Бал объятых пламенем. Антология предательств, грабежей и насилия

После падения Франции улицы Германии переполнены шелковыми чулками. Декольте, юбками с глубокими разрезами, заканчивающимися выше колен, высокими каблуками и запрещённой французской косметикой. Стрижки, причёски и маникюр, белые локоны и алая помада. Костры соблазнов сгорают быстро, жар искушения остается навсегда.

Запахи крепкого кофе, ванили и свежего хлеба на улице внезапно сменяются ошеломляющей волной ароматов из парфюмерной лавки. Цитрус, жженый сахар, древесные оттенки и ещё что-то. Целая вселенная запахов.

Вступает аккордеон. Он звучит французским тройным розливом.

Кромка ломаной деки инструмента из рубинового перламутра играет бликами. Уличный музыкант – инвалид в форме без знаков различия. Его пальцы стремительно бегут по клавиатуре. Кружево нот струится потоком. Власов опытный гармонист. Всю жизнь возил с собой гармонь, но сейчас он испытывает трепет. По его спине бегут мурашки. Музыкант заканчивает и спрашивает снисходительно:

– Что, солдат? Нравится? Это мюзет. Я научился в Париже.

Нечаянное восхищение на лице Власова сменяется недовольным выражением. Генерал не любит фамильярного обращения. Но сказать ему нечего. Он порывисто трогается с места, идет дальше и еще некоторое время оборачивается. Штырочную свою двухрядную гармонь после такого он боится даже и вспоминать.

Автомобили, сверкающие лаком, скользят по улицам сквозь ряды домов розовых, салатовых, голубых и даже серых, нет, скорее, наверное, серебристых, по стечению обстоятельств оказавшихся в тени. Бесчисленные люди в форме – полицейские, железнодорожники, почтальоны, словно специальные служебные собаки, – знают место и охотно делают свою работу. Ажурные переплеты стеклянных крыш вокзалов, начищенная медь паровозов, вымытые окна вагонов, составы, с немыслимой точностью прибывающие к станциям назначения.

Послушные дети с широко открытыми чистыми глазами. Вся эта жизнь могла казаться игрушечной, если бы не ощущение невероятной силы, бьющей в небо столбом вибрирующего света.

Война выглядит скоротечной ссорой соседей в самом дальнем тёмном коридоре огромной коммунальной квартиры – скандалом, шум от которого вместе с неуютным сквозняком доносится из-за плохо закрытой двери.

За окном потемнело. Небо внезапно накрыло мокрой грязно-серой простыней. Как перхоть посыпался мелкий снег. Черно-белый удар. Лишь красная грудка снегиря на вершине старой черной яблони, упирающейся в небо. Известие о поражении немецкой армии под Сталинградом внезапно. Масштабы его ужасают, всех тех, кто, попав в плен «сразу же обнаруживали, что в их груди бьется большое антисоветское сердце». Власов, напротив, испытывает облегчение, как будто позади экзамен. Теперь он чувствует себя генералом победоносной армии.

Огонёк, больной от стужи, гложет в печке половицу. Радио «Ленинград». Каждый щелчок метронома – осечка неизбежности, приставленной к виску. В городе выдают тридцать граммов хлеба. Вода без ограничений – из проруби в Неве. Оранжевое зимнее солнце вмёрзло в низкий ледяной свод неба над Ораниенбаумом. По низинам и вымороженным болотам гуляет вьюга. В инее перелески – изморозь на ветвях. Глубокий снег. Бесконечный холод превратил землю в камень. Паек – триста граммов хлеба. Суточный расход боеприпасов для стрелкового оружия – три патрона на человека. Для артиллерии Приморской оперативной группы на 237 орудий – сто пятьдесят снарядов в сутки. Приказ – не вести огонь впустую.

В Дабендорфе мягкая зима. Температура немногим выше нуля. Генералам назначено семьдесят рейхсмарок, офицерам – тридцать марок ежемесячно. Продовольственные карточки и питание из полевой кухни. Власов испытывает недовольство.

