Семейство Холмских. Часть пятая

Но Аглаевъ ничего уже не могъ ни слышать, ни отв?чать ему. Судороги возобновились, и за ними посл?довалъ жестокiй обморокъ. Лекарь, за которымъ давно посылалъ Пронскiй, пришелъ въ это время. Онъ развязалъ Аглаеву галстухъ, теръ ему виски, давалъ нюхать спиртъ, и кое-какъ привелъ его въ чувства. Но Аглаевъ былъ въ такой слабости, что ни рукой, ни ногой не могъ пошевелиться. Съ большимъ усилiемъ, самымъ тихимъ голосомъ, могъ онъ только попросить Пронскаго, чтобы сд?лать ему величайшее благод?янiе, исходатайствовавъ y Начальства позволенiе – перем?стить его куда нибудь отъ Зм?йкина. "Одинъ видъ этого изверга, виновника вс?хъ б?дствiй моего семейства, раздираетъ мою душу и приводитъ меня въ отчаянiе!" говорилъ Аглаевъ.

Лекарь сов?товалъ ему успокоиться, a Пронскаго просилъ оставить его, чтобы не произвесть опять новаго душевнаго волненiя, которое, въ несчастномъ положенiи Аглаева, могло быть для него пагубно. Лекарь сказалъ Пронскому, что судороги уже н?сколько разъ съ нимъ были, и часъ отъ часу усиливаются, что долго выдержать такой бол?зни ему невозможно, и, нав?рное, онъ скоро умретъ. "Я думаю, не лучше-ли, не легче-ли для него будетъ, если мученiя его разомъ прекратятся. Что за жизнь!" отв?чалъ Пронскiй, утирая свои слезы. Онъ оставилъ Аглаева, и сп?шилъ выйдти; но проходя черезъ тюремный дворъ, Пронскiй встр?тился съ челов?комъ, лицо котораго, хотя и было въ изнеможенiи отъ горести, a казалось знакомымъ. Пронскiй остановился съ ужасомъ. "Неужели, " думалъ онъ, "это Инфортунатовъ, бывшiй мой начальникъ, который записалъ меня въ службу, былъ покровителемъ моей молодости, и потомъ истиннымъ моимъ другомъ?" Пронскiй долго не могъ опомниться. «Неужели это вы, Данило Николаевичъ?» – вскричалъ онъ наконецъ. – Точно я – отв?чалъ несчастный. – А это ты, Николай Дмитрiевичъ? Мы такъ давно не видались – Я было совс?мъ не узналъ тебя. – «Какимъ образомъ могли вы попасть сюда?» – Я тамъ, гд? мн? должно быть – продолжалъ Инфортунатовъ – въ тюрьм?, какъ преступникъ и смертоубiица! – "Какъ? Возможно-ли?…. Что съ вами случилось? Неужели вы им?ли несчастiе на дуэли убить вашего соперника?… Находясь въ служб?, въ самую несчастную эпоху, когда бретёрство достигало до высшей степени, вы были примирителемъ многихъ дуэлистовъ, возставали такъ часто и такъ краснор?чиво противъ этого пагубнаго предразсудка, оставшагося отъ временъ варварства. И подъ старость л?тъ, бывши уже въ отставк?, неужели совершили вы преступленiе и убили на поединк? соперника вашего? Должно, чтобы необыкновенное что нибудь, и ужасное, р?шило васъ на дуэль?" – Н?тъ, любезный другъ! я убилъ челов?ка не на поединк?, a просто приставивъ ему къ груди, умышленно и прямо, пистолетъ. – «Что все это значитъ? Это какая-то ужасная загадка! Не во сн?-ли я вижу?» отв?чалъ Пронскiй, протирая себ? глаза, всматриваясь въ лицо Инфортунатова, и стараясь зам?тить – не сошелъ-ли онъ съ ума. – Это значитъ, любезный мой, что самый тихiй, самый миролюбивый челов?къ отв?чать за себя не можетъ; что всякiй изъ насъ близокъ къ погибели, и что иногда встр?чаются на поприщ? жизни такiя непредвид?нныя, такiя ужасныя несчастiя, которыхъ никакая челов?ческая премудрость отвратить не можетъ! – продолжалъ Инфортунатовъ, и слезы градомъ полились изъ глазъ его. – Все это совершилось со мною; въ н?сколько минутъ лишился я жены, дочери, и сд?лался смертоубiйцею, т. е. бывши самымъ счастливымъ челов?комъ, въ одно мгновенiе, повергнутъ въ бездну погибели!

"Ахъ, Боже мой! Но какимъ образомъ могло все это съ вами случиться? Вы всегда, и вс?мъ, были изв?стны терп?нiемъ, и кроткимъ, спокойнымъ характеромъ своимъ. Не изъ любопытства, но именно по душевному участiю, всегдашней привязанности и благодарности моей къ вамъ, желалъ бы я знать, что такое случилось съ вами? Можетъ быть, я ч?мъ нибудь, и какъ нибудь, могу быть вамъ полезнымъ," сказалъ Пронскiй.

Благодарю тебя за участiе, любезный, добрый Николай Дмитрiевичъ – отв?чалъ Инфортунатовъ, пожимая его руку. – Но помочь мн? нич?мъ нельзя. М?ра несчастiй моихъ уже совершилась, д?ло мое р?шительно окончено, и на дняхъ должна быть прислана сентенцiя. Но я готовъ разсказать теб? мою исторiю. Случившееся со мною служитъ разительнымъ доказательствомъ, что бываютъ такiя внезапныя, нравственныя несчастiя, которыя, по всей справедливости, уподобить можно физическимъ б?дствiямъ, какъ-то: землетрясенiю, бур?, наводненiю, пожару, кораблекрушенiю, т. е. челов?къ самый невинный можетъ вдругъ лишиться всего, что есть y него драгоц?ннаго въ мiр?. – Пронскiй съ нетерп?нiемъ желалъ знать приключенiе своего друга.

"Пойдемъ въ мою комнату " сказалъ Инфортунатовъ. "Недавно про?зжалъ зд?сь благонам?ренный и почтенный Государственный Чиновникъ. Во время путешествiя своего, онъ везд? осматривалъ тюрьмы, и, бывъ в?роятно изв?щенъ о моихъ несчастiяхъ, вступилъ со мною въ разговоръ. Онъ не могъ удержать слезъ состраданiя своего, и спросилъ y меня тихимъ голосомъ, пожимая мою руку: не можетъ-ли онъ мн? быть ч?мъ нибудь полезнымъ? Я отв?чалъ, что онъ сд?лаетъ величайшее благод?янiе, ежели прикажетъ дать мн? особую комнату, гд? могъ-бы я свободно предаваться моей горести и, сверхъ того, если позволитъ привезть изъ деревни моей н?сколько, назначенныхъ мною, духовныхъ и философическихъ книгъ. Онъ обратился къ зд?шнему Начальнику, и приказалъ ему тотчасъ исполнить мое желанiе. Съ т?хъ поръ я чувствую величайшее услажденiе въ моей горести. Одинъ, на свобод?, могу я предаваться чтенiю и размышленiю; сл?дствiемъ чего бываетъ молитва къ Богу. Такъ, любезный другъ; я на опыт?, надъ собою испыталъ, что Религiя есть единственное и одно благонадежное ут?шенiе въ б?дствiяхъ нашихъ! Вс? мiрскiе философы говорятъ уму; одно Священное Писанiе д?йствуетъ прямо на душу, распространяетъ какую-то неизъяснимую, небесную – такъ сказать – теплоту въ челов?к?, вселяетъ въ него мужество, покорность и дов?ренность къ благости Божiей. Судьбы Провид?нiя неиспов?димы. Я покоряюсь его святой вол?, и лобзаю руку, меня карающую!"

