Любовь цвета зебры. Часть 1

В ответ жалкий лепет:

– Мы же договорились, что обойдёмся без глупостей.

Я возмутился:

– Какие же это глупости? Самое что ни на есть серьёзное дело. Только благодаря ему человечество ещё до сих пор существует, а ты говоришь глупости.

И потихоньку её на спину запрокидываю. Уложил, пристроился рядышком, на свою руку облокотившись, своё лицо к её лицу приблизил и тихо прошептал в ушко:

– Беки, я хочу тебя обесчестить.

Она так и прыснула смехом. Всё лицо мне забрызгала. Пришлось обтереться. Хорошенькое начало, ничего не скажешь!

– А ты сможешь? – спросила она. – Тебя вроде кое-куда ударили?

– Сейчас мы это и проверим, – отвечаю.

Вдруг она смеяться резко прекратила и сразу стала серьёзной. Подумала, и опять за старое:

– Может, не надо сейчас?

– Надо, Беки, надо. И именно сейчас.

Всё, хватит болтать, пошёл на стыковку. Медленно сокращаю расстояние между губами, но чуть-чуть их не касаюсь. Пусть сама сделает жест доброй воли, тогда ей уже не в чем будет потом меня упрекнуть. Ну наконец-то, вытянула свои губки. Бах! По всему телу будто электрический заряд пробежал! Токи туда-сюда загуляли. Прилип я своими губами к ней как пиявка, а свободную правую руку ей на бедро положил. Ух, какая упругость. Ладно, поехали дальше. С бедра на животик, с животика на рёбра и давай их пальцами пересчитывать, пока до груди не добрался. Ах да ох, да дайте мне валерьянки! Это уже что-то совершенно восхитительное и сверхъестественное. Что-то круглое, тёплое, упругое как резиновый мячик. Слегка помял я это чудо. Ребекка чуть слышно застонала, а зубы свои сжала, прикусив мне при этом язык. Вот так реакция! Всё бы хорошо, но не откуси, родная, мой язычок, иначе я потом шепелявить буду. Надо вперёд двигаться, а то и так чего-то застрял.

Дохожу до плеча, снимаю с него платье. Кстати, платье у неё для этих целей самое то было. Короткое, выше колен, из растягивающегося материала и с большим вырезом на груди. Оголил я ей, значит, плечико, и губы свои к нему передислоцировал.

Только я его зачмокать собрался, как вдруг звонок в дверь. Встрепенулся, отдёрнулся. Да нет, не может быть, чтобы это Сашка звонил. Он же прекрасно понимает, что за такие шутки я ему оба уха оторву. А больше меня ни для кого дома нет. Опять к Ребекке нагнулся и снова звонок. Вот зараза! В её глаза недовольные посмотрел и говорю:

– Извини, я сейчас.

И потопал к двери этаким разъярённым тигром. Кто бы ты ни был, звонарь, разорву на мелкие кусочки! Открываю дверь, и нижняя челюсть отпадает. В дверях эта поганка Рита, собственной персоной. До того отупел от удивления, что даже дорогу ей преградить не успел. А она мимо меня проскользнула, ещё и щёку чмокнуть успела, и бегом в комнату. Я вприпрыжку за ней. Подбегаю и вижу картинку: стоят они одна против другой и у обеих в глазах один и тот же вопрос: « Ты кто такая?»

Первой спросила Рита:

– Это что за шлюха?

Мне хрясь – пощечину залепила, и вон из квартиры. Я щеку поглаживаю и на Ребекку гляжу. А девочка закипает потихоньку. Вдруг как рванёт к выходу – меня чуть с ног не сбила. Еле её удержал. Она высвободилась, отбежала в сторону и завопила:

– Не приближайся ко мне!

Ко мне подскочила, подарила вторую пощёчину и к двери помчалась. Ну что за свинство! Во-первых, это уже не оригинально, а во-вторых, почему опять по той же щеке ударила? Что, нельзя было по правой ударить? Помню, ещё разоткровенничался сам с собой:

– Эти бабы! Чёрт бы их всех побрал!

И помчался за ней. Она так быстро бежала, что только на улице я её и догнал. Схватил за плечи, к себе развернул и кричу ей в лицо:

– Подожди, я сейчас тебе всё объясню!

Она выдёргивается, кулачонками своими меня лупит куда попало и шипит в ответ:

– Убери от меня свои грязные лапы!

Клевета! Руки-то у меня как раз чистые. Но порассуждать на эту тему она мне не дала. Изловчилась и каблуком своей туфельки красивой мне на пальцы правой ноги надавила. Воспользовалась моментом, когда я её отпустил, и к стоящему автомобилю такси рванула. Я за ней хромаю, да разве догонишь? Она на заднее сидение плюхнулась, кричит «водиле»:

– Поехали!

Мне дальше бежать смысла нет, всё равно быстрее уедет, чем я машине подбегу, поэтому встал и завопил:

– Подожди, не уезжай!

Усатый дядька-шофер вместе с ней на мои вопли повернулся и внимательно меня слушает. А мне на окружающий народ ровным счётом наплевать, для меня важно сейчас только её удержать. Эх, была не была, пойду до конца. И выдал крик души:

– Чёрт побери! Беки, я люблю тебя!

У неё на глаза слёзы навернулись, тоже, видать, переживает. Шофёр явно небезучастен к происходящему. Народ вокруг столпился, глазеет. Я уж подумал всё, простила она меня после такой-то пламенной речи. Ан нет, рано радовался. Ребекка обернулась к таксисту, крикнула сквозь слёзы:

– Чего стоим? Едем!

Тот покачал головой удручённо:

– Эх, молодёжь!

Но на газ нажал и увёз её от меня.

А я всё так же стоял, с тоской провожая авто-разлучника. Люди стали потихоньку расходиться. Наконец, я махнул рукой и поплёлся назад. По дороге наткнулся нат молодую парочку, девушка мне шоколадку сочувственно протянула:

– На, съешь, вкусная.

Я смотрю на неё, ничегошеньки не понимаю. Сообразил всё-таки, головой отрицательно мотнул, криво улыбнулся и спросил:

– А верёвки с куском мыла у тебя, случайно, не найдётся?

Тут уж и парень меня поддержать решил. По плечу меня хлопнул:

– Да не переживай ты так! Плюнь и забудь.

Я плюнул. Легче от этого, естественно, не стало. Отстранил я их руками и пошёл до дому.

Открыл дверь, на автопилоте приземлился в кресло, голову назад запрокинул, ладони рук положил на колени и вслух провожу для себя аутотренинг:

– Я спокоен, я абсолютно спокоен. Мои сутулые плечи и тощие руки расслабленны. Я спокоен. Я спокоен. Да ни черта я не спокоен!

Действительно, какое там спокоен, если выть от тоски хочется.

Чтобы отвлечься, включил телевизор. Как обычно в дневное время, шла всякая лабуда. По одной программе показывали какую-то глупую киношку. Целовались там, обнимались и всякое такое. Вид счастливых влюблённых добил меня окончательно:

– Целуетесь, да? Вам весело, мать вашу. А мне вот нет!