Когда умирают боги

Преград под заломом, к счастью, не оказалось. Пару раз ткнувшись в топляк и слегка скорректировав курс, я благополучно проплыл мимо, продолжив движение к первоначальной цели – краю запруды, расположенному по диагонали от того места, где состоялось наше с Артемидой весьма прохладное прощание.

Расчет был прост – недалеко от намеченного мною места над водой нависали густые прибрежные заросли. Они помешают Артемиде прицелиться. К тому же расстояние для ее лука будет уже великовато – она пользовалась отнюдь не английским вариантом этого оружия. А стрельбы из карабина я не боялся – вряд ли псы успели подсуетиться и доставить оный. Опять же, если Артемида решит пройтись по берегу вдоль залома, чтобы выйти на прицельную позицию, ей потребуется никак не меньше пяти минут – кусты на ее берегу росли весьма и весьма густо, это я успел четко приметить. Пересекать же реку по залому она вряд ли решится – не мост, в самом деле, а очень непрочное и довольно коварное сооружение, с которого второпях и свалиться недолго. И хорошо, если просто под воду уйдет – без воздуха она продержится не меньше моего. Но может случиться и так, что ее бревнами раздавит.

Нет, со стороны Артемиды и ее страшного лука опасности ждать пока не приходилось. Сложнее было с псами, один из которых вполне мог поджидать меня уже на этом берегу. Тут-то я и порадовался, что она была вынуждена приспосабливаться к жизни среди людей, и вместо двенадцати псин, которых ей некогда подарил Пан, держала всего двух. Но и при таком урезанном количестве выход на берег оставался делом рискованным. Однако шансы, и даже неплохие, имелись – во-первых, возможных мест моего появления было как минимум три, а во-вторых, участок, намеченный для выхода на сушу, находился метрах в тридцати-сорока ниже по течению от залома. Я осторожно просунул голову в шалашик из сухих сучьев березы, которую лет пятьдесят назад то ли ураганом сюда уронило, то ли вместе с берегом подмыло, втянул воздуха и, снова погрузившись в воду, поплыл.

Если пес и караулил меня, то я его не заметил. Протиснулся меж ветвей, стараясь держаться как можно неприметнее, выбрался на берег и, отыскав относительно свободный от кустарника участок, побежал прочь.

Было понятно, что долго такие гонки не продлятся. Как только псы обнаружат след, как только преследовательница переберется на этот берег, погоне хватит нескольких минут, чтобы настичь меня. Я бегал быстро, но в скорости передвижения по лесу значительно уступал Артемиде. Не говоря уже о ее зверях. Поэтому, пока была возможность, следовало оторваться как можно дальше и, если по пути не встретится какая-нибудь притока, снова воспользоваться Бикином для того, чтобы постараться затруднить поиски следов. Сколько смогу так продержаться, я не знал. Хотелось верить, что успею добраться до какого-нибудь селения, где Артемида не решится продолжить свою нелепую охоту. Хотя, с учетом их превосходства в скорости передвижения, с учетом того, что я остался без припасов, без оружия и даже без кальки эта надежда выглядела наивнее, чем ночные мечтания прыщавого юнца о какой-нибудь мисс мира.

Но кое-что все-таки осталось при мне. Я это понял, когда действительно вышел к притоке и, стоя на берегу, соображал, куда лучше двинуться, чтобы ловчее замести следы – вверх по течению или вниз, к Бикину, чтобы уже там воспользоваться его возможностями.

И тут в голову пришло, что необязательно шлепать куда-то по воде. Потому что в нагрудном кармане таежной куртки обнаружились герметично упакованные сигареты и красный молотый перец – те самые ингредиенты, что используются для приготовления индийского порошка, лучшего средства от идущих по следу собак. И сигареты, и перец были мной очень любимы, – каждый в своей области, – поэтому я и запаковал их в целлофан поплотнее. На случай дождя или незапланированного падения в воду – на скользких камнях да при сильном течении это вовсе не исключено.

Вынув и то, и другое, я быстро выпотрошил сигареты, всыпал табак в перец и тщательно перемешал их. В порошке остались обрывки сигаретной бумаги, но я этим не смутился – Артемида и не должна была думать, что постарался очень тщательно замести следы. Пусть лучше недооценит меня, сочтя, что все делалось в страшной спешке и ни на что другое, даже на «подумать», времени не оставалось. В такой ситуации, как правило, избирается самый очевидный вариант, а им было бегство по ручью – вверх или вниз по течению. Но такая двойственность для преследовательницы с двумя псами будет легкоразрешимой задачкой.

