Пару штрихов тому назад

– Не вижу здесь ничего подозрительного. – Айта захлопнула книгу. – А вот тебе нужно немного отдохнуть, иначе ты просто погубишь себя и ничего хорошего из твоих попыток разобраться не получится.

Иварс задумался. Может, это все просто ему кажется? Ему очень хотелось бы все понять как можно быстрее, и в этом его стремлении была доля истины. Время шло, обстоятельства забывались, стирались из памяти, обрастали домыслами, догадками, предположениями. А между тем тот, кто погубил Анну, оставался на свободе безнаказанным. Кто он? Чем обидела его Анна? Зачем было лишать ее жизни?

– Знаешь, Иварс, сходил бы ты лучше к тому полицейскому, помнишь, такой пожилой, эксперт? – Айта потянула Иварса за руку и помогла ему встать. – А ты искал ту книгу Белшевицы, с автографом?

– Да, нашел я книгу, только не рассчитал свои силы, дернул за полку, не удержался, и все рухнуло. – Иварс рассматривал гору книг, лежавших на полу. – Затолкать все книги на шкаф, к потолку, была плохая идея.

– Это была твоя идея, помнишь, – покачала головой Айта. – Так что насчет полицейского? Он же оставлял тебе свою карточку?

Иварс задумался и посмотрел в сторону окна.

– Оставлял. Позвоню ему сегодня. Ты права, все-таки это единственный, кто пытался по-настоящему разобраться в смерти нашей дочери. Остальным, похоже, просто все равно.

– Зачем ты так говоришь? – Айта начала собирать с пола книги. – Посуди сам. Тебе не все равно, мне не все равно. Полиция начала расследование. Не все равно и соседям. Помнишь, как они старались нас поддержать. Мне кажется, что они чувствуют за собой вину, что не были внимательными и недосмотрели. Ты, надеюсь, не винишь их в чем-то?

– Нет, конечно нет. – Иварс подошел к двери и прислонился к ней. – Я виню только себя. Как-то за всей этой работой, всей этой суетой мы почти не обращали внимания на то, что творится в жизни у нашей девочки. Я очень мало проводил с ней времени, очень мало. И самое большее из того, что я сейчас могу для нее сделать, – это во всем разобраться.

Айта молчала. Конечно, она была согласна со всем, о чем говорил Иварс, но боялась, что он так ничего и не сможет узнать, а нервничая, погубит и себя.

– Да, и, может, ты тоже это чувствуешь, – продолжал Иварс. – Без Анны наша жизнь уже не та, что была раньше. В ней не хватает самого главного. Я говорю про смысл. Я думал всегда, что в нашем с тобой, Айта, успехе состоит будущее нашей дочери. Ведь, возможно, она пошла бы по нашим стопам. Я был бы счастлив, если бы она продолжила то, чем занимаюсь сейчас. Гунарс совершенно другой, а вот Анна, Анна была способна на многое.

Иварс помог Айте собрать книги и поставить их обратно на шкаф. Закрыв окно, они вышли из квартиры во двор, где присели на скамейку. Иварс сжимал в руке томик Визмы Белшевицы, изредка открывая его и разглядывая автограф.

– Не вздумай возражать, Иварс, поведу я. – Айта встала и направилась к машине, затем, сделав несколько шагов, вернулась и протянула руку.

Иварс покопался в кармане и отдал Айте ключи. Он медленно пошел за ней, не намереваясь возражать.

Дома, за чашкой горячего кофе Иварс обдумывал, звонить или нет тому полицейскому эксперту. В конечном итоге, успокоившись и отойдя от всего произошедшего до этого, Иварс понял, что эта идея хоть и не лучшая, но единственная.

Они договорились встретиться завтра днем у Иварса в офисе. Полицейский, как оказалось, жил недалеко. Иварса смущало, что он едва знал этого человека. К тому же о чем он должен был ему рассказать? О странной книге? О том, какая была Анна в жизни? О том, что сам очень мало уделял дочери внимания?