– Здесь моим именем ведется мощная пропаганда, собрано целое войско. В Китае советником был, воевать еще не начал, выдали аванс две тысячи долларов. А после победы в первом крупном сражении вручили орден. Из золота. Не следует забывать, что я был тогда всего лишь маленьким дивизионным генералом.[2 - Генерал Власов: история предательства: В 2 т.: В 3 кн. / Под ред. А. Н. Артизова. – М.: Политическая энциклопедия, 2015. ISBN 978-5-8243-1954-5 стр.683 Известно, что по возвращении из Китая Власов был представлен к награждению орденом «Красной звезды», но в итоге 22 февраля 1941 г. он был награжден орденом Ленина. (См.: Т. 1, примеч. 75) А. А. Власов был награжден орденом Ленина Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1941 г. (см.: ЦА МО РФ. Л/д №641008, Л. 3 об., 23). После битвы за Москву Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 января 1942 г. он, в числе других высших офицеров, был награжден орденом Красного Знамени (см.: ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 4. Д. 57. Л. 10). Указом Президента СССР от 16 мая 1990 г. №179 он был лишен всех государственных наград СССР (см.: Т. 2. Кн. 2. Приложения, док. №28).]

В немецких газетах пишут, что я командующий Русской освободительной Армией. А у меня всего один комплект нижнего белья. Немцы странные какие-то, с приличными людьми работать не хотят. Желают воевать с наемниками, которым хватит и по пять пфенингов.

На лице капитана Штрик-Штрикфельдта сочувствие. Немецкое, а тем более советское обмундирование Власову носить не полагается. Заказать и пошить другую форму через управление военной одежды сухопутных войск Heeresbekleidungs?mter в количестве одного комплекта невозможно. Вильфрид Карлович берется за поиски, и через несколько дней в одном из отделений базы военной одежды сухопутных сил, ему подсказывают адрес частной мастерской.

Небольшой склад хранит крепкий запах нафталина. Приказчик гостеприимно обводит рукой полки, хранящие военные принадлежности, театральный и цирковой реквизит, ритуальную одежду, униформу для швейцаров и посыльных. Получив заказ, он качает головой. Подходящий размер имеют черные брюки посыльного, униформа работника цирковой арены – тёмно-коричневый китель с серебряными пуговицами без петель и погон и театральный реквизит – шинель почти того же цвета. На скорую руку брюки оснащаются красными генеральскими лампасами, отвороты шинели отшиваются красным. К удивлению Вильфрида Карловича, с него берут совсем небольшие деньги. В мастерской рады избавиться от залежалой одежды. Вскоре Власов отправляется в Смоленск, где серебряные пуговицы на кителе заменяются на золотые, положенные генералам.

Общий смысл выступления Власова на сцене театра в Смоленске остается тем же, что и в клубе в Ломакино. Биография. Сталин. Суровые военные будни. В той части, где одна тоталитарная система побеждала другую, системы меняются местами. Теперь побеждает та, которая раньше была обречена.

Отдел пропаганды ОКВ выступает в качестве филармонии, организующей гастрольный тур Власова по оккупированным территориям. Мероприятия проходят ни шатко ни валко. Залы остаются полупустыми. Те, кто пришли, становятся еще враждебнее к Советам. Те, кто не пришли, с немцами воюют еще злее. Равнодушно воспринимает турне Власова и высшее немецкое руководство. Вильфрид Карлович успокаивает:

– На нашем месте англичане предложили бы вашему движению более значительную поддержку. Хорошую жизнь. Зато вас никто не может упрекнуть, что вы продались немцам. Даже новые очки для вас всё еще не готовы. Выпивка и сигареты – это пока всё, чем мы можем вас отблагодарить.

Человек, пьющий час, не боится сказать, что думает. Два дня спустя он пьет, не чувствуя страха, не различая чинов. Человек пьющий десять дней подряд путает врагов и своих. А уже дальше старым другом кажется любой человек со стаканом, независимо от того, форму какой армии он носит. Вопреки запрету фюрера делегация отдела пропаганды ОКВ оказывается в Гатчине в расположении группы армий «Север». Генерал-полковник Георг Линдеманн и командующий группы армий «Север» генерал-фельдмаршал Георг Кюхлер нынешними званиями обязаны победе над 2-й ударной армией Власова. Они рады видеть виновника своего торжества. Бывший противник за обедом чувствует себя раскованно. Немцы пьют и наливают так же хорошо, как и воюют. Русские пьют сразу, как только наливают. И всегда немного больше. В конце обеда в состоянии говорить только Власов. Разгоряченный разум генерала летит по целине. Так несется по склону горы лавина. Начав внезапно, она катится вниз все скорее, сметая в пути препятствия небольшие и бурно обтекая в клубах снежной пыли те, что снести ей оказывается не под силу. Без понимания, где остановиться, мчится она, пока хватает сил, пока не встанут на пути обстоятельства сильнее. Голос Власова крепнет. Он всё ещё считает себя хорошим генералом и опытным военачальником. Сражаться – его ремесло. Этим он занимается 25 лет. Когда его армии выделят участок фронта, пусть это будет Ораниенбаум, Петергоф, Кронштадт, он покажет, как воевать. В кратчайшие сроки освободит Ленинград и будет рад видеть всех присутствующих своими почетными гостями. Власову кажется, что вопрос о его несуществующей армии давно решен где-то наверху. Генерал-фельдмаршал Кюхлер, похоже, забывает о вилке в руке. На лице его улыбка. Выступление Власова в конце обеда становится вишенкой на десерте.

