Пережить себя. Акт первый

– Конечно, в каких смертных грехах ещё его обвините? – возмутился Джайс. – Шамана в нём увидели?

– Да я же не всерьёз, ну в самом деле! Хотя мог бы, откровенно говоря.

– Ага, мы и не сомневались, – в голосе Патриция возникли существенные язвительные нотки.

Я осторожно сел. Сознание перестало бушевать, но в порядок приходить не торопилось. Холод никуда не делся, лишь слегка ослабил хватку.

«Так. Теперь нужно избавиться от этого чувства. Я не знаю, что делать. В этом всё дело. А с делом нужно покончить. Покончить с собой…»

– Дьявол! – вопль заставил моих спутников содрогнуться. – Нет!

– Тише, тише, всё в порядке, – принялся успокаивать меня Джайс.

– В порядке?! В преисподней больше порядка!

Вспышка иссякла так же скоропостижно, как и возникла. Обессиленный, я скатился на пол. Комната плыла перед моими глазами, её очертания, сливаясь друг с другом, безжалостно рвали надломленный рассудок на части. Тело отказывалось откликаться и казалось мне ледником, в котором и придётся быть захороненным. Внезапно меня что-то потащило наверх. Я снова оказался на диване, прямо в глаза мне, в упор, лицом к лицу, кто-то смотрел.

– Есть идея. Олли, вам нужно удалиться. – голос, похоже, принадлежал Джайсу.

– Не забывайтесь, это мой дом.

– Сейчас же.

«Точно Джайс. Я даже так слышу этот свинец.»

Теккенен, судя по затихающему бурчанию, повиновался. Дверь задвинулась.

Глава 11

Целую вечность, как мне показалось, Патриций сидел бок о бок со мной в полнейшей тишине. Нахлынувшая ранее агония стала понемногу отступать, так что вскоре и зрение вернуло в строй кое-какие немаловажные контуры. Я даже заметил почти непрерывное над собой наблюдение со стороны Джайса, хоть и делал он это вовсе не так очевидно.

«Как тут не заметить. Будто рядом со мной можно рассматривать стену.»

Как ни странно, мысли тоже слегка улеглись, но я боялся пока пускать их обычным чередом.

«Может, попытаться заговорить? А вдруг снова… Нет, даже не думать об этом. Рано.»

Я жутко не хотел сорваться в очередной раз. Но и ожидание никаких идей по поводу схождения с мёртвой точки не давало, разве что, может, совсем немного удерживало меня на плаву.

– Что же делать… – пробормотал я, даже не заметив этого.

Патриций, уловив мои слова, оживился.

– Эйр? – осторожным шёпотом позвал меня он.

– Я здесь, – ответил я и тут же, осознав, что говорю, поспешно зажал себе рот свободной рукой.

Джайс, выдержав небольшую паузу, продолжил:

– Не нужно бояться. Он только этого и ждёт. Не давайте ему собой управлять.

Я безмолвно смотрел на Патриция. Тот, поймав тревогу в моих глазах, вздохнул.

– Я вас понимаю. Да, ситуация тягостная, иначе и не сказать. Но всегда есть выход. Должен быть.

Тишина. Патриций продолжал:

– Мы должны во всём разобраться. Иначе нельзя, иначе все ваши роковые ожидания точно сбудутся. Тархар победит.

– Вы не понимаете, – очень тихо, сквозь руку сказал я. – Не на ваших плечах это бремя. На моих.

– Понимать, по сути, не так уж сложно. Но чувствовать, переживать – абсолютно иное дело. Я вас понимаю. Правда. Но на большее претендовать, боюсь, никто не в силах.

Пауза.

– Эйрен. Поймите, не всевышний лорд терзает вас, нет. Вы сами. Отпустите то, что держите в себе и что не даёт вам покоя.

– Не могу.

– Вы думаете, что снова сорвётесь, и это не лишено смысла. Но смысл истинный в том, что так вами манипулируют. Хворь ли, Тархар, неважно. Вы испытали страшное и теперь запечатали все двери, дабы вновь не столкнуться с ним. Но поддаваться страху нельзя, иначе, запертый в себе, вы себя и погубите.

– Чего вы хотите? – неуверенно спросил я.

– Будьте откровенны со мной.

Последняя фраза походила даже не на просьбу – на мольбу. Я всё ещё колебался, но Джайс, уловив мою нерешительность, решился, видимо, на что-то ещё.

– Тогда я буду первым. Вы, верно, помните, как я напал на вас на поверхности?

Хоть вопрос и был откровенно риторическим, я согласно кивнул.

– Я обнаружил себя несущимся на вас с Теккененом чудовищем. Чувствовал пронизанные злобой глаза, ужасающий облик, уродливую бичеподобную руку. Я видел, как рассёк двух Часовых одним ударом, как вы пытались заморозить меня, как впоследствии выбирались из-под размахов. Видел всё, что вы испытывали, осознавая, что перчатка не желает работать. Немного страха. Смятение. Боль.

Патриций горько вздохнул.

– Опыт достался мне жутчайшим образом. Можно очнуться посередь пылающих руин, ничего не помня, но догадываясь о своей причастности, а можно, потеряв власть над телом, наблюдать за тем, какие кошмары воплощает в жизнь неведомый демон прямо на ваших глазах, и не иметь никакой возможности исправить ситуацию. Я говорил, что всегда можно что-то сделать, и я по-прежнему в это верю. Но бессилие не было выдумкой, и мне пришлось это осознать. Оно куда страшней, чем может показаться. Бессилие ломает веру, выбивает почву из-под ног. Эйр, я знаю, что такое боль. Я прошёл сквозь неё, и я не дам вам в ней утонуть, что бы вы там ни говорили. Не позволю.

Хаос, захвативший мою душу, задрожал.

«К дьяволу. Будь что будет.»

– Я перестал понимать, зачем живу. Пока мы носились по поверхности, у меня не было ни времени, ни возможности задать себе этот вопрос. Но сейчас всё вскрылось, и теперь я, мягко говоря, потерян.

– Так ещё и лорд в придачу.

– Вот именно. Лорд-охотник. – я скривился. – Чем я ему так приглянулся?

– Давайте не будем торопиться, – чуть осадил меня Джайс. – Вы поняли, что, оказывается, у вас нет смысла жизни. Нам нужно его найти.