ночной визитёр в шляпе.

Но как ни странно, это едва слышное «брысь» подействовало на катавшихся в бешеной схватке гладиаторов, как ушат ледяной воды. Кот через мгновение был на диване и, дико дрожа, спрятался за Димана. Чёрное существо запрыгнуло столь же чёрному незнакомцу на плечи и притаилось там.

– Обезьянка, что ли? – подумал Дима. – Но уж больно чёрная что-то. Котяре моему она явно не понравилась. Несолидно себя повело Счастье, надо будет это ему потом напомнить.

Чернопальтожник встал, не спеша подошёл к дивану, нагнулся и вытащил из-под него меч. Затем столь же неспешно направился к центру зала, остановился, поднял клинок и на каком-то тарабарском языке быстро, речитативом, заговорил. Но ни этот мужик, ни его рыцарский меч, ни тарабарский рэп не смутили Дмитрия так, как то маленькое чёрное существо, что сидело на плечах меченосца. А всё дело было в том, что когда несколькими мгновениями ранее мужик, уже порядком поднадоевший Диману, нагнулся, чтобы взять меч, так называемая обезьянка оказалась буквально в тридцати сантиметрах от Димы…

Глазам Изиного друга предстало существо отнюдь не обезьяньей породы. Ну, не видел никогда Диман ни у какой из обезьян ни рыльца с поросячьим пятачком, ни таких бегающих красных глазок, ни маленьких аккуратненьких рожек на голове, ни длинного, тонкого, гуляющего хвоста с небольшой кисточкой. И показалось Диме, что от этой странной пары пахнуло гарью и вонью. Морда чёрного, его острые ушки были основательно ободраны сумасшедшими когтями монстра кошачьей породы, этот раунд был явно в пользу Счастливчика.

– Приходили гости,

Приносили кости.

Злобно пошипели,

Песенку пропели.

Песенку о смерти

Проорали черти.

Без стишков у непризнанного поэта всея Руси не проходило ни одной мало-мальски экстремальной ситуации. От всех болезней Дима лечился чаем с травами, бояркой, шиповником, малиновым вареньем и мёдом. От недуга стихоблудства эти средства были бессильны, болезнь была неизлечима.

– А ведь чёрт сидит на плечах у мужика, без всякого сомнения, самый настоящий чертила, пусть маленький, но бес, и баста!

Весь абсурд, нереальность сложившейся ситуации создали в голове Дмитрия первозданный вселенский хаос, привычная чистота мысли, логика, здравый смысл уступили место какому-то туповатому безразличию. Почему-то бессовестно опаздывал страх. Исходя из элементарных норм и зова природы, испугаться надо было бы. В руках здоровенного детины в чёрном пальто и ковбойской шляпе был огромный меч, заточенный, как бритва. И именно этот мужик, этим мечом срубал ночью на кладбище ноги и головы, словно лопухи и качаны капусты. Но где-то в самой глубине своего сознания Дима отчётливо понял, что если они со Счастьем до сих пор живы, значит, эта сентябрьская ночь будет не самой последней на этой планетке.

Человече кончил бормотать и с глухим гулом опустил меч. Наступила пауза, в коей принимал участие, конечно же, и Диман, длилась, однако, она не долго. Не оборачиваясь, гость с нечистым спутником на плечах пошёл в сторону кухни.

– Эй, верзила отмороженная, входная дверь с другой стороны, – не очень вежливо и опрометчиво брякнул Дима.

Верзила не отреагировал на эту вызывающую реплику и скрылся в темноте кухни. Наступила тишина, можно сказать, гробовая. Димана с его котом таким кладбищенским покоем трудно было смутить, и потише слыхали тишь.

– Ну, брат, полежали, поспали и хватит. С добрым утром, тётя, а точнее, дядя.

Дмитрий встал и включил в зале полный свет. На секунду приостановился и шагнул в кухню. Щелчок выключателя открыл полную панораму пространства, в котором, как и ожидал его хозяин, абсолютоньки никого не было. Чёрный мужик с бесом на плечах бесследно испарились. Да оно, в принципе, и нормально, мало ли что этаж девятый, и кухонное окно наглухо закрыто изнутри. Кладбищенский фокус с головами и ногами куда круче был…

А вот по поводу бесследности Дмитрий поторопился. След остался, да ещё какой, и был он на стене в виде крупной надписи, скромненько так гласящей-голосящей: «Добро пожаловать в ад, придурок с котом! Двери для мёртвых душ открыты!». «Придурок» дотронулся до надписи. Это была кровь, свежая и смачно пахнущая.

– Сам убирайся в свой ад, штукатур-маляр сраный! Стены-то зачем поганить?! – возмущению от такого вандализма не было предела.

Чертыхнувшись, Дима набрал горячей воды, добавил моющее средство и пусть не по призванию, но стал-таки профессиональным мойщиком стен. Через на-надцать минут всё пришло в первозданное состояние. От сна не осталось и следа. Диман забамбахал крепкого кофе, хорошего кофе и с полным пониманием, что излишней крепостью вредит своему здоровью, сел за компьютер, писать свои сказки Оранжевого леса про пушистика-ёжику и её друга дракошу. Это на сей момент была, пожалуй, лучшая панацея и профилактика от неожиданных визитов и контактов с нечистью и недоброй паранормальностью.

В восемь утра позвонил Изя и с традиционным оптимизмом приветствовал:

– Доброе утро, дружище! Как спалось?

– Прекрасно! Ночь была чудесная, удивительно сказочная… Тосю от меня поцелуй и ещё раз поздравь, намаялась она вчера с нами. Привет ей от Счастья и благодарность за ужин. Всю ночь котёнок пукал от сытости, мстил мне за белый бант, пришлось даже выселить с кровати.

– Так он вчера салат оливье с зелёным горошком целую миску слопал втихаря на кухне. Я тебя обрадую, Диманище, сегодня заказов нет, памятники и кладбище от нас отдыхают. Так что дуй в спортзал к своим качкам и костоломам, новой инструкторше-профи привет. Только у меня к тебе небольшая просьба с маленьким делом, времени много не отнимет. Тут одна добрая бабуля померла, у неё осталась сестра, тоже немолодая, других родственников нет. Ты заедь к ней. Это на Новосёлах, улица Речная, 12, у Волги. Забери её и дуй в морг. У старушек кроме нищенской пенсии за душой ничего нет, а морганисты требуют у бабки «бабки» и грузят какими-то проблемами. В общем, как всегда, мутят с простыми людьми, пользуясь отчаянием и горем, ну и бессилием и безграмотностью бедных стариков. Ты знаешь, что я обычно сам решаю все подобные вопросы с моргом, другими конторами, но сегодня я в запарке, консультирую серьёзного человека по одному бизнес-проекту. Его гонорар за мою консультацию будет так же весьма серьёзен, я с ним уже работал.

– Крест и надгробие для покойной уже готовы, завтра установим сразу, потом после просадки поправим, естественно, бесплатно, – продолжил добрый еврей. – Деньги в морг возьми. Там рулит некий Анатолий Иванович, скажи, что ты мой компаньон, он скинет цену. Завтра на кладбище надо быть к полудню, я заеду за тобой чуть раньше.

– Изя, а я расскажу Тосе про твой привет инструкторше-профи…

– Убью… Но ты не расскажешь, знаю, что ты пацанский пацан, не стукач, – Изя отключился.

Дима вернулся и присел на диван к умывающемуся как ни в чём не бывало белому коту.