Стихи и рассказы

– Простите ради бога, – Вася сжал обеими руками злосчастный цилиндр, от чего тот опять захрустел. – У вас, случайно, не Гончарова фамилия?

– Гончарова, а откуда вы… – она удивленно округлила глазки, и веер застыл чуть ниже носика. – Точнее, в девичестве, а сейчас…

– Пушкина, – прервал ее Вася.

– Да, а откуда вы знаете?

У Васи немного закружилась голова. «Господи, да кто же этого в России не знает, милая», – подумал он. Сердце билось часто-часто, но он взял себя в руки. А что, если…

– Наталья… э-э-э, Натали, познакомьте меня с вашим мужем, прошу вас. – Он резко опустился на колено, взял ее руку в ажурной перчатке и поцеловал.

– Встаньте, сударь, ведите себя прилично. – Натали высвободила руку.

Вася поднялся.

– Представьтесь! – глаза ее горели, а веер превратился в крылышко колибри, мелькая быстро-быстро.

Вася хотел назвать свою настоящую фамилию – Дубилов, но передумал. Нужно придумать что-то соответствующее обстановке. В голове вертелось только «Онегин», «Ленский» и почему-то «Чичиков». Он разжал пересохшие губы:

– Оленский, помещик Оленский к вашим услугам, – вымолвил он.

– Оленский? – Натали пристально смотрела на Васю, как бы пытаясь понять, врет он или нет. – Оленский… Что-то знакомое. Вы не были представлены ко двору?

– Нет. – Вася пытался хоть что-то придумать, вспомнить уроки истории, но это давалось с трудом.

– Нет. Я недавно приехал.

– А говорили, что отсюда – в смысле, из Санкт-Петербурга.

– Понимаете, я приехал из Пскова, из провинции, у меня там имение. Матушка, напутствуя меня, говорила, что к провинциалам в столице относятся несколько неблагожелательно, мягко говоря, поэтому я немного слукавил… – Вася едва поспевал мыслями за той околесицей, которую говорил. – Я приехал увидеть столицу, а заодно, возможно, завести нужные знакомства, выйти в свет – и тут вы. Это действительно дар божий. Познакомьте меня с вашим супругом, Наталья э-э-э…

– Николаевна.

– Наталья Николаевна, умоляю. Я человек чести, поверьте. В нашей губернии каждый скажет, что Дубило…, то есть Оленские – достойнейшие люди, а познакомиться с такой фамилией, как Пушкины, это большая честь для меня. А если он еще соблаговолит и пару строк написать, так я их в рамку на стенку повешу и молиться буду, – распалялся Вася. Видно, от пережитого стресса фантазия работала, как двигатель ракеты-носителя, унося его все выше и выше.

– Остановитесь, сударь, – Натали сложила веер и засунула его куда-то в складки пышной юбки. – Как вас прикажете величать?

– Василий Сергеевич, – назвал Вася настоящие имя и отчество.

– Хорошо, Василий Сергеевич, я вас познакомлю, но Александр в это время обычно работает, поэтому я и ушла на прогулку. Вам придется подождать, он злится, когда его отвлекают.

– Ничего, я подожду, – с благоговением сказал Вася. – Я очень сильно подожду.

– Хорошо, сударь, соблаговолите пойти за мной.

И Наталья Гончарова, чуть приподняв юбку, чтобы она ей не мешала, пересекла мощеную камнем набережную Мойки и направилась к дому номер двенадцать, известному всем школьникам, по крайней мере, Советского Союза, а Вася последовал за ней, еще не веря в то, что ему предстоит увидеть.

Они вошли под арку и оказались в достаточно большом внутреннем дворе. С четырех сторон подступали стены с выходящими во дворик окнами. Несколько дверей из светлого дерева, выходивших во двор, таких больших, как показалось Васе, и громоздких почти сливались с темно-желтым фасадом самого дома. Каждую выделял только черный металлический козырек с висевшим на нем сбоку массивным фонарем. Листья на небольших кустарниках, расположенных по периметру двора, были еще зелеными, но кое-где, как ржавчина, проглядывала желтизна. «Осень, – сообразил Вася. – Ну хоть это понятно».

Наталья Николаевна легкой походкой устремилась к одной из дверей, которая была немного приоткрыта, взялась за ручку и с усилием потянула на себя.

– Кто же придумал такие тяжелые двери? – сквозь зубы сказала она.

Вася поспешил ей на помощь, и они, наконец, справившись с этим препятствием, вошли внутрь, поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и оказались в небольшом холле.

