Слушаю и повинуюсь

– Я думаю, что теперь она будет выглядеть так всегда.

– Всегда?

– А вы разве не заметили, что за десять лет она практически не изменилась.

– Она, что же теперь, совсем не будет стареть? Как же так?

– Очень просто. Все процессы метаболизма в ее организме сильно замедлены. Подумайте сами – пульс нормального человека составляет шестьдесят–восемьдесят ударов в минуту, а сердце вашей внучки сокращается в сорок раз реже. В минуту – всего два сокращения. И если составить простую задачку из тех, что решают во втором классе начальной школы, то можно легко подсчитать, что за десять лет она повзрослела всего… всего… на три–четыре месяца.

– Так мало?

– Правда здесь необходимо учитывать и внешние факторы. Её кожа не была подвержена губительному воздействию ультрафиолетовых лучей, её не касались ни мороз, ни зной, ни ветер, ни дождь… И потом, девушка не испытывала ни переживаний, ни страданий, ни огорчений, ни страхов, ни стрессов, а именно это незаметно, изо дня в день, меняет нашу внешность и не в лучшую сторону.

Убедиться в правильности этого утверждения смог и Стас, когда под конец банкета к нему подошла сестра и, шепнув на ухо, что его ждут, кивнула в сторону холла.

– Кто? – попытался выяснить юбиляр.

– Выйди, и сам увидишь.

Сестра загадочно улыбалась и, первое, о чем подумал Стас, уж не Олеся ли пожаловала, прямо из своей немецкой глубинки? Ему не хотелось никуда идти, на сцене настраивали инструменты музыканты очередной группы, но если просят…

Он вышел в холл и облегченно выдохнул. Стоя к нему спиной, курила какая-то довольно крупная женщина с короткой тёмной стрижкой под каре. А насколько он помнил, Олеся никогда не курила, да и светлые длинные волосы всегда были предметом её гордости.

– Вы меня звали?

Женщина медленно обернулась.

– Мы уже на «вы»?

Он узнал её только по голосу.

– Олеся?

И все же, это оказалась она. С момента их последней встречи, девушка, нет теперь уже – женщина, так изменилась, что узнать её было абсолютно невозможно.

– Только не задавай мне вопросов о муже, как в прошлый раз, – проговорила она, сморщив носик.

– Хорошо, не буду. И всё же, какими судьбами?

– Приехала навестить родителей. Вспомнила о твоем дне рождения, решила поздравить.

– Ну, если решила, то поздравляй, – пошутил он.

Олеся затушила сигарету, пропустила шумную компанию, которая возвращалась в зал после перекура, потом подошла к Стасу вплотную, обвила руками за шею и сильно прижалась.

– Светка сказала, что у тебя никого нет, это правда?

Стас невольно обнял её за талию, и сразу нащупал под платьем облегающий корсет.

«Вот оно что, – подумал он, – мы, оказывается, уже утягиваемся»

– Почему один? Ты только посмотри, сколько у меня друзей.

– А той единственной, как я понимаю, нет.

– Ты правильно понимаешь. Ту единственную я пока не нашёл.

– А зачем тебе её искать, если она стоит перед тобой?

– Извини, но теперь не могу не спросить о муже…

Олеся разомкнула руки, отошла, закурила. Выпустила дым тонкой струйкой и почти закричала:

– Сбежала я от него, понимаешь, сбежала! Бесконечные отчёты, придирки, выяснения, всё строго по распорядку, каждый шаг расписан, каждый пфенниг на учёте. Забыла воду выключить – скандал, не погасила свет – крик. Машина поломалась – сама езжай в сервис, сама чини, сама плати. Нет, эта жизнь не для нашей широкой души. Пойдём, Стас, выпьем за твой День рождения, вспомним молодость, поболтаем.

– Пойдём.

Наблюдая за Олесей, как за столом она выпила залпом большой бокал вина, и, не закусив, тут же налила себе второй, Стас подумал: «А она, оказывается, не только курит, но еще и пьёт. Вот откуда это оплывшее лицо, потухший взгляд и мешки под глазами, которые, к сожалению, уже не замажешь никакими заморскими кремами…»

Поболтать им не удалось. Стаса позвали на сцену. Попросили поиграть с ребятами, у которых барабанщик «слегка» перебрал. А когда выступление закончилось, Олесю он уже не нашёл, – та, видимо, поняла, что здесь ей ничего не светит и отправилась на поиски очередного заграничного спонсора.

А бабушка Ульяны, проводив доктора, поскучав перед телевизором, решила отправиться ко сну. Она еще немного постояла перед внучкой, раздумывая сейчас её переодеть, или уж завтра… «В конце концов, ничего страшного не случится, – подумала она, – переодену утром. Как сказал врач, она не испытывает ни огорчений, ни страданий, ни переживаний. Счастливая…».

Нина Львовна надеялась, что после выпитого кагора – заснёт без снотворного, но всё оказалось совсем наоборот. Алкоголь так ее возбудил, что ей пришлось выпить сначала одну, потом две, а через час добавить и третью таблетку… Такую дозу она себе ещё никогда не позволяла, поэтому момент отхода ко сну ей уловить не удалось.

После того, как были спеты все песни, и было выпито все напитки, что стояли на столах, гости обняли друг друга за плечи и по старинке дружно затянули: «Я свободен словно птица в небесах»…

Вечер удался на славу. Встретились, повидались, пообщались, поиграли от души, – будет теперь что вспомнить. И всё же, прощаясь с Дэном, Стас грустно улыбнулся.

– Помнишь, ты говорил, что она обязательно вернётся, а она так и не вернулась…

– Ты это про кого сейчас, – не сразу понял Дэн, – неужели про Юльку?

Стас неопределенно дернул плечами.

– Ну, ты, брат, даёшь. Столько времени прошло. Она уж, наверное, давно замуж вышла, а ты всё страдаешь.

– Не могу её забыть, Дэн, пойми.

– Ты в своё время, никак Олесю свою забыть не мог, а я её сегодня видел – это же ужас какой-то, еще лет пять, и она в дверь только боком сможет проходить.

– Согласен, – усмехнулся Стас.

– А раз согласен, то вспомни теперь Валентину. Её ты тоже вроде бы любил, даже женился, и что?

– Это было какое-то временное помутнение рассудка.

– Так может быть и с Юлькой тоже самое?