Клинки и карабины

Купец, а кто кроме него мог что-то там голосить, решил сразу не сдаваться. На когте даже блеснула сталь и занялись, один за другим, фонари палубы.

– В корму с вертлюги! – Хорне фыркнул, уловив грозу и кровь, сгущавшиеся вокруг.

Блэкбард, пока правое заново заряжали, уже стоял на баке, наведя мелкую вертлюжную пушчонку. Та жахнула смешно, как уличная собачонка тявкнула, но куснула как большая. Кормовая надстройка треснула, разбрасывая щепу с угла, уронила разбитые доски.

– Следующий залп по палубе, картечью, вперехлест вас и в три погибели! – рыкнул Хорне, неожиданно разозлясь. – Весла сушить! Паруса вязать! Якорь сбросить!

– Сейчас! – донеслось оттуда. – Не стреляй!

Характер команды оказался так себе, пустой да трусливый. «Дикий Кот», подойдя бортом, свистнул перекинутыми тросами с кошками, притянул «Русалку» к себе. Перекинули сходню, Молдо с ребятами, поскрипывая кожей, посыпались туда. Купец и остальные не сопротивлялись, косясь на вертлюги, наведенные на них и на поднятый порт с правого борта, откуда смотрела жадная морда каронады.

Хорне перешел на «Русалку», когда экипаж повязали. Встал, смотря на людей, стреноженных, как лошади. Отыскал купца, выделявшегося хорошим костюмом, мотнул на него Крокодилу, поигрывавшему топором. Купец оказался рядом с ним моментально, как всегда Хорне раздавал команды.

– Имя?

Тот, трясясь бритым лицом, сжирал почти мальчишку, взявшего корабль, взглядом.

– Имя!

– Магни Арне из Доккенгарма, коносамент подписан капитаном порта. А ты кто такой? Разбоем занимаешься?!

– Ты о себе думай, – посоветовал Хорне, – а то мой разбой кому-то за благо покажется. В трюме что?

– Шерсть, кожи, железо в слитках.

– Точно? – усмехнулся Хорне. – Сдается мне, братец, травишь ты мне понапрасну ерундовину, желая обвести за нос. Так?

Купец-шкипер Магни фыркнул, не отвечая. И покосился на Молдо, вынырнувшего из трюма, довольно ухмыляющегося и торопящегося к Хорне.

Хайни смотрел на толстяка, переваливающегося в его сторону и ликовал. Ликовал от случившегося, от самого себя, сумевшего справиться и верно рассчитать поправки по времени и курсу «Синей Русалки». От Молдо, всем своим лицом так и кричащего: мы нашли, нашли настоящий груз! Окажись на когте только шерсть с железом, быть Хорне осужденным Морской палатой, стать банкротом и бродягой, не иначе. Разбой у самого Стреендама и оказался бы разбоем, а за него мар-ярл судил безжалостно. Но все выгорело, все получилось!

– Восемь медных пушек, – шепнул Молдо, – клейм нет, но, чтоб мне доли не видать, отливали в Абиссе. А за такое нигде по головке не погладят, шкипер!

Хорне кивнул ему, наклонился к пленному:

– Предлагаю перейти ко мне и обсудить условия выкупа.

– Какого выкупа? – изумился купец.

– Твоего корабля, дурень, блоддер тебя задери, твоего, Магни! Чертов ты контрабандист.

И Хорне, довольный повернулся к Молдо:

– Русалку берем с собой. Половину команды – на Кота, половина твоих абордажников останется здесь. Груз перенести к нам полностью.

– Да, шкипер, – кивнул толстяк и подмигнул.

Хорне пошел к сходне. Он победил, он, мать его, победил в своем первом рейде, взял призовое судно и груз. Жаль, пушки придется отдать Флоренс, но по рукам они с ней ударили, слово нарушать нельзя. Ничего, вырученного за груз и судно хватит, чтобы закупить орудия и весной выйти на «Диком Коте» в море. Две трети от пятиста «львов» подарят ему полную команду, наберет ее лично, после сегодняшнего мареманны пойдут к нему сами. Пустить слух в порту не сложно, а там, как снежным ком, он разгонится сам по себе.

Роб и кто-то из абордажников спускались по сходне на «Русалку». Роб, все также нехорошо скалившийся, уступил Хорне не сразу, глянув волком. Его Хорне брать больше не собирался, хватит.

Ньют, оставшаяся на борту, улыбнулась.

– Выгорело, Хайни?

– Выгорело, Ньют, блоддеров хвост.

– Ты молодец, – она сдунула волосы, выбившиеся из-под повязки. – Всегда знала. Это капитан или купец?

– Он самый, и то и то.

Доккенгармец сплюнул, из уважения – за борт. Магни Арне уже понял свою ошибку, рассмотрев две единственные каронады и почти полное отсутствие людей. И узнал корабль.

– Хорне отправились кормить рыб, парень. Ты кто такой?

Хайни обернулся, снова разозлившись:

– Хайнрих Хорне Кишки-Вон, вот кто я.

Магни пожал плечами:

– А ты их хоть раз выпускал, кишки-то?

– Хочешь, чтобы тебе выпустил?

– Сможешь?

Они уставились глаза в глаза. Купец отвел свои первым, не выдержав лютой ярости в глазах щенка, стоявшего напротив, нескладного, слишком юношески худого, но отвел.

– Я смог взять твое судно и твой груз, Магни Арде. Это главное.

Каюта шкипера на «Коте», после дедовской, как куриный чулан: срезана под угол самой надстройкой, с двумя стеклами-фонарями. Посреди круглый стол, три шкафа-рундука, закрепленных намертво, узкая койка да пять привинченных табуретов, все.

Хорне кивнул на один, приказал Магни сесть. Блэкбард, сам оказавшись внутри, занял соседний. Ньют осталась на палубе, руководить погрузкой-выгрузкой.

– «Русалку» сможешь выкупить. – Хорне налил всем троим бренди, поставил, как хозяин. – Точную сумму назову в порту. Пойдете с нами, кормежка наша, перебедуете. Груз мой, сам знаешь, чем кончится, если напишешь жалобу.

Купец кивнул, глядя в столешницу. Деваться ему некуда, полный штиль. Эдиктом империи Безант и Церкви, поддержанным всем побережьем и даже магистратурами, торговля оружием с Абиссой была запрещена. Так же, как и литье новых орудий в любом из городов. Эдикты обходили, суда вооружались, а вот пойманных контрабандистов отдавали имперским архонтам и Огненной палате. Магни Арде, наверняка видевший публичные казни, такого себе не желал. Восемь тяжелых стволов, найденных молодцами Молдо в трюме «Русалки» тянули его ко дну сильнее пробоин у кильватера.

– Коносамент вспоминать больше не станешь? – не удержался и подколол его Хорне, все еще радостный после удачи.

– Нет.

– Тебе выделят койку среди матросов, питаться будешь вместе со всем. Попробуешь удрать до Стреендама – сломаю ноги. И сдам.

– Ага, а пушки, думаю, скинешь за борт и все тебе поверят?

Хорне не ответил. Пусть терпит, купец знал, на что шел.