Свет из окна, выходящего во двор, озарил стены, окрашенные в нежный свето-зеленый цвет. На них в хаотичном порядке висели картинки в прямоугольных рамках с изображением каких-то незнакомых Васе людей. Небольшая этажерка, смешной маленький полосатый диванчик, пара стульев – вот и все убранство.

– Простите, мы недавно переехали и все никак не можем обустроиться, – сказала Натали, снимая прозрачные ажурные перчатки. – Присядьте пока на диван, я предупрежу Александра. Марфа, прими, и горячую воду подай!

Последняя фраза, которую Наталья Николаевна произнесла, удаляясь по длинному коридору, предназначалась явно не Васе. Он еще раз огляделся, подошел к полосатому диванчику и осторожно опустился на него, боясь что-нибудь сломать. «Кому скажи, – подумал он, – сижу на музейных экспонатах и нигде не написано: «Руками не трогать?».

Из глубины коридора, которого Вася не мог рассмотреть со своего места, раздавались приглушенные голоса, в основном женские и, как показалось Васе, детские. Где-то хлопнула дверь, снова женский голос, потом явно мужской, по интонации как будто раздраженный. Вася не мог разобрать слов, как ни вслушивался. Что-то рядом хрустнуло. Вася вздрогнул, опустил взгляд и понял, что он окончательно доломал цилиндр, который, нервно сжимая в руках, превратил в бесформенную массу, напоминающую теперь, скорее, покореженную сковородку. Он положил его рядом на диван и потер ладони – руки вспотели.

Послышались легкие шаги, и вскоре из коридора вышла Наталья Николаевна.

– Василий Сергеевич, благоволите пойти за мной, Александр примет вас.

Вася поднялся с дивана, подошел к Натали, и они вместе пошли по коридору.

– Василий Сергеевич, – тихо произнесла она, чуть повернув голову в его сторону. – Саша очень не любит, когда его отрывают от работы. Понимаете? Он очень вспыльчив. Не знаю, почему он согласился вас принять сейчас, но умоляю – не злоупотребляйте его временем.

Они подошли к одной из дверей, выходящих в коридор, и остановились. Наталья Николаевна встала напротив Васи и посмотрела на него своими бездонными глазами.

– И еще, – почти шепотом сказала она. – Не обращайте внимания на его причуды. Творческая личность, сами понимаете. Если начнет чудить, за пистоль хвататься или за шпагу – сразу бегите. У нас уже такое бывало.

С такими напутствиями Наталья Николаевна без стука распахнула дверь, втолкнула внутрь потеющего, ничего не соображающего Васю и напоследок произнесла:

– Саша, Василий Сергеевич Оленский, прими его, пожалуйста. Дверь захлопнулась, и Вася остался наедине с историей…

Первое, что бросилось в глаза, – это большой, во всю стену, шкаф, набитый книгами. Он как бы расползался по всей стене и возвышался от пола до потолка. Полочки были плотно забиты, но, видно, шкафу этого показалось мало и в центре он выдвинул (родил) из себя еще одно отделение – перегородку, которая разделяла его на две части и тоже была заполнена книгами. Если смотреть сверху, то шкаф был похож на букву «ш».

Гость быстро огляделся – хозяина не было. В центре комнаты на цветастом ковре стоял небольшой стол с разбросанными бумагами и еще какими-то непонятными Васе предметами. Справа, у стены, – большой черный диван, рядом кресло, почему-то обшитое красным бархатом. На стенах такого же светло-зеленого цвета, как и в холле, где он давеча сидел, висели небольшие портреты. Окно между шкафом и диваном выходило во двор, но давало достаточно света.

За средней секцией послышалось какое-то шуршание. Вася вздрогнул. Он стоял у двери и не мог видеть, что там происходит. Раздался глухой стук – что-то упало на пол.

– Вот черт! – голос был явно раздраженным.

Вася облизал пересохшие губы, вытер потные ладони о штаны.

– Простите…

– Нет, это вы меня простите, сударь, – донеслось из-за шкафа. – Никак не могу найти Сократа. С этим переездом одно несчастье. А, вот он.

Еще мгновение, и, наконец, показался сам хозяин кабинета.

Копна черных вьющихся волос, бакенбарды, доходящие до уголков рта, но не растрепанные, а аккуратно подстриженные, большой, явно не по размеру, бордовый халат, под которым угадывалась белая, с глухим воротом, сорочка. Он подошел к столу и пристально посмотрел на Васю.

– Вот, – в руке оказалась небольшая книжица в коричневом переплете. – Иногда очень умные вещи можно найти у этого сукина сына.