– Я знаю, что ты сомневаешься. – Айте идея обратиться к бывшему полицейскому эксперту, предлагавшему услуги детектива, казалась вполне логичной. – Но что ты можешь сделать сам? Начнем хотя бы с этого, выясним хотя бы какие-то подробности.

IX

– Александр. – Бывший полицейский протянул Иварсу руку. – Пожалуйста, зовите меня просто Александр, не надо этого Александрс. Хорошо? Я начинал в милиции, потом работал экспертом в полиции, сейчас чаще всего выступаю как частный детектив и всегда просил и прошу называть меня именно так, чтобы не было никаких недоразумений.

– Хорошо, Александр, как скажете. – Иварс сделал знак рукой, означавший для гостя приглашение присесть на кожаный диван в кабинете, а для Айты – принести по чашечке кофе.

Александр был еще совсем не старым человеком. Он был невысокого роста, слегка небрежно выбритый, с короткими светлыми волосами, в которых уже угадывалась седина. Александр с интересом разглядывал кабинет Иварса, его рабочий стол, заваленный папками с рукописями, книгами, старинную печатную машинку, стоявшую на маленьком столике в углу.

– Работает? – наконец спросил он, когда Айта принесла кофе.

– А, вы о машинке, – спохватился Иварс. – Да, кажется, работает, но я ею давно не пользуюсь, купил, когда еще учился в университете. А сейчас, понимаете, совсем другое время, совсем другая техника, зато такие вещи могут спокойно стоять и радовать глаз.

– Давайте ближе к делу. – Александр сделал глоток кофе. – Правильно я понимаю, речь пойдет о смерти вашей дочери? Полиция зашла в тупик с этим расследованием. Да и не особо много зацепок есть, чтобы что-то расследовать, если быть откровенным с вами, Иварс, до конца.

– Да, к сожалению, это так, – вздохнул Иварс. – Давайте договоримся о том, сколько я вам должен.

– Вы должны мне пятьдесят латов, это на текущие расходы. – Александр пожал плечами. – Ну а в случае, если мне удастся что-то раскопать и передать дело полиции или сразу в суд, мой гонорар составит четыреста латов. Вы согласны?

– Конечно, согласен, это очень честно с вашей стороны, – заметил Иварс. – Получается, выяснить что-то как можно больше о том, почему умерла наша Анна, – и в наших, и в ваших интересах.

– Иварс, а вас интересуют больше подробности или причина?

Александр пошел на эту провокацию сознательно. Ему хотелось убедиться, что для Иварса его сыскная работа не будет пустой формальностью.

– Да, причина, конечно! Но вы же понимаете, что-тот человек, который это сделал, он до сих пор на свободе, не понес никакого наказания, а на мне и Айте груз вины. Мы спрашиваем у себя, кто такое сделал с нашей девочкой, почему все это произошло. А ответа дать никто не может, – Иварс разволновался и говорил, отчеканивая каждое слово.

– Я все понимаю, Иварс, все понимаю, вы успокойтесь. Я в курсе многих деталей, не буду заставлять вас повторять все то, что вы уже рассказывали для протокола. Меня интересуют только подробности, совершенно частные подробности. Я даже записал те вопросы, которые у меня возникли. Вы позволите? – Александр достал из кармана рубашки маленький блокнотик, из металлической спирали которого торчал огрызок карандаша.

Иварс задумался.

– Да, конечно, спрашивайте, постараюсь вам рассказать все, что знаю. Да и Айта здесь. – Иварс кивнул в сторону приоткрытой двери.

– Что ж, приступим. – Александр сделал еще глоток кофе. – Скажите, а откуда вы родом? Есть у вас братья, сестры?