Слезы умиленiя текли изъ глазъ Инфортунатова. Онъ и Проискiй вошли въ его комнату. Постеля, одинъ стулъ, столъ, на которомъ стояло Распятiе, лежалъ Новый Зав?тъ, и еще н?сколько другихъ духовныхъ книгъ, составляли все украшенiе комнаты. На ст?н?, передъ образомъ Спасителя, въ терновомъ в?нц?, теплилась лампада. Инфортунатовъ, отдохнувъ немного, отеръ слезы, и началъ свое пов?ствованiе.

"Мы уже давно разстались съ тобою, любезный Николай Дмитрiевичъ. Теб? неизв?стны многiя обстоятельства моей жизни, но ты в?рно помнишь, что y насъ въ полку называли меня моралистомъ и философомъ патрiархальныхъ временъ. Я всегда уб?ждалъ молодыхъ товарищей моихъ не шутить честiю женщинъ, не стараться совращать ихъ съ истиннаго пути обязанностей, поставляя на видъ, что единая минута можетъ разспространить в?чное несчастiе, не только на жизнь одной женщины, введенной коварствомъ и хитростiю въ мгновенное заблужденiе, но и на все семейство ея, и даже на н?сколько покол?нiй! Я всегда былъ ув?ренъ, что всякому честному челов?ку должно жениться, и что семейственная жизнь есть настоящее наше предназначенiе. Слава, почести, богатство, все это доставляетъ намъ временное наслажденiе; душа скоро утомляется ими; но супругъ, и отецъ семейства, исполняющiй въ полной м?р? свои обязанности, есть истинно благополучный челов?къ. Руководствуясь этими правилами, долго искалъ я себ? подругу; наконецъ, Богу угодно было наградить меня: я нашелъ истиннаго Ангела. Кротость, н?жность, безкорыстiе, благородство, возвышенность души, разсудительность – она обладала вс?ми доброд?телями, которыя служатъ залогомъ счастливой супружеской жизни. Найдя именно то, чего такъ долго искалъ, думалъ я, что благополучiе мое утверждено навсегда, на прочномъ основанiи, вышель въ отставку, и ограничилъ все честолюбiе мое т?мъ, чтобъ быть, сколько возможно, счастливымъ въ маленькомъ кругу моего семейства. Мы страстно любили другъ друга, и Богъ благословилъ нашъ союзъ: три сына и одна дочь увеличили наше счастiе. Намъ открылось новое, неизв?стное прежде наслажденiе – чувство любви родительской. Но совершеннаго благополучiя н?тъ на земл?: сыновья наши, одинъ за другимъ, въ самое короткое время, вс? умерли. Смерть ихъ поразила насъ; здоровье жены моей совершенно чрезъ то разстроилось; но, какъ Христiанка, она постепенно успокоивалась. Мы обратили всю н?жность свою на оставшуюся намъ дочь, которая, достигнувъ пятил?тняго возраста, была чрезвычайно слаба здоровьемъ. Мы берегли ее, какъ единственное наше сокровище.

"Всякiй годъ мы праздновали день ея рожденiя. Добрые родные наши собирались къ намъ, иные даже довольно издалека. Какъ нарочно, наканун? дня ея рожденiя, которому предназначено было сд?латься роковымъ днемъ нашей погибели, прi?хали родные братья моей жены, также и мой родной братъ, съ семействомъ своимъ. Вс? мы были дружны между собою. Я былъ такъ веселъ, такъ счастливъ, что не хот?лъ-бы въ тотъ разъ пом?няться ни съ к?мъ въ мiр? на мое состоянiе.

"Утверждаютъ, будто-бы есть какiя-то предчувствiя передъ несчастiемъ. Самъ я ничего необыкновеннаго въ себ? не ощущалъ; напротивъ, на сердц? моемъ было легко и весело; но я зам?тилъ, что жена моя смотр?ла на меня съ какимъ-то умиленiемъ, какъ будто-бы прощалась на в?къ со мною. Глаза ея наполнены были слезами. Я приписывалъ это воспоминанiю о сыновьяхъ, которыхъ лишились мы, ут?шалъ ее, говоря, что ей надобно беречь себя, и т?мъ бол?е, что она была беременна – ц?ловалъ ея руки, старался разс?ять грусть ея. "Милый другъ мой!" сказалъ я ей – "вспомни эпитафiю, которую, по твоему одобренiю, вел?лъ я выр?зать на надгробномъ камн? нашихъ д?тей:

О милыхъ существахъ, которыя сей св?тъ
Собой для насъ животворили,
Не говори съ тоской: ихъ н?тъ;
A съ благодарностiю: были.

«Эти стихи Гёте, переведенныя Жуковскимъ, вылившiяся прямо изъ возвышенной, благородной души поэта, принесли мн? большую пользу: они подкр?пили меня, и внушили мн? мысль, что точно съ благодарностью надобно относиться ко Всевышнему Творцу, если, хотя кратковременнымъ пребыванiемъ своимъ въ мiр?, милое существо украсило нашу жизнь. Богъ милостивъ! Вотъ теперь ты еще родишь мн? молодца!» – Она съ н?жностiю посмотр?ла на меня, и пожала мн? руку. Зам?тно было, что она старалась преодол?ть себя. «Не знаю, отъ чего мн? грустно» – сказала она; – «досадую на самое себя, что видя кругомъ себя добрыхъ, любезныхъ мн? людей, я должна-бы радоваться, a вм?сто того какая-то непонятная тоска напала на меня!» – Это отъ того, милый другъ – отв?чалъ я – что ты сегодня мало д?лала движенiя, a въ твоемъ положенiи это вредно. – «Въ самомъ д?лъ,» сказала жена моего брата, «теб? надобно бол?е ходить; пойдемъ вм?ст? со мною.» Онъ отправились, a мы вышли на балконъ. Вечеръ былъ прекрасный; мы курили трубки, шутили, см?ялись, и я не только не им?лъ никакого мрачнаго предчувствiя, a напротивъ былъ необыкновенно веселъ. Да! Счастiе осыпаетъ иногда цв?тами обреченную жертву свою передъ самою погибелью. Къ ужину возвратились наши дамы. Мы съ женою сд?лали вс? распоряженiя къ завтрашнему празднику. Посл? об?дни назначено было угощенiе дворовымъ людямъ и крестьянамъ. Н?сколько сос?дей хот?ли прi?хать къ намъ об?дать; потомъ долженъ былъ устроиться д?тскiй спектакль, составленный гувернанткою нашей дочери. Дв? родственницы наши, воспитывавшiяся вм?ст? съ нею, и дочь одного нашего сос?да, знали твердо свои роли. Наша малютка должна была также сказать н?сколько словъ, выучила, и повторяла ихъ безпрестанно. Вс? эти семейныя, м?лочныя подробности для другихъ, конечно, не интересны; но ты, любезный Николай Дмитрiевичъ, поймешь, какъ драгоц?нны для меня воспоминанiя объ этихъ м?лочахъ" – сказалъ Инфортунатовъ, и снова залился слезами. Посл? н?сколькихъ минутъ молчанiя, онъ продолжалъ дал?е свое пов?ствованiе.