По возвращении из поездки ничего не меняется. Беспокойство Власова усиливается.

– Почему же мне не поручают никакого дела? Хотя бы самое небольшое, например дивизию, я бы показал, что я умею.

После встречи в Гатчине с генерал-фельдмаршалом Кюхлером Власов полагает, что самым простым будет показать немцам, как штурмовать Ленинград. Для начала надо занять силами добровольцев береговую полосу между Петергофом и Ораниенбаумом. Удержать Ораниенбаум. Под обстрелом береговых орудий всех калибров Кронштадт продержится недолго. Морское сообщение Советов с Ленинградом станет невозможным. Корабли и береговые форты перестанут поддерживать артиллерийским огнем боевые действия сухопутных войск. После этого взять город много времени не займет. Приморская оперативная группа, обороняющая Ораниенбаумский плацдарм, – это бывшая 8-я армия, входившая в состав Северо-Западного фронта. В рядах РОА в подчинении Власова генерал-майор Трухин – бывший заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта. Тактическое расположение советских гарнизонов и личные данные командного состава ему хорошо известны.

– В Ораниенбауме каждую дыру в заборе знаю. Начнем с утра – уже вечером на танцы местные пойдем. Сразу брататься начнут. На следующий день на Ленинград за нами пойдут все.

Власов еще некоторое время размышляет:

– Одной дивизией здесь не обойтись. Потребуются две. Поведу сам.

Дело остается за двумя дивизиями. Власов излагает план Вильфриду Карловичу. Коллеги из отдела пропаганды ОКВ настойчиво рекомендуют Штрик-Штрикфельдту:

– Это материал уровня Генерального штаба сухопутных сил ОКХ. И с докладом лучше поторопиться.

В восемнадцати километрах от ставки Гитлера «Вольфшанце» в местечке Мауэрвальд находится штаб квартира ОКХ. Капитан Штрик-Штрикфельдт добирается туда к трем часам ночи. Начальник разведотдела ОКХ полковник Рейнхардт Гелен еле держится на ногах от усталости. Но, выслушав доклад, он оживает.

– Это то что надо. И такое мы можем делать не только под Кронштадтом, но и на всех фронтах.

Он обещает обсудить план Власова с начальником оперативного отдела генерал-лейтенантом Хойзингером и результаты доложить начальнику Генерального штаба генерал-полковнику Цейтцлеру.

Вишенка на десерте, тронутая гнильцой, интересует не только военных. По поводу Власова, объявившего себя в Гатчине чуть ли не будущим правителем России, обеспокоен и фюрер. Отдельная хворостина не может быть сильнее всей метлы. Он выражает недоумение руководству ОКВ и больше не желает слышать это имя, если оно не используется в пропагандистских акциях. Кейтель издает приказ – вернуть Власова в лагерь для военнопленных и не выпускать до особых распоряжений. В случае новых публичных выступлений генерала следует отправить в гестапо

Кавалерийский сапог Waffen-SS

Сколько тысяч колебаний сердца в единицу времени можно назвать любовным трепетом? Шпоры на сапогах Фегеляйна издавали еле слышный серебряный звон, который и вызывал тот самый трепет. Разбитыми сердцами немецких женщин штандартенфюрер СС Фегеляйн интересовался мало. Гораздо больше Фегеляйн любил лошадей, оружие и войну. Русских он недолюбливал, а их женщин и детей просто ненавидел. Их он был готов убивать и сжигать целыми деревнями.

Большая круглая голова, увенчанная высоким лбом, в нижней части оканчивается плохо развитым подбородком. Уголок маленького рта с пухлой нижней губой опущен. Было ли это недоброй усмешкой или следствием травмы лица, сказать трудно. Кончик крупного острого носа смотрит вниз. Неприметная косина широко поставленных глаз. Взгляд сквозь прищур полуопущенных век холодный и цепкий. Выслеживать, высматривать и убивать. Спецназ СС. Хмурое выражение лица Фегеляйна плохо сочеталось с его холеными щеками и было вызвано скорее чрезмерным количеством выпивки и развлечений, чем тяготами походной жизни. Невысокое образование в количестве двух семестров университета дало ему хорошо подвешенный язык и ощущение вечной молодости.

