Город. Районы

Вот, что я еще заметил, но ранее не придал этому значения: Алиса и Гром-Баба вели себя подчеркнуто отстраненно за завтраком, будто депутаты, принадлежащие к разным фракциям. Оно и понятно, Громуша «разочаровалась» в Алисе, а последней больше не требовалась опека танка. С такой-то боевой трансформацией. Как красотка попала в нашу группу, уже никто и не вспоминал.

– Это еще зачем? – набычилась Гром-Баба.

– Наличие каждого человека в кругу требует дополнительного расхода силы, – спокойно, без тени эмоций на нечеловеческом лице (отчего, кстати, слова звучали еще более зловеще), объяснила Алиса. – Тебя же все равно ранить не смогут.

Гром-Баба, надо отдать ей должное, в бутылку лезть не стала. Перешла в боевую трансформацию и заняла позицию в трех метрах левее от нас. Я для верности тоже стал красивым и зеленым. Пусть Натюрморт видит, что у меня тоже все в порядке. А то уже на радостях, наверное, выпил за упокой шипастой души.

Зэки шли неторопливо, нагруженные оружием, как злодеи из сказки «Али-баба и сорок разбойников»: почти у каждого кобура с пистолетом, автомат наперевес, у двоих даже тактические жилеты песочного цвета, в миру разгрузки. Оружия не было лишь у одного долговязого парня с придурковатым лицом и оттопыренными ушами. Видимо, это настолько серьезный тип, что ему даже саперную лопатку решили не давать.

Сам Федя оказался невысоким плотным мужичком моих лет, может, даже чуть постарше. Глубоко посаженные глаза, квадратная челюсть, нос картошкой, цепкий взгляд. Тот самый, который проделал прореху в моей стене.

Распахнутая кожанка, хотя для нее здесь было жарковато, красочно демонстрировала кучу татуировок разного уровня исполнения. Были здесь и высокохудожественные, но имелись и корявые самоделки, старые, почти выцветшие. Меня заинтересовали два перстня: один – «шахматный», другой – крест с косыми линиями по диагонали. Первый назывался «развратник», и били его только тем, кто провел два года в спецшколе. Второй более прозаичный – «один в кругу друзей». Такой уже наносили всем, прошедшим малолетку. Ну и, само собой, «Ф.Е.Д.Я» на костяшках левой руки. Насыщенная жизнь была у Натюрморта.

Правда, пугало меня не прошлое зэка, а то, что я откуда-то все это знаю.

– Ты, значит, Шипастый, – вместо приветствия кивнул он.

– Я.

– Давай отойдем, пошлепаем, что ты там придумал.

Федя без лишних слов сделал несколько шагов в сторону. Его люди даже бровью не повели. Хорошая дисциплина. Либо он их заранее предупреждал. К тому же держу пари, это его ближний круг, сюда попадали самые преданные и понятливые.

Но что мне стало ясно еще – Натюрморт намного умнее, чем кажется. Он сразу срисовал, что разговор должен происходить наедине. Потому что я предложу ему нечто заманчивое. Но именно об этом не должны знать другие.

Что называется, наступил момент истины. Либо я показываю, что готов к этому и у меня тоже есть яйца, либо… ничего не получится. Я кивнул Алисе, мол, все под контролем, и неторопливо вышел из круга. Шаг, второй, третий. Зэки стояли не шелохнувшись, лишь сверлили взглядом мой отряд.

Федя меж тем взял меня под руку, как старого закадычного приятеля, и мы отошли метров на тридцать. Так, чтобы нас было еще видно, но уже не слышно.

– Удивил, Шипастый, удивил. Я же сам видел, как Сивый тебе в печень бил. Там без вариантов.

– Разве этим шестеркам можно что-нибудь доверить? – пожал плечами я. – Всегда все через жопу сделают.

Конечно, я рисковал. Все тонкости взаимоотношений Натюрморта с его соперниками строились лишь на разведданных Крыла и непродолжительном разговоре с пленником. Мало ли как оно могло оказаться в действительности? Но я, видимо, попал в точку. Потому что Натюрморт хрипло рассмеялся:

– Да, молодняк нынче борзый. Хотят всего и сразу, старшим в жопу все время заглядывают, а как до дела доходит… – Федя махнул рукой, мол, о чем тут вообще говорить. – Так что ты хотел предложить?

– Вернуть тебе четверых людей, которых мы взяли в плен. Трое твоих, один – Сивого.

– Кто там? – нахмурился Натюрморт, будто от персоналий находящихся в подвале заключенных зависело, стоит ли за них впрягаться или нет.