Рассыпав порошок вокруг, я оказался у росшего на берегу двуствольного дуба, уже сильно покрытого листвой. Присыпав следы остатками смеси, положил целлофановый пакет в карман и полез наверх. Ветвей у дуба хватало, и сложностей, хоть и не был ни обезьяной, ни давешним лешим, я не испытал. Пристроившись на одной из них метрах в четырех от земли, постарался укрыться понадежнее и стал ждать развития событий.

И дождался – минут через пять, что оказалось даже раньше, чем я предполагал. С такой смешной форой нечего было и надеяться на удачный исход побега.

Псы, выскочившие на берег первыми, заметались у края посыпанной порошком поляны, быстро задрав морды повыше от земли и разочарованно поскуливая. Но, насколько я знал, индийская смесь неплохо отбивает и верхнее чутье, так что пока бояться было нечего.

Артемида появилась примерно через минуту. Налегке, с одним только луком. Стало быть, я не ошибся и псы не притащили ей карабин.

Она сразу поняла, что произошло. Окинула взглядом берег и с недоброй интонацией проговорила:

– Так! След присыпал. Вы, оба – живо к воде! Нюхайте ее. Но не пить! А то забьете нюх совсем…

Псы быстро оказались у ручья и стали жадно втягивать носом сырой воздух. Лакать воду даже не пытались – действительно умные твари.

– Что ж ты, Арес, так торопился, что даже бумажки не выбрал? – Артемида присела и, подобрав один из сигаретных обрывков, мельком глянула на него и небрежно отбросила в сторону. – Когда ты здесь прошел? Минут десять назад. Значит, недалеко ушел. Эй, красавцы! – Псы синхронно обернулись к ней, и она, ткнув пальцем в одного из них, приказала: – Ты иди вверх по ручью. Через пять минут переходи на другой берег и двигайся обратно. Если учуешь запах перца – проверь по окружности. Там должен быть его след. Тебе, – она перевела палец на второго, – такое же задание, только в направлении реки. Пробежишь минут десять по течению, потом переплывешь на тот берег и вернешься. Он еще не должен выйти из этой зоны!

Псы ринулись исполнять ее приказ, а Артемида, подойдя к берегу ручья, снова присела и приложила пальцы к земле.

– Нет, Арес! – пробормотала она. – Ты тут даже не десять минут назад прошел. Пять, не больше. От меня ты, может, и убежал бы, но псы твой след возьмут.

Я понял, что она обнаружила отпечаток ноги. Настолько неприметный, что сам бы я его ни за что не нашел. Но ведь она не зря сказала, что я здесь не более чем гость, а у нее вся огромная жизнь с лесами связана.

И тут мне подумалось, что мое укрытие не такое уж надежное. Возможно, я неплохо спрятался от ее глаз за листвой, может быть, славно придумал со средством против собачьего чутья. Но ее лесные товарищи – местные лешие и духи – вполне могли меня заметить. И предупредить Артемиду. Ведь у них, насколько я понял со слов давешнего аборигена, сложились неплохие отношения.

Артемида все так же сидела на корточках у ручья, пристально глядя вверх по течению, куда умчался один из ее псов. Лук с одной стрелой лежал рядом на земле. Остальные стрелы были в колчане за правым плечом, но это неважно – что они без лука? А мне и одной хватит. И я прыгнул.

Несмотря на то, что свалился с четырехметровой высоты, она даже не потеряла сознания. Я просто уронил ее в воду, схватил лук со стрелой и, перекатившись по земле, принял сидячее положение.

Потом встал. Не оборачиваясь, поднялась и Артемида. Недовольно передернула плечами и сообщила мне вещь, которую я уже знал и без нее:

– Выходит, ты перехитрил меня, Арес.

– Конечно, – подтвердил я. – Я ведь хитрый и коварный бог войны. Кстати, именно твои родственники доказали мне под Троей, что на войне хитрость и коварство иной раз важнее силы и доблести. Впрочем, ты сама все прекрасно помнишь – мы же тогда в одном лагере были.

– И что дальше? – она осторожно повернулась ко мне.

– Поговорим? – предложил я, на всякий случай накладывая стрелу на тетиву.

– Любишь поболтать с будущими жертвами?

– Обожаю. Между прочим, мне перед отправлением позвонил из Афин Прометей. Он разобрался со смертью Старика. Уверяет, будто это чистая случайность. Найдешь, что возразить?

– На эту чушь? Даже искать не собираюсь. Все это только слова. Если ничего лучше придумать не смог – лучше вообще промолчал бы.