– Я родился в Олайне, окончил там школу, перебрался в Ригу, поступил в университет, потом служил в армии. Позднее, когда вернулся, закончил учебу. Только не совсем понимаю, к чему вы это у меня спросили. Мой отец умер, когда я был еще совсем маленьким, его не помню. Воспитывала меня мама, ее не стало два года назад.

Детектив делал пометки в блокноте, продолжая внимательно посматривать на Иварса и на окружающую обстановку.

– А у жены вашей есть сестры или братья?

– Александр, видите ли, мы формально не женаты, хотя живем вместе много лет и у нас есть дети. – Иварс тер висок пальцем правой руки, так он обычно делал, когда читал что-то крайне любопытное. – Да, у Айты старшая сестра живет здесь, в Риге.

Иварс замолчал и сам удивился своему молчанию. По его представлениям, разговор с детективом должен был больше напоминать допрос, чем неторопливую беседу.

– Скажите, а за дочерью вы точно не замечали никаких наклонностей? – Александр начал говорить тише. – Ну, вы понимаете, о чем я. Плохие компании, фашизм, национализм. Вы же видели все эти шествия, хотя я, если быть честным, совершенно нейтрально к ним отношусь.

– Айта, – крикнул Иварс, – Айта!

Через несколько секунд Айта показалась в двери. Она не хотела вмешиваться, но понимала, что ее присутствие необходимо, чтобы поддержать Иварса. Этот бывший полицейский напоминал Айте ее отца. Такой же спокойный, невозмутимый, собранный. Иварс же хотел, чтобы Айта обязательно услышала то, что он скажет про Анну, и поправила, если сочтет неточными какие-то подробности.

– Нет, наша дочь не состояла в сектах, не увлекалась ни фашизмом, ни национализмом, – спокойно ответил Иварс и посмотрел на Айту. – Да и в ее возрасте это вообще рано, ведь так?

– Слишком рано, – добавила Айта. – Она дружила только с несколькими девочками из своего класса. Конечно, иногда оставалась на пару дней одна, но такое было три-четыре раза в год, когда я навещала родителей. В остальное время Анна была под присмотром, всегда мне звонила и сообщала, где она, как у нее дела, когда вернется со школы.

– А вы никогда не подозревали… – начал Александр. – Вернее, по-другому спрошу. У вас есть недоброжелатели? Может, были какие-то конфликты? Сферы интересов с кем-нибудь пересекались?

Иварс отвернулся и смотрел в окно.

– Поймите, Александр, я всего лишь литературный агент, редактор. К коммерческой деятельности имею отношение лишь отчасти. Да, за свои услуги я получаю некоторые отчисления, гонорары. Прибавьте к этому и многое другое, что я делаю не за просто так. Суммы получаются немаленькие, учитывая общий объем работы. Но поверьте, что никому не переходил дорогу, ни с кем не ссорился просто потому, что не было повода. Деньги зарабатываю своим умом, усердием, а не какими-то сделками или махинациями. Ну какой из редактора бизнесмен?

– Но вы же рекомендуете издательствам тех или иных писателей?

– Да, рекомендую, и что? – Иварс повернулся к собеседнику. – Продумываю серии книг, веду переговоры с авторами, с зарубежными издательствами. Я знаком с несколькими своими, так сказать, коллегами. Со всеми у меня хорошие отношения, мы часто встречаемся, обсуждаем, спорим, ну, вы понимаете, даже откровенно коммерческая, бульварная литература все-таки требует какого-то неформального, кулуарного подхода.

Иварс был абсолютно честен с детективом даже в таком тонком вопросе. В его офисе часто проходили обсуждения любовных романов начинающих авторов. Иварс никогда не гнушался внимательно изучать подобные произведения. «Написать приличную мелодраму для массового потребления нисколько не легче, чем серьезное, интеллектуальное повествование, чтиво для избранных», – сказал он однажды в разгар спора. Столь неоднозначный довод заставил пару изрядно захмелевших гостей литературной посиделки быть осторожнее с комментариями, чтобы не обидеть Иварса.