Дневник фельдшера скорой помощи

Сразу же говорю в рацию:

– Нам пожарные говорят, что мы нужны в очаге. Есть один пострадавший.

– Пять семнадцать, никуда не идёте, – сразу же ответила мне диспетчер. – Пострадавшего Вам должны вынести.

– Мне запрещено идти в очаг, – ответил я пожарному. – Выносите пострадавшего сюда.

Пожарный кому-то что-то сказал по рации, затем подошёл ко мне и снова попытался нас отправить в очаг. Я отказался, ссылаясь на то, что «у вас свой начальник, а у нас свой».

Пожарный снова с кем-то поговорил по рации, затем подошёл ко мне и спросил мою фамилию.

– Моя фамилия сегодня «пятьсемнадцать», – ответил я ему. – Нам вынесут пострадавшего, или дальше будем выяснять паспортные данные?

В общем, вот такая неразбериха продолжалась около 5—10 минут. – Пожарные «не хотят» выносить пострадавшего, мы «не хотим» идти к пострадавшему.

В итоге, ответственный по городу старший врач, видимо под давлением своего руководства, сказала мне по рации чтобы я поднимался на пожар. Я перезвонил ей на стационарный телефон со своего сотового и записал наш телефонный разговор, сказав ей, что ее указание противоречит инструкции, но я, в принципе, не против прогуляться по задымленному и залитому водой этажу. Главное, чтоб все были в курсе.

И мы с помощницей Лидой пошли на пожар. В кроссовочках и «балоньевых» скоровских куртках.

В закопченной напрочь квартире, на панцирной обгоревшей кровати, луч света фонаря осветил лежащий обугленный труп. Труп инвалида. Рядом с кроватью стояло обгоревшее инвалидное кресло. В луже на полу валялись костыли…

Начальник караула пожарной команды (или как там его – я не знаю) подошёл ко мне и говорит:

– Что это вы самодеятельностью занимаетесь? Что вы там устроили «хочу-не хочу»? Вам приказано подниматься на место! Из-за вашего промедления человек погиб! Полюбуйтесь, вон он лежит!

И что-то ещё говорил.

Я сообщил диспетчеру по сотовому, что тут смерть до прибытия и пошел в сторону лестницы.

« – Лида пойдем», – сказал я помощнице.

– На твоём месте, я бы рядом с ним даже срать не сел! – бросил нам вслед начальник караула. – Если сюда вас зовут, то значит надо сюда бежать, а не прятаться по машинам! Мы же тут!

Я дошёл до машины и взял рацию:

– Пять-семнадцать свободен.

– Пять-семнадцать вам домой. – Ответила «радейка».

Потом был «разбор полетов» – родственники инвалида подали в суд. Ответственному врачу объявили выговор. Пожарного уволили. А мне ничего, кроме вот этого неприятного воспоминания. Я до сих пор не могу себе ответить: «Правильно ли я поступил тогда или нет?»

«Давление» и его коварные последствия

Гипертония. Это, однозначно, «эпидемия». Наверное, 60—70% вызовов напрямую или косвенно связаны с гипертонией. Голова болит, кружится, мушки перед глазами, трясет или слабость, тошнота, рвота или боли в сердце – все это может быть симптомами повышенного (или пониженного!) артериального давления. А узнать своё давление можно, только измерив его исправным тонометром.

К сожалению, не все умеют пользоваться механическими тонометрами (это которые накачиваются рукой, и слушаются стетофонендоскопом), но это самый надёжный и достоверный тонометр.

Основная категория граждан, страдающих повышением А/Д это, естественно, пожилые люди. Врач поликлиники, назначая им лечение, даёт также рекомендацию – контроль А/Д два раза в день. Приходится покупать прибор, но вот пользоваться им умеют не все. И тут к нам на помощь пришли «друзья-китайцы», которые заполонили прилавки аптек дешёвыми электронными тонометрами, как плечевыми, так и запястными.

А что? Очень удобно! Надел на руку манжету, нажал кнопочку, прибор показал давление с точностью до единицы, да ещё и пульс посчитал! Только вот показания эти не всегда правильны, а иногда ещё и вредны.

Самое тяжёлое время дежурства на скорой это с 3.00 до 6.00. По крайней мере, это мои личные наблюдения и ощущения. До трёх ночи ещё как-то хватает «запала», а вот после уже начинает «рубить». После 6.00 уже предвкушение скорого окончания смены, поэтому от осознания этого становиться легче.

Смена выдалась суетной. Бесконечно ездили на вызовы, перевозки. Покушать толком не удавалось.

05.05. Едем с вызова. Рация в машине зашипела:

…517, 517! Для вас улица такая то дом такой же. Давление.

– Принял.

На вызове две бабушки. Божьи одуванчики.

– Здравствуйте. Мне вчера дочь «давленометр» подарила – сказала одна из них. – И мы вот тут с соседкой давление себе «меряем». Так вот у нее сначала 138/98, а у меня 146/109. Потом у нее 145/100, а у меня 124/77. И пульс всегда разный. Почему так?

Я посмотрел сначала на них, потом на помощника Антона. Антон стоял в дверном проёме с закрытыми глазами, прислонившись к косяку и дремал. Его руки крепко держали оранжевый чемодан.

На столе стоял плечевой тонометр.

Вопрос, который я им задал, прозвучал совсем не в тему:

– Что у вас случилось? Что-то беспокоит?

– Да почему у нас ней давление-то разное? – ответила мне хозяйка «давленометра».

Я молча потянулся к чемодану, но помощник Антон, уже уловил мои мысли, открыл глаза и сам полез за нашим тонометром.

Измерили сначала одной бабушке – 140/80, потом другой бабушке – 130/90.

– Что-то болит? – снова «не в тему» спросил я.

– Нет! Почему у нас давление разное каждый раз?!

Усталость брала своё, на раздражение не было сил, поэтому я устало и нудно начал отвечать:

– Потому что артериальное давление есть величина непостоянная. Оно в течение минуты может как повыситься, так и понизиться, зависит это от физических нагрузок, стрессов, нервных перенапряжений… и.. – И вздрогнул от собственного голоса, потому что на мгновение провалился в сон. Со стороны это, наверное, выглядело не очень хорошо. Как уставший папа рассказывает сказку ребенку, в итоге засыпает сам.

Я посмотрел на Антоху. Антоха стоял с закрытыми глазами, также прислонившись к дверному косяку. Чемодан в руках.

Бабульки смотрели на меня с прищуром. Типа: «А не брешешь ли ты нам, мил человек?».

Я понял, что пора уже уходить, скорая тут не нужна.

– …и таким тонометрам доверять опасно. Они неправильно показывают. Иногда.

Антон, после смены, когда ехал домой на машине, разбился насмерть – залетел под грузовик. Наверное, уснул за рулём. Осталась жена и две дочки.

Вызов на 8 марта