Я скрипнул зубами, но на грубость не ответил – не успел. У ручья, метрах в тридцати выше по течению, мелькнуло что-то серое с подпалым. Возвращался пес.

– Прикажи ему оставаться на месте. Если придется стрелять, я не промахнусь. Я не так хорошо владею луком, как ты, но тоже недурно.

– Сидите на месте! – возвысив голос, властно произнесла Артемида. После такого приказа у меня самого возникло желание присесть на пятую точку, которое я, признаться, преодолел с немалым трудом. Серая тень, снова появившаяся в поле бокового зрения, послушно застыла. Возможно, пока невидимая для меня, где-то неподалеку застыла и вторая. Все-таки, приказ был обращен к обоим.

– А теперь сними колчан и брось мне под ноги. Я не хочу неожиданностей.

– Ты действительно хитрый и осторожный, да, Арес? – она медленно стянула с плеча колчан и так же медленно бросила его в мою сторону.

– Нет. Просто я не такой самоуверенный болван, как большинство обитателей Горы, и стараюсь предусмотреть все.

Это был камень в том числе и в ее огород. Но она решила на него не реагировать. Твердо посмотрела мне в глаза и сказала:

– Ну что ж, стреляй. Ты своего добился, добрался до меня.

– А я не хочу стрелять.

– А я не хочу разговаривать с убийцей. Так что стреляй.

– Что ж вы все такие упрямые?! – я рассердился. – Ты даже не представляешь, насколько тяжело мне было с вами общаться! Если что вобьете себе в голову – потом тараном не вышибешь. А когда я пытался свою точку зрения отстаивать, то сразу становился чужаком, неспособным прислушаться к голосу разума. Да откуда у вас голос разума? Много ли вы сами разумного совершили?! Ты просто пойми, что я с самого начала не собирался тебя убивать. Мне нужно только поговорить!

Горячность, с какой я выплеснул свое раздражение, заставила ее призадуматься. Во всяком случае, во взгляде появилось нечто вроде сомнения.

– Если это не ты убивал – тогда кто?

– Откуда я знаю?! Давай, я тебе на два момента укажу, может быть, они тебя убедят. Я воин, а не убийца. Я предпочитаю честный поединок лицом к лицу, а не нож в спину. Это раз. Второе. Если бы я был убийцей, то, живя во Владивостоке, начал бы с Афины. Да, у меня были напряженные отношения со Стариком. Да, Прометей тоже может ошибиться и принять хорошо спланированное убийство за случайность. Но моим главным оппонентом была Афина. Зачем бы я стал добираться за тридевять земель – и ладно бы, только до Зевса? Но при чем тут Афродита? И тем более амеба Аполлон? Извини, конечно, я понимаю, что вы с ним близнецы, но он действительно амеба. Нелогично, не находишь?

– Я знаю, каким был Аполлон, – огрызнулась она. – Я от него тоже не в восторге. Но, раз уж ты заговорил о логике… То, что ты объявился здесь и даже сумел меня разыскать – это, по-твоему, логично? Ведь ты не мог меня чувствовать.

Она явно осознала свою неправоту, но из чистого упрямства не хотела сдаваться. Все-таки, это у них семейное. Тот же Прометей, откормивший своей печенью орла до такой степени, что того впору было на царский стол подавать. Или Геракл, который предпочел вычистить Авгиевы конюшни, – не совсем подходящее занятие для героя, – но поражения не признавший. А ведь Геракл – наполовину человек и, по идее, должен быть вполовину менее упрямым. Но, раз уж мне удалось – в случае с Артемидой – сдвинуть дело с мертвой точки, нужно было продолжать.

– Может, и нелогично. Потому что тебя даже Шустрый Гера не нашел. Но я, на самом деле, не так уж много сделал. Я просто вычислил квадрат, в котором ты, с наибольшей вероятностью, могла находиться. Кстати, для человека, знакомого со стратегией, это не такая уж проблема. А я, согласись, разбираюсь в стратегии немножко лучше Гермеса, у которого одна бухгалтерия на уме. По поводу квадрата я оказался прав, а уж нашла меня ты, а никак не наоборот.

– А я тебя тоже не искала, – внезапно усмехнулась она. – Я пришла сжечь базу, и вдруг увидела, что там кто-то есть. Вот и решила дождаться утра, чтобы узнать – кто.

– Неплохой поворот, – я тоже усмехнулся. – Ну что – мир?

– Наверное, мир, – она умудрилась сказать это так неуверенно, что я не выдержал и расхохотался. Чем вызвал, ко всему, еще и приступ недоумения. – Ты над чем смеешься?