"На другой день, утромъ, напившись чаю, вс? мы пошли од?ваться, чтобъ ?хать къ об?дн?. Я вел?лъ запрягать экипажи. Жена моя, бывши всегда богомольна, не хот?ла пропустить начала об?дни, т. е. часовъ, притомъ-же она хот?ла пройтиться, и отправилась, съ дочерью, п?шкомъ. Но лишь только, проводивъ ее, усп?лъ я войдти къ себ? въ кабинетъ, вдругъ слышу ужасный шумъ и крикъ – подб?гаю къ окну – вижу, что крестьяне мои, и бабы, собравшiяся близь господскаго дома, чтобы идти къ об?дн? – б?гутъ съ воплями и стонами въ разныя стороны! Вижу также скачущихъ на лошадяхъ мужиковъ, съ дубинами, и среди ихъ одного, распоряжающаго этимъ нашествiемъ! Что можно мн? было подумать? Кажется, ничего другаго, что разбойники вторгнулись въ мое им?нiе. Мысль эта т?мъ бол?е казалась в?роятною, что въ нашей сторон? появилось тогда много б?глыхъ, и недалеко отъ меня, въ л?су, ограбили они одного моего сос?да. Сказывали даже, что они нападаютъ открыто на н?которыя деревни. Посл? этихъ слуховъ, всегда были y меня въ кабинет?, на ст?н?, два заряженныхъ пистолета, и сабля, чтобы въ случа? нападенiя была какая нибудь защита. Я схватилъ пистолеты, каммердинеру моему приказалъ взять саблю, и выб?жалъ на дворъ. Тутъ мн? попалась Форрейторская лошадь, которую вели запрягать. Я вскочилъ на нее, и поскакалъ. Между т?мъ на шумъ выскочили дворовые мои люди, изъ своихъ избъ. И y меня была, точно такъ-же, какъ и y вс?хъ Русскихъ пом?щиковъ, большая дворня – куча лакеевъ, кучеровъ, поваровъ, мастеровыхъ, всего челов?къ бол?е пятидесяти. Вс? они бросились, верхами и п?шкомъ, съ ружьями, съ дубинами, кто съ ч?мъ попало: но я, не дожидаясь никого, устремился прямо на Атамана, какъ мн? казалось, этой разбойнической шайки, мужика, который распоряжалъ нашествiемъ. "Наглый мошенникъ! нападать среди дня!.. Сей часъ сдавайся, или я тебя убью!" кричалъ я, подставивъ къ нему пистолетъ. Онъ быль мертвецки пьянъ; что-то такое началъ мн? говорить, и ударилъ меня, бывшею въ рукахъ его, нагайкою; я – спустилъ курокъ, и онъ повалился съ лошади на землю…. Выстр?лъ обратилъ вниманiе прочихъ разбойниковъ, которые пресл?довали по полю моихъ крестьянъ, и били ихъ. Вс? бросились было на меня, но увид?въ, что мои люди приближаются ко мн? на помощь, я поскакалъ къ нимъ, a разбойники, окруживъ Атамана своего, взяли его на руки, положили въ близъ стоявшую т?легу, запряженную тройкою, и поскакали въ л?съ. Между т?мъ люди мои подосп?ли ко мн?, и просили позволенiя пресл?довать разбойниковъ въ л?су. Но я почиталъ уже довольно достаточнымъ и то, что отражено нашествiе. Соображая притомъ, что пресл?довать и ловить въ л?су, гд? разбойники, в?роятно, разсыпались, было-бы опасно, вел?лъ я людямъ воротиться, и хот?лъ тотчасъ дать знать въ городъ о такомъ, необыкновенномъ y насъ въ Россiи, происшествiи, a самъ сп?шилъ скор?е домой, чтобы успокоить жену и гостей моихъ.

"Первый предметъ, поразившiй меня при вход? въ комнаты, былъ – дочь моя, въ ужасныхъ судорогахъ! Гувернантка, няня, и н?которые изъ родныхъ, хлопотали около нея. Я спросилъ торопливо: отъ чего сд?лались съ нею судороги. "Отъ испуга," отв?чали мн?. – Да гд? жена? Сохрани Богъ, ежели она увидитъ дочь въ такомъ положенiи – и, не дожидаясь отв?та, пошелъ я дал?е. Въ гостиной вижу вс?хъ родныхъ моихъ въ большомъ смущенiи. "Гд? жена?" спросилъ я, испуганный ихъ видомъ. – Она въ спальн? – не очень здорова – сказали мн? – подожди, не ходи къ ней; она, кажется, уснула теперь…. Въ это время выб?жала жена моего брата, бл?дная, съ разстроеннымъ лицомъ. Она сказала что-то мужу своему, и тотъ стремглавъ поб?жалъ изъ комнаты. "Что все это значитъ? Гд? жена моя?" вскричалъ я въ отчаянiи. – Ничего; авось, дастъ Богъ пройдетъ: она чрезвычайно растревожилась; въ глазахъ ея было все это нашествiе – отв?чала жена моего брата. – Крикъ, вопли, стоны крестьянъ, a бол?е всего поразила ее Лизанька, съ которою отъ испуга сд?лались судороги; ихъ об?ихъ безъ чувства принесли въ комнаты. Теперь, слава Богу, она опомнилась. Только боимся мы, чтобы она не выкинула, и для того сказала я, чтобы, какъ можно поскор?е, послали въ городъ за бабушкою и за лекаремъ. Но, мн? кажется, ты хорошо сд?лаешь, ежели войдешь къ ней. Увид?въ тебя, она успокоится.

Я нашелъ ее лежащею въ постел?, и чрезвычайно слабою. Но при взглядъ на меня, она оживилась, румянецъ покрылъ ея щеки. – "Это ты, мой другъ?" сказала она. "Слава Богу, что ты живъ!" Я бросился на кол?ни передъ ея постелью, и обливалъ слезами руки ея. – "Не безпокойся, мой другъ! Мн?, слава Богу, лучше – продолжала она слабымъ голосомъ. – "Что Лизанька? жива, или уже н?тъ ея на св?т?? Не скрывайте отъ меня, друзья мои: я Христiанка, и, съ Божiею помощiю, перенесу и это горе; мн? уже не въ первый разъ хоронить д?тей." – Слезы потекли изъ ея глазъ. Мы призывали Бога во свид?тели, что Лиза жива, и что ей лучше. – "В?рю, в?рю вамъ," сказала она. Между т?мъ она чрезвычайно страдала, мученiя усиливались. Потихоньку молилась она, и потомъ, когда чувствовала н?которое облегченiе, просила меня беречься, не предаваться отчаянiю, возложить всю надежду на милосердаго нашего Создателя – Но муки ея д?лались часъ отъ часу нестерпим?е. "Другъ мой, другъ мой, друзья мои молитесь, молитесь за меня! О Боже! подкр?пи меня! Но н?тъ, н?тъ! силы мои ослаб?ли; я чувствую, что мн? недолго жить! Пошлите поскор?е за Священникомъ." Вс? рыдали, суетились, б?гали, я былъ въ какомъ-то ужасномъ оц?пен?нiи, ничего не чувствовалъ, ничего не понималъ, и самъ себя не помнилъ. Двери были отворены, домъ наполнился дворовыми, женщинами и слугами; повсюду были слышны плачъ и рыданiя. Вс? любили ее – да и можно-ли было не любить этого Ангела!" Инфортунатовъ не могъ дал?е продолжать: онъ задыхался отъ рыданiя, чувствовалъ, что ему д?лается дурно, и просилъ подать бутылку съ водою, которая стояла на окн?. Но и самому Пронскому нужно-было такое же пособiе. Онъ плакалъ до такой степени, что голова его кружилась, и онъ былъ также близокъ къ тому, чтобы упасть въ обморокъ. Вода осв?жила ихъ. "Несчастный, несчастный! лишиться однимъ разомъ всего, что было драгоц?нно на св?т?!" вскричалъ Пронскiй, бросившись въ объятiя Инфортунатова. Слезы ихъ см?шались.