С учебой покончено навсегда. Жизнь, в которую погружается Фегеляйн, все больше и больше становится игрой, похожей на классическую компьютерную аркаду. Драки, гонки, перестрелки, прыжки через препятствия. Каждый новый уровень надо одолеть как можно быстрее, собрать все бонусы и получить максимальное количество очков.

Над Германией встает рассвет национал-социалистической идеи. Конец либеральной эпохи не за горами. Германия больше не должна быть колонией держав победительниц, позор Версальского мира следует смыть кровью. Правительство страны – судебный пристав Антанты. Перенимать идеи Запада и быть принятыми в круг либеральных наций – не бог весть какая честь. Голос националистов наполнен металлом. Мегафонное вещание партийной газеты V?lkischer Beobachter становится всё громче. Гитлер меняет поношенный китель ефрейтора на долгополый сюртук. Железный крест, который полагался в 1918 году всем посыльным его полка, он носит не снимая. По городу Гитлер передвигается в недавно приобретенном «Мерседесе».

Пивной зал «Бюргербройкеллер». В руках Гитлера – полная кружка. Он делает глоток и швыряет её наотмашь. От удара кружка разлетается брызгами осколков. Кипящая пена мчится по полу. В зале взрыв голосов, люди вскакивают с мест, роняя стулья. Гитлер забирается на стол и стреляет в потолок. Внезапно становится тихо. В пустоте повисает крик Гитлера:

– Национальная революция началась. Баварское правительство и правительство рейха низложены, образуется временное правительство рейха, казармы рейхсвера и земельной полиции захвачены, рейхсвер и земельная полиция уже выступают под знамёнами со свастикой.

Путч подавлен. Гитлер отправляется в тюрьму «Ландсберг» писать свою книгу «Майн Кампф». Ноябрьский холодок 1923 года начинает ползти по миру.

Фегеляйн примеряется к службе в кавалерии рейхсвера, затем – в конной полиции Баварии. Несложное обучение курсанту Фегеляйну даётся плохо. Попытка кражи ответов на экзаменационные вопросы из преподавательской заканчивается провалом. Из полиции его увольняют. Фегеляйн подрабатывает инструктором в Институте верховой езды, принадлежащем отцу. Встречи с национал-социалистами оставляют в мозгу Фегеляйна неизгладимую извилину. Институт верховой езды становится местом их сходок. Лошади и учебное заведение в полном распоряжении штурмовых отрядов СА. Фегеляйн вступает в партию. В 1933 году он оказывается в рядах СС и командует кавалерийским отрядом, разместившимся в учебном заведении. Управление Институтом верховой езды переходит к Фегеляйну. В 1935 году гауптштурмфюрер СС Фегеляйн курирует подготовку всех видов соревнований по конному спорту на летних Олимпийских играх 1936 года в Берлине. Он участвует и в отборочных соревнованиях, но в олимпийскую сборную Германии не попадает. Во всех видах – в выездке, в троеборье, в конкуре – победа достается представителям кавалерийской школы Ганновера. После Олимпиады Фегеляйн побеждает в престижных международных соревнованиях; в 1937 году он – первый в гамбургском дерби в состязаниях по выездке и конкуру со сложнейшей полосой препятствий; в 1938 году в Мюнхене – в ежегодных скачках «Коричневая Лента Германии». Спортивная злость переполняет Фегеляйна. Он готов участвовать в Олимпийских играх 1940 года.

Опыт, полученный Фегеляйном в высшей лиге конного спорта, определяет его жизненный стиль. Только победа. Любым способом. В карьере, с женщинами, в выпивке, и даже по пути в ад. В рядах СС Фегеляйна за глаза называют Флегеляйн. По странному стечению обстоятельств погоняло созвучно названию фильма So Ein Flegel «Такой Грубый Малый» или кличке его лошади Flegelein – Грубиянка. Всё это не мешает Фегеляйну иметь прекрасные манеры и пользоваться успехом в любой женской компании.

В Польше по любому бездорожью до мест боевых столкновений немецкая кавалерия добирается быстро. Далее конники спешиваются и действуют как пехота. В кавалерийском сражении польские уланы даже не успевают вынуть из ножен свои палаши. В считаные мгновения пулеметы MG34 прокладывают просеки в рядах противника. Кавалерийские соединения становятся современным средством немецкой маневренной войны.

Кавалерийский полк СС «Мертвая голова» под командованием Фегеляйна прибывает в Польшу сразу после завершения военной кампании. