Певец. Фэнтези

В голосе его звучала ирония.

– Я не уверен, что достоин этого, – честно сказал Анн. – Если я не умею танцевать, то ведь не королевскому распорядителю танцев учить меня! Пусть вначале моим наставником будет обычный школьный учитель, а уж затем я смогу не осрамиться перед лучшим.

Фланку понравился такой ответ. Он повернул своё сухое лицо к Анну и сказал:

– Меня радует, что разум и смиренье в тебе сильнее гордыни.

И, не давая опомниться от внезапной похвалы, он спросил:

– Почему ты не показываешь никому те строки, которые написал сам?

– Вы знаете, что я пробую сочинять что-то? Откуда?!

– Я иногда наблюдаю за тобой: ты приходишь на это место и просто стоишь, но твои губы слегка шевелятся. Так бывает, когда человек разговаривает сам с собой – но ведь ты не сумасшедший! И ещё – когда человек пишет стихи.

– Да, мне хочется иногда выразить своё настроение в особенных словах, – признался Анн. – Только не знаю, насколько хорошо это получается у меня.

– И всё-таки: почему ты никому не читаешь то, что сочинил?

Анн снова задумался.

– Если честно, то… я не уверен, что они кого-то заинтересуют.

Анн в этот момент подумал… о Нель, его единственном друге. Девочка, хотя нет, уже давно – девушка, была далеко от него, а другие ученики шли в жизни по своим «тропинкам», совсем не похожим на ту, по которой шёл он. Сеиф предпочитал книге специальные снаряды для развития крепости тела. Хилад – обожал готовить, у него тоже не оставалось времени на что-либо, кроме кулинарных сборников… Вот Нель бы смогла, наверное, оценить его строки. Но даже в ней Анн не был уверен. Она, наверное, давно забыла его, выбрала себе какого-нибудь нормального крестьянского парня из их деревни и…

– Думаешь, что они не поймут тебя? – не оставлял его в покое Фланк.

– Я однажды прочитал четверостишие, – сказал Анн, – так слушавший только посмеялся надо мной.

– А кто это был? Кто-то из наших учеников?

– Нет, это был рабочий, который поправлял каменную ограду у фруктовых деревьев. Он только фыркнул насмешливо и сказал: «Ну и чушь».

Фланк загадочно улыбнулся.

– Может быть, у него было дурное настроение? Или что-то не ладилось, и он думал совсем о другом, не о стихах?

– Я встретил его на главной дороге, – вспомнил Анн. – Я как раз спускался к лугам, чтобы поискать там ароматные травы для Хилада. А этот рабочий шёл и что-то напевал себе под нос. И ещё так смешно размахивал веткой с листьями над головой, отгоняя оводов.

– Поющий человек вовсе не чужд поэзии…

– Дело во мне, Учитель? – спросил Анн.

В этот момент Фланк неожиданно сменил тему разговора.

– Собственно, вот для чего я тебя позвал: ты мне нужен для поездки, есть одно порученье.

– Я всегда готов, Учитель.

Анн не удивился: Фланк время от времени посылал учеников за пределы Школы по какой-нибудь надобности. Иногда это были незначительные порученья, как, например, поездка на римонский рынок. В других случаях требовалось отвезти письмо, которое нельзя было доверить почте. Или же ученик практиковался в искусстве охраны, нанимаясь в придорожный трактир… Родители, отдавая своих детей в Школу, неизменно задавали вопрос о том, когда они снова увидят их. Фланк же всегда отвечал им, что ученики Школы – не рабы и никогда не забудут обычной жизни. «Зачем бы я тогда вообще учил их, если они потом станут чужими в том мире, куда уйдут от меня? – так говорил он. – Разве пригодятся кому-нибудь такие знания?» И часто случалось, что, например, римонский почтенный папаша отправлялся на рыночную площадь, чтобы поболтать о том да о сём со старинным приятелем. Разумеется, вспоминал своего сына, уехавшего из дому полгода назад, а сын вдруг появлялся на той же площади, восседая на школьной повозке и внимательно обозревая с высоты продуктовые ряды. Вот это бывали встречи!

– Чуть севернее Римона есть небольшой городок, Лебединый Стан. В нём должен в ближайшее время остановиться мой старинный друг – маг и учёный. Он всегда проезжает через наши края, когда с каштанов и пассикор начинают сыпаться листья. Ты должен встретить его и проводить в Школу.

– Конечно, Учитель, я сделаю всё, как нужно! Но как он узнает меня, а я его?

– Я дам тебе миниатюру, его портрет. Да и выглядит он, насколько я помню, несколько необычно. Франсис Лей всегда любил чудаковатые наряды. Его слуга одевается так же, поэтому ты их легко узнаешь. Остановятся они, я думаю, в гостинице «Золотой петух», там и жди. В Лебедином Стане есть ещё два постоялых двора. Ты всегда сможешь справиться о приезжих.

Наконец он протянул Анну медальон с миниатюрой.

Анну хватило и беглого взгляда для того, чтобы лицо Франсиса Лея запечатлелось в его памяти. Немного прищуренные глаза выражали ум и доброту, а строгие линии скул, подбородка, изгиб бровей говорили о твёрдом характере.

– Ты поедешь в одежде без эмблемы нашей Школы, – сказал ещё Фланк. – Она останется у тебя на нижней рубашке, но сверху ты прикроешь эмблему жилетом и плащом. Я хочу, чтобы ты путешествовал, не полагаясь на славу других людей и не прикрываясь ею. Лишь в самом крайнем случае ты можешь сказать другим, кто ты и откуда. Если, например, на тебя нападут разбойники и приставят нож к горлу, а ты не сможешь ничего сделать с ними, вот тогда я разрешаю тебе пригрозить им справедливым возмездием.