"Н?тъ, мой другъ!" продолжалъ Инфортунатовъ, отдохнувъ немного, "чувствую, что не въ силахъ разсказать теб? вс?хъ ужасныхъ подробностей, и н?сколькими словами все окончу. Жена моя родила преждевременно мертваго младенца, и черезъ н?сколько часовъ эта праведница окончила жизнь свою! Съ дочерью моею продолжались безпрерывныя судороги. Къ вечеру прi?халъ Земскiй Судъ; домъ мой окружили понятыми, меня, какъ смертоубiйцу, схватили, и повезли въ городъ. Но я ничего не помнилъ, и не понималъ, что со мною д?лаютъ. Вотъ какъ окончился тотъ день, который мы предполагали провесть столь прiятно, въ кругу ближнихъ, родныхъ и друзей нашихъ!"

"Помилуйте! Да какой-ж е вы смертоубiйца?" – вскричалъ, съ негодованiемъ, Пронскiй, вскочивъ со стула. "Вы защищали жизнь свою отъ разбойниковъ, которые, внезапно, среди б?ла дня, напали на ваше им?нiе!" – н?тъ, другъ мой, все въ посл?дствiи объяснилось: это были не разбойники. Все произошло отъ несчастнаго недоразум?нiя. На моемъ им?нiи почиталась рекрутская недоимка, которой впрочемъ вовсе не было въ существенности. Сл?дствiя ошибки были пагубны для меня, и распространили в?чное несчастiе на всю мою жизнь! Чиновникъ на котораго возложено было взыскивать эту недоимку, расположился поступить по обычаю хищныхъ Лезгинцевъ: захватить лучшихъ и богатыхъ моихъ крестьянъ, чтобы получить побол?е денегъ за выкупъ и освобожденiе ихъ. Окружали его, и употреблены были въ нападенiе, крестьяне сос?дственныхъ деревень. Вс? они, начиная съ главнаго ихъ начальника, приготовляясь къ нашествiю на мое им?нiе, были мертвецки пьяны. Выстр?ломъ изъ пистолета смертельно ранилъ я начальника ихъ. Словомъ: я и семейство мое сд?лались жертвою недоразум?нiя, ошибки, пьянства, буйства и лихоимства. И вообрази, что главные виновники б?дствiй моихъ, люди, съ которыми я не им?лъ никакого неудовольствiя, ни личности, сами никакого повода, ни къ мести, ни къ преднам?ренному моему погубленiю не им?ли! Еще повторяю: все случилось по ошибк?, какъ въ посл?дствiи времени открылось, и несчастiе мое именно можно уподобить какому нибудь физическому б?дствiю, котораго ни предвид?ть, ни отвратить никакая челов?ческая премудрость не можетъ. Почему мы знаемъ, наприм?ръ, что, можетъ быть, въ сiю самую минуту сд?лается землетрясенiе, и мы съ тобою провалимся сквозь землю? Признаюсь, мн? гораздо-бы легче было потерять семейство мое и самому погибнуть отъ такого физическаго б?дствiя, не тяготило-бы тогда души моей смертоубiйство, хотя неумышленное, но – все смертоубiйство!.. Впрочемъ, я не обвиняю въ этомъ т?хъ, кто былъ причиною моихъ несчастiй!"

"Помилуйте, Данило Николаевичъ!" вскричалъ Пронскiй. "Какъ можно оправдывать изверговъ, которые, чрезъ невниманiе и ошибки свои, подвергаютъ совершенной погибели ц?лое семейство невиннаго челов?ка! Кто они? Ихъ имена должны быть преданы общему посрамленiю! Притомъ-же, почему приняты были противъ васъ такiя насильственныя м?ры? Я ув?ренъ, что никакимъ предосудительнымъ поступкомъ, или неповиновенiемъ, вы не подали повода поступать съ вами такимъ образомъ!" – Никогда, р?шительно никогда, и ни въ чемъ упрекнуть меня было нельзя! Я не только наравн? съ другими, но даже прежде многихъ, исполнялъ вс? мои обязанности. Но еще повторяю: я не обвиняю ихъ; они невинны, и ты самъ согласишься, когда узнаешь ихъ имена, что они в?рно не хот?ли мн? зла: это Репетиловь и Подляковъ.

"Какъ! Репетиловъ?" сказалъ съ уди-вленiемъ Пронскiй. "Этотъ Marquits de Mascarille, этотъ Французскiй виконтъ прошлаго стол?тiя, какъ его называли y насъ! Помилуйте: онъ, кажется, неспособенъ сд?лать зло, и им?лъ всегда репутацiю добраго челов?ка! И этотъ добрый челов?къ поступилъ съ вами такимъ образомъ!" A Подляковъ, неужели это Герасимъ Михеевичъ, съ которымъ я вм?ст? служилъ, вышедши изъ нашего полка? Его называли y насъ: mediocre et rampant, и я очень помню, что общiй нашъ съ вами прiятель, Зарецкiй, прекрасно переложилъ на Русскiй языкъ это данное Подлякову названiе. Онъ ув?рялъ, что н?тъ никакой нужды употреблять Французскiе эпитеты, когда есть равносильные тому Русскiе. Mediocre et rampant значитъ, говорилъ онъ, по Русски – дворная собака шавка. Ничего не можетъ быть гаже и подл?е, какъ она! Мы см?ялись, и съ т?хъ поръ этотъ Герасимъ Михеевичъ Подляковъ назывался y насъ: дворняшка. Можно-ли было предвид?ть, что эта дворняшка погубитъ васъ! Впрочемъ, и то сказать: какъ остеречься отъ укушенiя б?шеной собаки?" прибавилъ Пронскiй, съ глубокимъ вздохомъ. «Сд?лайте одолженiе, продолжайте дал?е. Ч?мъ можно обвинить васъ? Вы защищали себя, и им?нiе свое, отъ разбойническаго нашествiя.» – Я смертоубiйца, конечно, неумышленный; но, разсуждая въ строгомъ смысл?, оправдывать себя мн? невозможно. Я поступилъ необдуманно; мн? не сл?довало бросаться самому прежде вс?хъ: я долженъ былъ узнать причину всей тревоги; словомъ – я кругомъ виноватъ, a не думалъ оправдываться. Въ сд?ланныхъ мн? допросахъ не только во всемъ я признался, но желалъ, чтобы меня подвергнули наказанiю, положенному за убiйство. Мысль, что я потерплю наказанiе въ зд?шнемъ мiр?, для очищенiя себя въ будущей жизни, подкр?пляетъ меня. Что-же касается до виновниковъ моихъ б?дствiй, то аппеляцiя на нихъ поступила въ самую высшую инстанцiю – въ судилище Всемогущаго Бога! Кто, ч?мъ и какъ можетъ вознаградить меня за потерю жены, д?тей и за совершенное уничтоженiе всего счастiя моего въ зд?шней жизни? – Онъ возвелъ глаза свои къ небу; тихiя слезы умиленiя потекли изъ нихъ. – О Боже, милосердый Боже! – сказалъ онъ – покоряюсь святой Твоей волъ! Подай мн? силы перенесть безъ ропота, ниспосланное отъ Тебя, тягостное испытанiе! – Пронскiй схватилъ его руку, и со слезами ув?рялъ, что молитву о немъ присоединитъ къ ежедневнымъ молитвамъ своимъ.

"Богъ милостивъ!" прибавилъ Инфортунатовъ. "Можетъ быть, скоро прекратятся мои страданiя, и соединюсь я съ тою, которая составляла все блаженство мое на земл?. Довольно долго жилъ я, и былъ счастливъ. Обращаясь на прошедшую жизнь мою, чувствую, что никакiя тягостныя для сов?сти моей воспоминанiя не представляются мн?. Но всему есть конецъ; рано или поздно, вс?мъ намъ должно предстать предъ судомъ Всевышняго. Я сд?лалъ преступленiе, хотя неумышленное, но сд?лалъ его, и за то потерп?лъ въ зд?шней жизни. Что касается до моей дочери – слава Богу! я им?ю добрыхъ, милыхъ родныхъ и друзей, которые не оставятъ сироту. Жена брата моего взяла ее къ себ?, вм?сто родной дочери."

