Трое в преисподней, не считая мертвецов. Не спрашивай, по ком звонит колокол – он звонит по тебе

Голос в трубке замолчал, видимо, раздумывая, затем произнес:

– Мы никогда не узнаем, откуда у него был нож, почему он убегал и хотел попасть домой, но известно точно, что к убийству девушки он не прилагал никаких усилий. Причина его бешенства была в другом, но это уже не наше дело.

– В таком случае, мы снова в тупике, – разочарованно произнес Мажит.

– Именно поэтому Бог послал нам Виктора Снегирёва.

ГЛАВА 6. «СЛИШКОМ МНОГО ОБЕЩАНИЙ»

Мажит положил телефон в карман и вошел внутрь старого дома. Ясно было, что до конца расследования еще очень далеко. Он никогда раньше не участвовал в таких тяжелых заданиях, его даже не готовили к этому, но вот он здесь и пытается найти следы убийцы, растерзавшего девушку. На минуту Мажит задумался, что бы он сделал, будь это его родная дочь? Особенно, если ему не попался бы Виктор, который в таких вещах разбирается лучше всех полицейских в этом городе.

– Что-нибудь узнали? – спросил он, подойдя к Сергею.

Светловолосый Елисеев с блестящими глазами указал на свой блокнот, где был написан адрес неразборчивым почерком.

– Адрес убийцы? – с надеждой спросил Саибов.

– Нет. Дом, где жила убитая.

– Лиза, – встряла Любовь Рашитовна, – ее зовут Лиза!

Он кивнул ей.

– Спасибо вам большое, – сказал Виктор, вставая с табуретки. – Как я уже говорил, убийца будет найден и получит по заслугам.

– Держитесь, – Светлана нежно дотронулась до плеча старушки и вышла из дома.

На улице дул холодный ветер, обещая принести с собой снеговые тучи.

– Ночью будет буря, – сообщил Сергей команде.

– Мажит, вам звонили из полиции? – спросил Снегирев.

– Да. Маргарита не причастна к убийству девушки. Она лишь хотела защитить… э-э…

– Светлана.

– Светлану, да. Тот парень тоже не убийца. Хотя они не выяснили откуда у него нож, и почему он так сильно хотел улететь.

– Ну, в тот момент я тоже горела желанием улететь отсюда. Тут и правда ужасно, – сказала Светлана, ежась от холода.

– Есть тут какой-нибудь ларек? Хотя бы чаю попили бы. – Уткин, запахнувшись в огромную куртку, все равно чувствовал себя крайне неуютно, продуваемый, как ему казалось, всеми ветрами мира, собравшимися почему-то здесь, в этом забытом, почти уже заброшенном местечке.

– Ты видишь здесь хоть что-нибудь, кроме развалившихся домов? – Лисичкина скептически отвернулась и пошла к серебристой «Ладе», которую уже припорошило редким хрустящим снежком. Из него как раз в пору было бы лепить снеговика или кидаться снежками друг в друга. В какой-то момент она даже решилась взять в руку этот ледяной бесформенный комок и, заливаясь громким, искренним смехом, кинуть его в первого, кто попадется на глаза. Светлана уже было протянула покрасневшую от холода руку к крыше автомобиля, но отдернула ее, когда снова услышала голос Павла:

– Вообще-то, да, вижу.

