Верховный Хранитель. Ошибается каждый

***

Старый замок окутала сонная тишина. Студенты отсыпались после первого учебного дня. Даже мой неугомонный сосед уснул, позволив мне незаметно выскользнуть из комнаты и наведаться к моему новому союзнику – дракону в человеческом обличье.

– Почему ты решил, что смещение лей-линий как-то связано с нашей академией? – задал резонный вопрос чаровед.

Мы с ним уже несколько десятков минут пристально изучали карту магических потоков, запершись в его мрачном кабинете. Линии на карте светились, переливались и подрагивали, опутывая землю несимметричной паутиной.

– В этом месте сошлись две самые крупные магические артерии в стране, – я ткнул пальцем в пересечение толстых серебристых линий. – И в этом же месте находится академия.

– Магические образовательные учреждения всегда строят рядом с силовым потоком, чтобы ученикам было легче чувствовать движение магии, – спокойно парировал преподаватель. – Не вижу ничего удивительного.

– А если кто-то целенаправленно стягивает сюда энергию? – не мог успокоиться я. – Мягким местом чую, что здесь что-то неладно. В академии есть сильные маги?

– Ты и я, – усмехнулся дракон. – Остальные посредственные, ничем не примечательные середнячки.

– Но это не может быть просто совпадением. Магические потоки никогда не менялись. Ни разу за всю историю лей-линии не изменяли свое положение.

Я начал злиться. Непонимание ситуации сводило меня с ума.

– В этом ты прав, – неожиданно согласился со мной преподаватель. – Линии силы – постоянная величина в этом мире. Как скорость света в вакууме, значение элементарного заряда и постоянная Планка. Они не должны меняться.

– Значит, будем думать…

Надо обладать невероятным могуществом, чтобы изменить какую-либо фундаментальную величину. Но кто здесь может иметь такую силу? Я окинул задумчивым взглядом обеденный зал. Может, кто-то из преподавателей? Или какой-нибудь старшекурсник? А что, если Жека? Вон как талантливо изображает из себя придурка. Или не изображает… В любом случае это может быть кто угодно. Даже Ася. Но будет жалко, если мне придется с ней сражаться. Лучше пусть мою сторону займет. А может, мне жениться надо? Точно! Закончу с этим делом и женюсь. Возможно, даже на Асе!

– Ася, не хочешь в субботу выбраться в город? – невзначай спросил я.

Апокалипсис апокалипсисом, но личную жизнь никто не отменял.

– На свидание, что ли? – подозрительно прищурившись, уточнила девушка.

– Да, – просто ответил я.

Мне все-таки не семнадцать, чтобы стесняться подобных разговоров.

– Хорошо, – быстро согласилась Ася, с опаской поглядывая на брата.

Однако Жека был слишком увлечен поглощением перловки, чтобы обращать внимание на разговоры вокруг.

Отлично. Значит, хоть в субботу поедим нормально. А то эта бесконечная каша на обед и ужин уже в печенках сидит. Хочу мяса! И пирожок! И кофе!

В пятницу чаровед вновь оставил меня после занятий, но на этот раз убить не пытался. И это, безусловно, радовало.

– Ты прав, – без предисловий начал он, разворачивая на столе карту лей-линии. – Смотри! Узор опять изменился, пересечение потоков над замком стало еще толще. Кто-то действительно стягивает сюда магию.

Что ж, этого следовало ожидать. По всей планете сейчас ослабевает магический фон, перестают работать артефакты и чары. Такими темпами люди скоро увидят настоящий вид египетских пирамид или, что еще хуже, получат доступ к Александрийской библиотеке. Этого допустить было никак нельзя.

– Зачем кому-то столько энергии? Я не знаю ни одного плетения, которому требовался бы столь сильный источник, – честно признался я. – Разве что…

– Вот именно.

Дракон подтвердил мою не озвученную, но очень страшную догадку. Лишь один ритуал требовал таких колоссальных магических затрат. Чаровед понял это первым. Все-таки расслабился я в роли мирного Хранителя. Но что нам теперь делать?

Неожиданно замок задрожал. С многострадальных стеллажей посыпались порошки и банки, разбиваясь о каменный пол. Зелья смешивались, образуя мутную, дурнопахнущую шипящую лужу. Не сговариваясь, мы с драконом кинулись к выходу, но не успели сделать и нескольких шагов, как все прекратилось так же внезапно, как и началось.

– И что это было? – полюбопытствовал чаровед.

Если б я знал. Прикрыв глаза, я сосредоточился на внутреннем магическом зрении. На первый взгляд в структуре заклинаний замка ничего не изменилось, но…

– Нас закрыли от внешнего мира, – с удивлением понял я, вглядываясь в едва различимые узорные плетения, покрывающие все стены. – Пелена отчаяния.