Я, как смог, описал внешность каждого. Федя лишь удовлетворенно кивал. Дескать, знаю, такой есть. И только под конец хитро поглядел на меня.

– И чего же ты хочешь в обмен на них?

Я улыбнулся, глядя ему прямо в глаза:

– Всего лишь одного. Сивого.

Глава 5

Федя молчал долго, пронизывая меня колючим взглядом. Уж насколько я был матёрым в делах ведения переговоров с разной мразью, но от вида этих холодных, будто бы безжизненных глаз хотелось опустить голову и никогда вновь не смотреть на зэка. Однако подобного делать было нельзя. Это испытание. Очередное. И в зависимости от того, как я его пройду, и будет выстраиваться разговор.

Уже сейчас было понятно, что Федя допускает возможность выдачи своего конкурента. Осталось всего ничего – убедить главного зэка, что отдать мне Сивого будет выгодно не только нашей группе, но и его колонии. А для этого необходимо дождаться, когда Натюрморт решит заговорить.

– Не пойму, ты серьезно или в натуре крысу во мне увидел? – угрожающе придвинулся он. – Чтобы я братана сдал…

– Федя, давай будем разговаривать по существу, – я спокойно выдержал первый натиск, – а свои понятия оставь для тех, кто в них верит. Ты слишком долго думал для того, кто в итоге решил оскорбиться. Значит, тебе это интересно. К тому же даже сейчас ты стараешься подбирать выражения, чтобы невзначай не оскорбить меня. На зоне и за меньшее на перо ставят. Теперь ближе к телу. Сивый тебе никакой не братан, а конкурент. Его позиции до недавнего времени были относительно слабы, но что-то мне подсказывает, что после устранения лидера чужой группы политические очки твоего «братана», – я сделал кавычки пальцами, – серьезно выросли.

Федя Натюрморт скрипнул зубами, однако прерывать меня гневной тирадой не спешил.

– Пусть и окажется в итоге, что Сивый меня не убил, а всего лишь ранил. Думаю, к серьезному удару по репутации это не приведет. Итого – крестовый поход, который был явно твоей идеей, обернулся против самого организатора. Может, я что-то подзабыл?

– Разложил, – хмуро сказал Федя, сплюнул себе под ноги и неожиданно рассмеялся. – Только что с того?

– Я перефразирую твой вопрос. Как мне сделать так, чтобы ты смог дать то, что мне нужно?

Федя лишь хмыкнул, но промолчал. Ладно, я и сам себе хороший собеседник.

– Как много у тебя людей, которые сделают все, что ты прикажешь, без обсуждений и попыток притянуть за воровские понятия?

Вместо ответа зэк обернулся на тех мужиков, с которыми пришел. И по-прежнему не проронил ни слова. Умно. Он как бы не говорит ни да, ни нет.

– Можно пригласить Сивого завтра на второй раунд переговоров. Сказать, что он нужен потому, что среди пленников его человек. В сопровождение Сивому можно будет взять одного из своих людей. Что произойдет с ним, это уже не мои проблемы.

– Сивый спросит, чего вы хотите, – наконец произнес Федя.

– Мира, – улыбнулся я. – Нас здорово впечатлило нападение с разрушением стены и мое ранение. Ну, и еще мы хотим немного оружия. Какого именно – на твое усмотрение.

– Не жирно? – посуровел Федя.

– Это лишь легенда для Сивого. Мне от тебя нужна только его голова.

На самом деле нам бы не помешали еще автоматы. Спроси любого, бывает ли лишним АК, он скажет, что, конечно, нет. Однако и наглеть не надо. У меня была вполне определенная цель, и чтобы ее достичь, не нужно перегибать палку.

– И что потом? – спросил Федя.

– Переговоры зайдут в тупик, – пожал плечами я. – Чего еще можно ожидать от неадекватов вроде нас? Ты применишь силу и героически освободишь пленников, тех, кого сможешь, – я сделал жирный намек, на что Натюрморт кивнул. – Даже обещанное мне оружие останется у тебя. И в итоге все в выигрыше.

– Гладко стелешь, – скривился Федя. – Чего ты хочешь от Сивого?

– Говорят, он в шашки хорошо играет, мне как раз соперник нужен, – усмехнулся я. Но все же добавил серьезно: – Я хочу, чтобы он умер.

Отчасти это было правдой. К тому же другого ответа Федя бы не принял. Живой Сивый – оружие еще более опасное, чем пленники. Потому что является ярким примером нашего сговора.

В общем и целом мы обсудили все, что следовало. Поэтому я сказал последнее слово:

– Думай.