Клинки и карабины

Да, просто тень из-за хмурого неба, фу-у-у…

Штукатурка, лупящаяся от плитки и до потолка, налилась кирпичной рыжиной, поплывшей в стороны от нескольких пятен, проступивших мгновенно. В середине, начавшей густо краснеть, мелькнул блик от фонаря. Сашка выдохнул, вдруг сообразив – что может так блестеть.

Шагнуть к выходу он не успел. Темнота, обманувшая его, больше не ленилась, разбежалась чернильной кляксой, затягивая уличный свет. Задрожала тугой мембраной, переливаясь под лучом фонаря желваками, набухающими изнутри. Те округлялись, вытягивались, становясь слепо смотрящими лицами, застывшими в немом крике. За них зазвучали стены, вязко выдавливая кровь, наплевавшую на законы физики и растекавшуюся во все стороны. Блестящие нитки ползли и ползли, затягивая стену переливами красного. Капли срывались, разлетались алыми снежинками и, истончаясь, падали вниз уже ржаво-коричневыми ломкими хлопьями.

Сашка, наконец-то закричав, побежал в единственную открытую сторону. В коридор, в подземный ход, в вязкий холод тьмы.

– Не, а чо? – Воля пожал плечами. – Нормальный же прикол, засниму, как он вылезет, обоссавшийся, лайков соберу.

– Так-то да, – Рыжий сморкнулся, – развели лошка. А смарт ему хрен отдам.

– Мне отдашь?

Жанка, стоявшая спиной к голосу, сместилась вперед. Ловким кошачьим движением, поближе к замеченной бутылке «миллера» на асфальте.

Тайсон рванул первым, поднимая руки в стойку. И не сумел. Чернявый верткий хрен, лет восемнадцати, бил жестко, быстро и сильно. Тайсон ушел в нокдаун, поплыл и не отсвечивал. Еще двое, появившиеся сзади, улыбались очень знакомо для всех присутствующих. Прямо как они сами минут десять назад, отправляя пацана в морг.

– А! – охнул Рыжий, когда пальцы чернявого с хрустом воткнулись в его ноздри. И, сам не зная почему, торопливо протянул тому телефон.

– Рот завали. – посоветовал один из стоящих сзади. – Поломаю, упырь.

Жанка, смотря на него, кубического и невысокого, как-то сразу поверила – этот поломает.

– Брат где? – поинтересовался у нее чернявый, вытягивая вверх руку и, следом за ней, Рыжего, совершенно белого и кровящего носопыркой.

– В морге. – Жанка лопнула жвачку. – Сходить позвать?

– Сходи, позови. – Чернявый дернул верхней губой. – Сашка дурачок, мне не родной, но я старший. Сходи, а то по жопке схлопочешь, красавица.

– Любишь девочек бить? – Жанка закурила. – В ответку не прилетало? Воля, сгоняй, найди мальчика.

– Дерзкая?

– Самостоятельная.

Чернявый выдернул пальцы, как окунувшиеся в вишневое варенье, и троечкой уработал Рыжего, присоединив к Тайсону. Прислушался к воплям Воли, звавшим незадачливого братца. Подмигнул Жанке:

– Ты прям ничего, в кино пойдем потом?

Воля вышел, отряхиваясь и весь странно перекошенный. Чернявый обернулся к нему:

– Брат где?

– Не знаю. Там темно, я звал, а он молчит, я с мобильника подсветил, пыль и это…

Воля растерянно моргнул.

– Чо это?

– Следы пропали.

Чернявый вздохнул, рассматривая Волю на предмет – куда засадить. Но не стал.

– Вы его на хера туда отправили, дебилы?

– Пройдет через коридор, выйдет вон там. – Жанка показала. – Отдали бы смарт, мы не звери. Так… поприкалывались. Сам ничего не мутил никогда, что ли?

Чернявый смотрел на нее с заметным уважением. Двое за спиной Жанки гыгыкнули, но заткнулись, глядя на товарища.

– Пойдем искать, чо, – чернявый сплюнул. – Э, вставайте, дебилушки. Тебя как звать?

– Жанка.

– Вадим. Знаешь, Жанка, почему не стремно идти с вашим стадом?

Пистолет-травма оказался у него в руке быстро. Он вообще был быстрым, четким и дерзким. Не парень, а мечта, если верить задумчивому Жанкиному взгляду.

– Бро, вы покараульте пока. Один тут, второй там. А я прогуляюсь с идиотами, братишку поищу. А то мне батя, если чо не так, вставит просто жесть.

– Да не вопрос. – пробурчал кубический и отправился к дороге.

– Э, боксер, очухался? – Вадим подмигнул Тайсону. – Доставай мобильный, включай фонарь и вперед. Дернешься – в яйца выстрелю.

– Может, подождем? – оставшийся товарищ Вадима пожал плечами. – Выйдет, этот так орал, я даже здесь слышал.

– Уже вышел бы. – Вадим неожиданно стал серьезным. – Там, сука, стена на голову упадет, не заметишь, ори-не ори, фиолетово, хрена услышишь. Карауль. А мы пошли.

– МЧС, менты? – предложил не сдающийся приятель.

Вадим отмахнулся. А Жанка поняла – батя у него реально крутой. Как сам Вадим.

Свет растворялся в тенях уже у самого входа. Солнце закрыли тучи, фонарики мобильных оказались так себе. Пыли было много, пыли и грязи, веток, листвы и собачьего дерьма. Жанка, стараясь не морщиться от брезгливости и держать лицо, шла медленно, стараясь не вляпаться. Рыжий с пацанами оказались быстрее, не заморачиваясь насчет обуви. Или всерьез опасались ствола Вадима, не убранного и смотревшего им вслед. Сам чернявый, где-то в метре за Жанкой, двигался кот котом, мягко и почти бесшумно.

«Предбанник» прошли быстро, оказавшись в первом зале. Невысокий прямоугольник посередке, обложенный кафелем, Воля сдуру не заметил, ляснувшись ногой. Зашипел, подпрыгивая.

– Какое неуважение к покойникам. – Вадим усмехнулся.

– Чо?!

– Сюда гробы ставили, потом грузили в них мертвых, когда родственникам выдавали. Бате помогал как-то его тетку забирать.

Воля шарахнулся в сторону. Жанка хмыкнула, в какой раз дивясь дурости этого урода… да и остальных тоже.

– Где следы? – Вадим рассматривал пол и ничего не видел.

– Здесь были. – Воля по стеночке прошел к следующей двери. – Вот.

Да, недавние, наверно, что Сашки. Жанка, отойдя в сторону, всматривалась в темноту впереди. Окна у здания заросли грязью, осеннего солнца не хватало. Едко и щекотно воняло какой-то дрянью.