Пронскiй просид?лъ еще долго y Инфортунатова; но не для ут?шенiя и подкр?пленiя его, a для собственнаго своего наученiя, какъ долженъ истинный Христiанинъ переносить несчастiя въ зд?шней жизни.

Въ посл?дствiе времени узналъ Пронскiй; что тотъ-же, доброд?тельный, благонам?ренный Государственный Чиновникъ, который пос?тилъ Инфортунатова въ тюрьм?, сильно ходатайствовалъ за него, защищалъ его, представилъ д?ло въ настоящемъ вид?, и достигъ до того, что Инфортунатовъ былъ освобожденъ отъ всякаго суда и наказанiя, за неумышленное преступленiе, и только преданъ на н?которое время церковному покаянiю. Но Инфортунатовъ уже не возвратился въ св?тъ. Онъ остался въ монастыр?, постригся въ монахи, и вскор? посл? того умеръ. Прiидите ко мн? вси труждающiися и обремененнiи и Азь упокою вы – были посл?днiя слова этого прим?рно-несчастнаго челов?ка.

A Репетиловъ? A Подляковъ? Они живутъ спокойно, весело, и благоденствуютъ – по наружности; внутренность душъ ихъ никому не изв?стна. Qu'il est bon, qu'il est aimable, ce Mr. R?p?tiloff (какъ добръ, какъ милъ, Репетиловъ)! восклицаютъ н?которыя дамы, потому что онъ прекрасно любезничаетъ съ ними на Французскомъ язык?, говоритъ каламбуры, и всю Бiеврiану знаетъ наизусть. Подляковъ, отъ объяд?нiя и пьянства, растолст?лъ, какъ кормленный быкъ. Онъ часто даетъ прекрасные об?ды; вс? къ нему ?здятъ, пьютъ, ?дятъ, веселятся y него, и, восхваляя доброд?тели хозяина, вс? говорятъ: c'est un tr?s-brave homme! Особенно-же, когда y него подаютъ отличный Сотернъ, лучшiй Шато-Лафитъ Шампанское и Бургонское! Чтобы не м?шать пищеваренiю, Подляковъ постарался забыть, что погубилъ невинное семейство. Но – есть Богъ, Правосудный Судiя!.. Мысль эта служитъ непреоборимымъ подкр?пленiемъ невинно-страждущихъ въ зд?шней жизни.

Возвратимся къ семейству Холмскихъ. Въ эпизод? нашемъ мы хот?ли только доказать, какъ правъ былъ Попе, сказавъ, что никто не можетъ утверждать сегодня, что онъ и завтра будетъ благополученъ. Инфортунатовъ проснулся поутру спокоенъ, счастливъ, a къ вечеру – лишился жены, д?тей, и самъ былъ ужаснымъ преступникомъ!..

Глава VIII

Pour celui, qui connut les miseres humaines

mourir n'est pas le plus grand des malheurs.

    Mad. Deshouilleres.

Кто испыталъ б?дствiя въ зд?шней жизни, для того смерть не есть несчастiе.

    Г-жа Дезульиръ.

Пронскiй, по возвращенiи на квартиру свою, нашелъ нарочно присланнаго отъ Прiютова. Елисавета писала къ нему, что бол?знь Катерины усилилась въ высшей степени; что н?тъ уже никакого сомн?нiя въ ея сумасшествiи, и что у?здный лекарь, который пользовалъ ее, отказался, и у?халъ отъ нихъ. Къ довершенiю несчастiя, Прiютово продано съ аукцiоннаго торга, за долги Аглаева, по векселямъ, даннымъ Зм?йкину, a отъ него дошедшимъ какому-то Вампирову, которому теперь принадлежитъ Прiютово, и что онъ уже введенъ во влад?нiе законнымъ порядкомъ. Елисавета, присоединяла къ тому въ письм? своемъ, что этотъ безсов?стный Вампировъ отобралъ вс?хъ людей и женщинъ, даже бывшихъ въ услуг? при домъ. Притомъ, не смотря на ужасную бол?знь Катерины, Вампировъ настоятельно выгоняетъ ее и д?тей ея изъ дома, подъ т?мъ предлогомъ, что "ему нужно многое переломать, перед?лать въ дом?, и, по причин? приближающейся осени, ждать н?когда.

"Все это им?лъ онъ духъ" – писала Елисавета – "высказать намъ съ отвратительною и жестокосердою учтивостiю. Не могу, и не должна я также скрыть отъ васъ, любезный Николай Дмитрiевичъ, почитая васъ, уже роднымъ братомъ и великодушн?йшимъ, благородн?йшимъ челов?комъ въ мiр?, что недостойные поступки брата Алекс?я умножили нашу горесть. Я посп?шила, съ нарочнымъ, ув?домить его, что Прiютово поступило уже во влад?нiе Вампирова, который выгоняетъ больную нашу сестру изъ дома; что она съ д?тьми не им?етъ пристанища, и мы съ Софьею не зная, что д?лать, просимъ его уб?дительн?йше посп?шить прi?хать къ намъ, предупреждая притомъ, чтобы онъ не опасался прилипчивой бол?зни Катерины, которая прежде его останавливала, потому что она не въ горячк?, а, просто, сошла съ ума. Алекс?й прi?халъ, не такъ какъ братъ, съ сердечнымъ участiемъ и готовностiю помочь; но началъ неум?стныя разсужденiя свои, что подобныхъ, дурныхъ посл?дствiй должно было ожидать отъ мотовства, роскоши отъ дурного поведенiя Аглаева. Онъ вздумалъ, очень кстати и во время, д?лать мн? упреки, что я, по в?тренности моей, во всемъ виновата, и что я настаивала и уговаривала маменьку отдать сестру Катерину за этого мерзавца и злод?я Аглаева. Признаюсь вамъ, такая холодность, такой нев?роятный эгоизмъ, вывели меня изъ терп?нiя; я разгорячилась, наговорила ему много тяжелыхъ истинъ, и мы съ нимъ совершенно перессорились. Б?дная Софья, и безъ того растроенная бол?знiю Катиньки и столь продолжительнымъ безпокойствомъ, не могла быть равнодушною свид?тельницею нашей ссоры: ей сд?лалось дурно. Братъ Алекс?й, изъ вс?хъ насъ, только одну ее любитъ. Онъ бросился помогать ей, и т?мъ прекратилась наша сцена. Посл? того я молчала, боясь, что опять завлекусь, и ссора наша возобновится. Софья говорила съ братомъ, но все пособiе, предложенное имъ, заключилось въ двухъ стахъ рубляхъ денегъ, которые онъ, со вздохомъ, вынялъ изъ своей книжки. Софья отв?чала, что по милости тетушки Прасковьи Васильевны, мы въ деньгахъ не нуждаемся, и онъ съ удовольствiемъ положилъ свои дв?сти рублей опять въ карманъ. Что-же касается до того, что больная сестра его, съ семействомъ, не им?етъ пристанища, онъ сказалъ намъ, что, по случаю приближающихся родинъ жены его, онъ самъ пере?халъ въ деревню къ тестю, a своего дома не можетъ предложить, потому что недавно перед?лалъ его, выкрасилъ ст?ны, и все за ново исправилъ. А потому боится онъ, чтобы чего нибудь не испортили и не вымарали, но будетъ писать къ Вамппрову и просить его не выгонять насъ. Лучше всего сов?товалъ онъ перевезти больную, и самимъ пере?хать, въ деревню къ маменьк?. A чтобы все это устроить, об?щался прислать къ намъ своего каммердинера. Всл?дъ за этимъ у?халъ онъ, объявляя, что ему надобно посп?шить домой, потому что Любинька его будетъ обезпокоена долговременнымъ его отсутствiемъ. Къ вечеру прислалъ онъ своего каммердинера, который явился къ намъ пьяный, и до сихъ поръ еще не проспался. И такъ, мы въ совершенномъ отчаянiи, и сами не знаемъ, что д?лать! Б?дная Софья такъ разстроилась, что насилу на ногахъ ходитъ. Я уговорила ее лечь въ постелю и уснуть. Она не знаетъ, что я пишу, и посылаю къ вамъ нарочнаго. Можетъ быть, она стала-бы сов?ститься и опасаться васъ обезпокоить. Но мы им?емъ всю надежду только на васъ однихъ. Я ув?рена, что вы, по доброт? своей, примете душевное участiе въ ужасномъ положенiи нашемъ. При томъ-же, еще повторяю: я почитаю васъ роднымъ братомъ, и см?ло отношусь къ вамъ. Посп?шите, посп?шите, любезный братъ, на помощь къ намъ!"