– Пелена? Серьезно? – даже дракон-пенсионер немного ошалел. – То есть совсем никакой связи? Ни сов, ни почты, ни порталов, ни пространственных прыжков?

– Даже Хранителям не пройти через пелену отчаяния, – мрачно констатировал я. – Помощи не будет. Со всеми проблемами придется разбираться самим.

– Может, попробуем пробить? – чаровед задумчиво уставился в стену. – Хватит сил?

– Плетение запитано напрямую от лей-линий, – покачал я головой. – Даже если объединимся, у нас ничего не получится. Мы в ловушке.

Или, наоборот, в ковчеге. Зависит от намерений неизвестного колдуна. Пока замок закрывает пелена отчаяния такой силы – это самое безопасное место в нашем мире. Однако русские так просто не сдаются. Я все силы приложу, но хоть маленькую дырочку в этой защите проковыряю. Просто ради интереса.

– Есть идея, – весело сообщил я заметно погрустневшему дракону. – Как у тебя с разработкой чар?

Чаровед рассмеялся. Он меня понял.

Студенты Государственной Академии Магии, Чародейства и Волшебства мирно занимались своими личными делами, отдыхая после плотного ужина. Кто-то читал, кто-то спал, кто-то обжимался в темных уголках замка, а кто-то по-тихому выпивал с соседями в комнатах общежития. Студенты, что с них взять.

А вот в кабинете чароведа вершилось настоящее, самобытное волшебство. Создание магических плетений требовало знаний в теории магии, маганализе, в истории древних чар, в языках, в нумерологии и во многих других дисциплинах. Даже объединенными усилиями Хранителя тайных знаний и древнего дракона работа шла до противного медленно.

Я оторвался от расчетов и осмотрелся. Некогда обычная аудитория покорилась хаосу познания. Повсюду валялись книги, древние свитки, рукописи на мертвых языках и бумажки с математическими расчетами. Мы провели за работой весь день, выводя новую формулу плетения. Да, сейчас она была далека от идеала, но настало наконец время испытания.

Первое применение новых чар – самый опасный этап в разработке заклинаний. Из-за малейшей ошибки в расчетах простейшие чары могут обернуться огненным смерчем, ледяным градом или локальным землетрясением. В худшем случае новое плетение не сделает вообще ничего. Почему такой вариант развития событий самый плохой? Потому что плетение всегда что-то делает. И если у вас не произошло ничего, вполне вероятно, что на другой стороне планеты исчез целый вид птиц, растаял ледник или разрушился небольшой городок.

Я поднялся с места и неуверенно встал в центр рунического круга, начерченного на полу аудитории. Дракон ободряюще кивнул, но на всякий случай залез под старенький преподавательский стол и закрылся десятком защитных заклинаний. Тоже мне друг называется.

Взглянув последний раз на рисунок нового плетения, я мысленно повторил слова вербальной формы заклинания. Да, в отличие от привычной нам ментально-невербальной формы, новые чары всегда создаются со словами. Это своего рода режим разработчика, предназначенный для более полного контроля над плетением.

Что-то я совсем отвлекся. Нервы шалят. По задумке это заклинание должно на мгновение прорвать пелену отчаяния и перенести меня к старому дубу в заросшем парке возле моего дома. Что ж, все расчеты проверены, слова выучены, нужно начинать. Я оперся на посох, служащий сейчас проводником к тому самому дубу, из которого он сделан. Опустившись на колено, я закрыл глаза. Перед внутренним оком тотчас возникла схема нового плетения.

– Азм эго хранителъ вокатус эт силам нэтура. Сервус серв квадрум элемента вокатус либерта. Веди виа индеспектус эб квае эд квае.

Я старательно выговаривал каждое слово, боясь ошибиться в любой мелочи. В заклинании сплелись славянские, латинские и древнеатлантские наречия. Я взывал к силе природе, к энергии всех четырех стихий, просил проложить путь от сущего к сущему. Наша идея была простой, как все гениальное. С помощью сил природы мы хотели соединить две части одного целого – дуб и посох из его ветви. Подобная связь должна пробить кратковременную брешь в пелене отчаяния и перенести меня в знакомый парк. Вместе с посохом, разумеется.

Пол мелко завибрировал, посох начал нагреваться, а плетение стремительно набирало силу. Неожиданно аудиторию заволокла непроглядная тьма, в одночасье разрушившая наше многострадальное заклинание.

– Не сработало… – разочарованно вздохнул я.

– Сработало! – со смешком сообщили из-под преподавательского стола.