По высоким ненадежным сугробам, прямо по дороге, задыхаясь, бежала девушка, то и дело спотыкаясь, застревая в снегу и падая на колени. Ее голые ноги, уже посиневшие от жуткого мороза, были разодраны в кровь, и она отчаянно махала мягкими, пухлыми руками, видимо, не в силах что-то сказать. Елисеев высказал первое, что пришло ему в голову: к ним приближалась выжившая жертва, и это был бы идеальный шанс раскрыть чудовищное преступление за короткий промежуток времени, что однозначно привело бы к премии, если даже не к повышению в должности, однако, Снегирёв промолчал и лишь сделал несколько шагов вперед, чтобы лучше рассмотреть приближающуюся к ним фигуру. Девушка с растрепанными короткими волосами, выкрашенными в какой-то непонятный и грязный черно-коричневый цвет, была одета, по всей видимости, в первое, что попалось под руку: покатые плечи и голые руки прикрывала странного вида накидка ручной вязки, отдаленно чем-то напоминавшая пончо – она доходила ей до колен, а следом по снегу тянулась парочка длинных потрепанных ниток, видимо, ранее выполнявших роль пояса. Ноги ее утопали в сугробах, и тяжело было понять, обута ли она во что-либо вообще. Светлане, с изумлением наблюдавшей за происходящим, страшно было даже представить, что эта бедная девушка могла бежать по такому холоду босиком, при этом с завидной скоростью приближаясь к ним, уже замедляя шаг. Изо рта у нее ободранными молочно-белыми клочьями вырывался теплый пар, щеки раскраснелись, но никаких заметных глазу повреждений Лисичкина не увидела.

Девушка наконец остановилась, уперлась руками в кровоточащие колени и попыталась отдышаться, опустив голову.

– Господи, да что с вами? – воскликнул Виктор, подбегая к незнакомке и подхватывая ее за локоть. – Что произошло?

– Я… бежала… думала, не успею… – девушка едва находила в себе силы, чтобы сказать пару слов, и Снегирёв повел ее в полицейскую машину, которая, нагретая, словно ждала этого часа. Лисичкина с ужасом для себя отметила, что на ногах у девушки были резиновые зеленые сланцы, какие обычно носят на пляже. Бедняжка так спешила, что даже думать не стала о своем здоровье. Ради чего?

В автомобиле, окутанная объятиями тепла и полицейских курток, девушка смогла связано заговорить:

– Боже правый… Я, как узнала, что вы тут, сразу кинулась из дому, я на другом конце улицы живу. Все всполошились, понятно, почему. Моя мама, храни ее Господи, пару дней назад уехала в город за продуктами, и вот, ни ответа, ни привета!

– Вы почему в полицию не сообщили? – возмутился Мажит, водрузив свои смуглые лапищи на пухлые плечи опешившей девушки, но Елисеев вовремя отвел его в сторону. Девушка, в свою очередь, тоже разгорячилась.

– Да какая полиция! У нас тут связь ловит раз в несколько месяцев, а вы говорите, полиция. Никто даже не знает, наверно, что тут люди живут все еще.

– Спокойно, спокойно… Сейчас-то вы в полицию очень удачно обратились. Расскажите нам подробно, что произошло в тот день, когда уехала ваша мать.

Виктор поближе подвинулся к девушке, разместившейся на заднем сидении, с другом стороны от нее сел Сергей, держа наготове блокнот с лазурными блестящими водопадами.

– Она уехала три дня назад. – Плечи девушки тряслись от мороза, даже куртка ее не согревала. Виктор на минуту подумал, что это не холод виной, а крик души, выходящий через дрожь.

– Значит, вы три дня живете одна?

– Ну, как… У меня есть молодой человек, он пытается помогать.

– Расскажите все с самого начала. Как вас зовут и сколько вам лет? – торопливо проговорил Сергей.

– Меня зовут Елена, мне двадцать три. Я живу здесь с самого детства, но раньше люди у нас не пропадали. Моя мать… – девушка начала плакать, хлюпая носом, что мешало продолжению рассказа.

– Лена, прошу, расскажите нам все, что знаете, иначе мы не сможем помочь, – Виктор приобнял дрожащую девушку своими мощными руками, и ей, казалось, стало легче.

– Моя мать никому не сделала зла. Она была красивая и добрая женщина. Мужчинам всегда нравились ее глаза. Такие нежные, голубоватые, но одновременно строгие и холодные. Я совсем не такая. Когда меня бросил мой парень, мне стало очень плохо. В этот чертов магазин могла отправиться и я!

– Но вы не сделали этого из-за разбитого сердца, – закончил Мажит, закатывая глаза.

– Мама умоляла меня поехать, расслабиться, но я не согласилась. Когда она уехала, мой парень вернулся и стал извиняться, так мы сошлись снова, сейчас он мне помогает. Но, черт возьми, я виню именно его в том, что мамы нет!