Прочитавъ это письмо, Пронскiй тотчасъ вел?лъ укладываться, и послалъ за лошадьми. Между т?мъ запечаталъ онъ тысячу рублей въ пакетъ, при записк? къ Аглаеву, въ которой объяснялъ, что проситъ его принять эти деньги на первый случай, для необходимыхъ его издержекъ, и что и впредь, всегда, можетъ онъ над?яться на его пособiе. Ув?щевалъ его притомъ не унывать, и съ чистымъ раскаянiемъ молиться Богу, a въ разсужденiи семейства своего не безпокоиться. Этотъ пакетъ отнесъ Пронскiй самъ къ м?стному Начальнику, который былъ ему знакомъ; вм?ст? съ т?мъ просилъ онъ, ежели можно, исполнить желанiе Аглаева, разд?ливъ его отъ закорен?лаго злод?я Зм?йкина; наконецъ поручилъ засвид?тельствовать почтенiе несчастному Инфортунатову, объяснивъ, что семейныя, нетерпящiя отлагательства д?ла заставляютъ его тотчасъ ?хать, и препятствуютъ лично съ нимъ проститься; но что онъ воспользуется первою возможностiю, и нарочно прi?детъ вид?ться съ нимъ.

Пронскiй скакалъ день и ночь, и очень скоро явился въ Прiютово. Онъ нашелъ Елисавету и Софью въ совершенномъ отчаянiи, и т?мъ бол?е, что Вампировъ им?лъ жестокосердiе еще разъ, настоятельно, повторить имъ, чтобы немедленно очистили ему домъ, далъ отсрочку только на одн? сутки, и угрожалъ выгнать ихъ съ помощiю Земскаго Суда, въ который подалъ уже объ этомъ просьбу.

Прi?здъ Пронскаго оживилъ вс?хъ. Софья не стыдилась своей радости, и не находила нужнымъ скрывать ее. Тотчасъ все пошло иначе, и приняло другой видъ. Пронскiй сообщилъ свое мн?нiе, что прежде всего должно заняться леченiемъ Катерины. "Всё другое," говорилъ онъ, "уладится и устроится въ свое время; но если дать бол?зни усилиться, то посл? тяжело будетъ помочь." Онъ сов?товалъ какъ, можно скор?е, собираться въ Москву, тотчасъ самъ приступилъ къ нужнымъ распоряженiямъ, и послалъ въ городъ нанять лошадей. Въ карету Княгини Рамирской должно было пом?стить больную, съ прислугою; для д?тей вел?но привезти старую карету Холмской, свою коляску Пронскiй назначилъ для Софьи и Княгини Рамирской; самъ онъ хот?лъ ?хать въ т?лег?. Между т?мъ посланъ былъ отъ него нарочный въ Москву, съ письмомъ, къ мачих?, гд? Пронскiй изв?щалъ ее обо всемъ подробно, и просилъ, чтобы она вел?ла нанять домъ къ ихъ прi?зду. Словомъ: Пронскiй все придумалъ, и распорядился, какъ должно было, для успокоенiя больной и сестеръ ея. Елисавета была въ восторг? отъ Пронскаго, не знала, какъ благодарить его. Она безпрестанно ц?ловала Софью, и поздравляла, что Богъ соединяетъ ее съ такимъ милымъ и добрымъ челов?комъ.

На другой-же день вс? отправились въ путь. Большiя хлопоты были Пронскому все уладить, положить больную въ карету, посадить д?тей, которыя, кром? того, что были весьма избалованы, но притомъ никуда и никогда еще не ?зжали, боялись с?сть въ карету, начали плакать и кричать. Съ вольными нянюшками и женщинами были также большiя затрудненiя: одна жаловалась, что ей безпокойно будетъ сид?ть въ карет?; другая кричала, что ея поклажу не такъ пом?стили. Везд? должно было самому Пронскому посмотр?ть, уладить, уговорить, иной сказать ласковое слово, на другую прикрикнуть. Это былъ для Пронскаго еще первый опытъ того, каковы сборы и ?зда съ женщинами и д?тьми. Но все кое-какъ устроилось, и онъ, распорядителемъ и главнокомандующимъ всего кортежа, по?халъ сзади вс?хъ, въ т?лег? своей.

Едва отъ?хали н?сколько верстъ, какъ въ положенiи больной сд?лалась совс?мъ неожиданная перем?на. Она была прежде въ безпрестанномъ изступленiи, звала къ себ? мужа, кричала, что онъ невиненъ, что онъ не смертоубiйца, и подъ темъ только предлогомъ согласилась с?сть въ карету, что ее довезутъ къ нему. Но движенiе привело ее въ большую слабость; она, какъ будто опомнилась, спрашивала, куда они ?дутъ; потомъ пришла въ совершенное изнеможенiе, такъ, что сид?вшiя съ нею въ карет? женщины вел?ли остановиться, и кричали, что она умираетъ. Сестры, въ испуг?, выскочили изъ коляски. Пронскiй также къ нимъ присоединился. Катерина пришла наконецъ въ себя, и узнала вс?хъ. Слезы ея текли градомъ. "Друзья мои!" сказали она, "везите меня, и д?лайте со мною, что хотите. Себя моихъ д?тей и предаю вашему великодушiю: я все потеряла"…. Рыданiя пом?шали ей говорить; она упала въ обморокъ. Пока Софья и другiе хлопотали, чтобы привесть ее въ чувство, Елисавета обратилась къ Пронскому. "Что намъ д?лать?" сказала она. "Что вы присов?туете? Вы нашъ Ангелъ-избавитель!" – Мы теперь недалеко отъ деревни вашей маменьки – отв?чалъ Пронскiй. – Тамъ дадимъ ей немного отдохнуть. Она, слава Богу, пришла въ себя. Слабость есть неизб?жное сл?дствiе такой ужасной бол?зни; теперь большая надежда на ея выздоровленiе.

Потихоньку, кое-какъ до?хали до деревни Холмской. Съ трудомъ выняли Катерину изъ кареты; слабость ея простиралась до такой степени, что она насилу могла говорить; однакожъ она была въ памяти. Ее положили въ постелю; сестры и Пронскiй хлопотали около нея. – "Не безпокойтесь обо мн?, милые друзья мои" – сказала она, слабымъ голосомъ. – "Я чувствую, что мн? не долго жить, и объ одномъ прошу васъ – пошлите поскор?е за священникомъ!" Сестры рыдали, стоя y постели ея. "Вы напрасно огорчаетесь. Богъ милостивъ: Онъ прекращаетъ мои страданiя. Чтобы за жизнь моя была! Я потеряла все, что было для меня драгоц?нн?йшаго въ мiр? – и какимъ ужаснымъ образомъ!" Она вновь зарыдала. "О Боже! о Боже! какое тяжкое, тяжкое испытанiе!" Глаза ея вновь сд?лались мутны, лицо побагров?ло; боялись, чтобы опять не возобновились припадки сумасшествiя. "Мой мужъ смертоубiйца! Мои д?ти!"… Она не могла продолжать дал?е; съ нею сд?лался ужасный обморокъ, и вс? думали, что она уже кончила жизнь. Едва могли привесть ее въ память. Между т?мъ прибылъ Священникъ; Пронскiй настаивалъ, чтобы поскор?е испов?дать и причастить больную.

Старичокъ духовникъ, который помнилъ, какъ еще родилась Катерина, подкр?пилъ ее Христiанскими наставленiями и бес?дою своею. Онъ вышелъ отъ нея съ заплаканными глазами. "Ей недолго жить; она проситъ, чтобы поскор?е привели къ ней д?тей – проститься съ ними и благословить ихъ; проситъ также и вс?хъ васъ къ себ?," сказалъ духовникъ, и слезы градомъ полились изъ его глазъ. Софья и Елисавета, взявъ д?тей, посп?шили къ сестр?; но она желала, чтобы и Пронскiй былъ призванъ.

Безъ слезъ, безъ отчаянiя, но, какъ видно, бывъ подкр?плена назидательною бес?дою духовника, съ твердостiю умирающей Христiанки, благословила Катерина д?тей своихъ, желала, чтобы Пронскiй съ Софьею подошли къ кровати ея, схватила ихъ за руки, и, обливаясь слезами, просила не оставить б?дныхъ, несчастныхъ сиротъ, д?тей ея. Она говорила, что съ твердымъ упованiемъ на милость Божiю, и на ихъ великодушiе, умретъ спокойно. Это усилiе было уже посл?днее, и вскор? окончились ея страданiя. Слезы и рыданiя въ спальн? возв?стили о смерти ея; тотчасъ слухъ объ этомъ распространился по всему дому. Повсюду слышны были плачъ и стонъ; съ Елисаветою сд?лалось дурно; Софью насилу могли отвести отъ кровати умершей. Она все еще не в?рила, чтобы существованiе сестры ея прекратилось. Пронскiй, самъ заливаясь слезами, уб?ждалъ ее быть разсудительною, не предаваться отчаянiю, и вспомнить, какую священную обязанность приняла она на себя при посл?днемъ вздох? скончавшейся матери, об?щая зам?нить несчастнымъ сиротамъ ея м?сто, и что теперь, бол?е, ч?мъ когда-либо, должно ей вооружиться мужествомъ.

Софья послушалась его, перекрестила покойницу, хот?ла отойдти отъ ея кровати; но, сд?лавъ н?сколько шаговъ, упала безъ чувствъ на руки Пронскаго; ее вынесли въ другую комнату, и съ трудомъ привели въ память. Слезы облегчили ее.

"Я потеряла въ ней, не только сестру, но истиннаго друга, любимаго съ самой юности моей. Горесть моя извинительна" – сказала она Пронскому. – "Но, да будетъ святая воля Его!.. По разсудку, конечно, это еще милость Божiя, что ея страданiя кончились: жал?ть о ней самой не должно; но б?дныя д?ти ея?"… – Богъ поможетъ исполнить об?тъ, принятой нами предъ покойною ихъ матерью – отв?чалъ Пронскiй, ц?луя руки Софьи. – Вы разсудительны и глубоко преданы Религiи: говорить вамъ обыкновенныхъ, ут?шительныхъ фразъ не надобно; мн? должно заняться теперь возстановленiемъ порядка и распоряженiями къ отданiю посл?дняго долга покойниц?. – Онъ тотчасъ отправилъ нарочныхъ, одного къ Алекс?ю Холмскому, съ изв?стiемъ о смерти его сестры, a другаго въ Москву, къ мачих?, которой поручалъ д?йствовать по внушенiю разсудка и добраго ея сердца, при объявленiи матери о смерти Катерины.

Алекс?й, получивъ письмо Пронскаго, посов?товался съ тещею своею, что ему теперь д?лать. "Огорчаться этимъ н?чего" – отв?чала она – "а, напротивъ, ты избавленъ теперь отъ заботъ и лишнихъ издержекъ, которыя потребовались бы отъ тебя для пособiя раззоренной и ограбленной твоей сестр?. Я всегда была ув?рена, что этотъ безстыдный Аглаевъ погубитъ свое семейство; терп?ть я его не могла, и лицо y него было какое-то злод?йское. Но вспомни, что покойница была родная сестра теб?. Притомъ-же, еще и въ присутствiи знатнаго и богатаго челов?ка, который вступаетъ въ ваше ceмейство, теб? надобно сд?лать хорошiя похороны, чтобы вс? говорили, какой ты добрый братъ, и какъ ты милостивъ къ своимъ роднымъ. На это денегъ жал?ть н?чего." Любинька была призвана на сов?щанiе, и подтвердила то, что говорила мать ея. Холмскiй тотчасъ отправился съ нам?ренiемъ, показать себя хорошо, и блеснуть похоронами сестры отлично,

Онъ благодарилъ Пронскаго за хлопоты и безпокойство, и просилъ позволить ему, какъ родному брату, заняться приготовленiями къ похоронамъ. Тотчасъ послалъ онъ купить богатую парчу на покровъ; гробъ вел?лъ обить бархатомъ и обложить позументомъ; пригласилъ Архимандрита изъ ближняго монастыря, собралъ множество Священниковъ, выпросилъ y Сундукова п?вчихъ его, послалъ пригласительные билеты къ сос?дямъ, Словомъ: при всей скупости своей, Алекс?й употребилъ бол?е трехъ тысячъ рублей, самъ вс?мъ занимался, суетился, и хлопоталъ такъ, какъ будто на какомъ нибудь свадебномъ пиршеств?. Вс?мъ изв?стно было, что онъ сестр? своей, когда она была жива, не д?лалъ никакого пособiя, и что очень кстати посл? ея смерти вздумалъ онъ удивить вс?хъ пышными похоронами. Потихоньку говорили объ этомъ, и см?ялись надъ такимъ неум?стнымъ тщеславiемъ; но въ глаза выхваляли его, и называли прим?рнымъ въ наше время роднымъ.

Приходскiй Священникъ, старичокъ, духовникъ покойницы, распространясь въ надгробномъ слов? о доброд?теляхъ ея, очень трогательно относился къ великодушiю родныхъ, ув?щевалъ ихъ не оставить безъ призр?нiя несчастныхъ ея сиротъ. Р?чь его дышала истиннымъ краснор?чiемъ, потому что онъ говорилъ прямо отъ сердца, и слезы часто прерывали его слова. Но съ т?мъ вм?ст?, искусно и скромно, коснулся онъ до мiрской суетности и тщеславiя, нам?кая, что гораздо лучше и приличн?е помогать б?днымъ, остающимся въ мiр?, ч?мъ тратиться на почести умершимъ, которые уже ничего не требуютъ и не чувствуютъ. Холмскiй не понялъ, на чей счетъ было это сказано, и очень былъ доволенъ порядкомъ и пышностiю похоронъ. Прямо изъ церкви пригласилъ онъ вс?хъ об?дать. Столъ былъ роскошный. Къ довершенiю своихъ благод?янiй покойной сестр?, онъ не пожал?лъ еще н?сколькихъ сотенъ на угощенiе гостей своихъ; но строго вел?лъ онъ прогнать нищихъ, для которыхъ было-бы достаточно и н?сколькихъ десятковъ рублей.

Софья и, въ особенности, Елисавета были огорчены такою неприличною роскошью при похоронахъ б?дной сестры; но Софья, по скромности своей, молчала и съ сожал?нiемъ смотр?ла на безразсудство брата, a Елисавета не могла выдержать. Она начала упрекать его, что при жизни Катерины, не только не хот?лъ онъ никогда принять участiя въ ея судьб?, но, напротивъ, оказывалъ холодность, эгоизмъ и равнодушiе, тягостныя для н?жнаго и добраго сердца покойницы, и вдругъ, посл? ея смерти, изъ тщеславiя, вздумалъ сд?лать ей похороны, несообразныя съ состоянiемъ, ни ея, ни ея семейства. Взаимная вражда Алекс?я съ Елисаветою издавна продолжалась; почти всякiй разъ свиданiе ихъ ознаменовано было ссорою. Холмскiй наговорилъ ей съ своей стороны много н?жностей и въ досад? у?халъ домой.

Но вскор? посл? его отъ?зда увид?ли поворотившую съ большой дороги, къ господскому дому, четвером?стную карету, скачущую во весь опоръ. Софья и Елисавета не могли догадаться, кто ?детъ; видно было, что не сос?ди, a кто нибудь изъ дальней дороги, потому что карета была вся въ грязи. Он? знали, что Свiяжская боялась ?здить скоро; в?рно она не стала-бы скакать такимъ образомъ; матери не могли он? ожидать, зная, что она еще нездорова, и никакъ не могли придумать, кто это къ нимъ ?детъ. Но Пронскiй угадывалъ, и посп?шно выб?жалъ на крыльцо встр?чать. Софья увид?ла, что онъ бросился въ объятiя высокой, худой пожилой женщины, тотчасъ узнала ее, и сп?шила къ ней. Это была Пронская. Съ душевною радостiю обнимала Софья будущую свекровь свою, которую любила уже какъ родную мать.

"Ну, милые друзья!" сказала Пронская, познакомившись и поц?ловавшись съ Елисаветою, и обращаясь къ пасынку и нев?ст? его. – "Потерп?ли вы много горя, но такiе случаи бол?е сближаютъ другъ съ другомъ. Я над?юсь, Соничка, что ты была довольна женихомъ своимъ?" – Какъ много мы благодарны Николаю Дмитрiевичу! – отв?чала Софья, бросивъ на него н?жный, выразительный взоръ. Пронскiй, съ восхищенiемъ, кинулся ц?ловать ея руку. "Ежели-бы не Николай Дмитрiевичъ," прибавила Елисавета – "мы совершенно не знали-бы что д?лать. Онъ насъ успокоивалъ, занимался нами, вниманiе и н?жность его простирались до высшей степени. Я и такъ его любила и уважала, а теперь вдвое больше. Это время останется на в?къ для меня памятно, и никогда не забуду я точно истиннаго, настоящаго благод?янiя его; мы безъ него пропали-бы…"

– Это былъ его долгъ – сказала Пронская, обнимая и ц?луя пасынка. – Вспомните, Княгиня, что онъ уже почти родной братъ вашъ, а, дастъ Богъ, для Сонички будетъ еще гораздо ближе родня. Пословица говоритъ: мужъ да жена, больше, ч?мъ брать да сестра. Полно, полно стыдиться, милый другъ мой – продолжала Пронская, обнимая и ц?луя Софью – ты обручена, и носишь на рукъ кольцо его. Это уже половина в?нца. Но, пока, полно говорить объ этомъ. Я прi?хала за тобою, милая Соничка. Оставаться зд?сь, посл? сд?ланной тобою потери, слишкомъ было-бы грустно и тяжело. По?демъ ко мн? въ Петровское. Ты найдешь тамъ добрыхъ и милыхъ теб? людей: матушку свою и тетушку Прасковью Васильевну. Он?, я думаю, завтра, или посл? завтра, будутъ тамъ. – "Сл?довательно, благодаря Бога, маменька хорошо себя чувствуетъ?" – спросила съ радостiю Софья. – Она, къ счастiю, дов?рила себя искусному Доктору – отв?чала Пронская – который угадалъ ея бол?знь, и совершенно вылечилъ. Слава Богу! она перенесла объявленiе о смерти дочери гораздо лучше, нежели мы ожидали. Перекрестившись, сказала она, что "уже давно знакома ей мысль о в?чной разлук? съ Катериною. Не возможно было выдержать Катерин? столь мучительное состоянiе. Богъ милостивъ, что прекратилъ страдальческую жизнь ея!" посл? того просила, чтобы ей заложили карету, отправилась въ церковь, и возвратилась оттуда съ заплаканными глазами. Между т?мъ, мы посылали за Докторомъ, который, пощупавъ ея пульсъ, сказалъ, что никакой перем?ны въ ней не находитъ, и только изъ предосторожности прописалъ онъ лекарство, съ т?мъ, чтобы она приняла, ежели почувствуетъ себя дурно. Маменька твоя говорила намъ, что смерть Катерины ее не огорчаетъ, потому что претерп?въ столько несчастiй въ зд?шнемъ мiр? и окончивъ земное поприще свое, какъ должно Христiанк?, она в?рно предстоитъ теперь предъ престоломъ Божiимъ, какъ праведница. При томъ-же, надобно вспомнить, какая-бы жизнь предстояла ей, посл? преступленiя, совершеннаго ея мужемъ! Но я должна признаться – продолжала твоя маменька – что Софья меня очень безпокоитъ. Она была свид?тельницею бол?зни и смерти любимой сестры и друга – каково ей б?дной было! – Не хочу скрывать отъ тебя, милый другъ, Соничка – прибавила Пронская – что и я не мен?е твоей маменьки безпокоилась о теб?. Я не люблю откладывать того до завтра, что можно сд?лать сегодня. Въ то-же время, какъ почтенная ваша старушка по?хала въ церковь, послала я взять подорожную, привесть лошадей, и тотчасъ вел?ла укладываться. Люди мои, и старая моя Василиса, привыкли къ моему нраву. Тотчасъ все было готово. Я сообщила маменьк? твоей планъ мой, который уже былъ одобренъ Прасковьею Васильевною; сказала ей, что сей часъ отправляюсь за тобою, и привезу къ себ? въ Петровское, и чтобы он?, об? вм?ст?, ?хали туда-же, гд? найдутъ общую нашу дочь и несчастныхъ сиротъ Аглаева. Я ув?ренъ, что ты возмешь ихъ съ собою, и заступишь имъ м?сто матери? – "Милая, добрая маменька!" – отв?чала Софья, бросившись со слезами обнимать ее. – "Я была напередъ ув?рена, что вы одобрите об?щанiе, данное мною, и Николаемъ Дмитрiевичемъ, при посл?днемъ вздох? покойницы, принять подъ наше покровительство б?дныхъ ея сиротъ!" – Да, помилуй, мой другъ: кому-жъ ближе, если не теб?, съ будущимъ твоимъ супругомъ, принять на себя эту обязанность?

На другой день, рано утромъ, Пронскiй у?халъ впередъ, чтобы распорядиться къ принятiю милыхъ гостей. Черезъ н?сколько часовъ, и он?, съ сиротами Аглаевыхъ, туда-же отправились. Пронская, уважая горесть Софьи, не говорила ей ни слова, въ томъ дом?, гд? такъ недавно умерла ея сестра, что по условiю и согласiю съ ея матерью, предположено было совершить сватьбу Пронскаго, безъ всякихъ церемонiй, чрезъ н?сколько дней по прi?зд? въ Петровское. Но Елисавет? сообщила она объ этомъ тайно, отъ Софьи, и приглашала ее, вм?ст? съ мужемъ, посп?шить къ нимъ въ деревню; отправила также, съ нарочнымъ, письмо о томъ-же къ Алекс?ю Холмскому, отъ его матери.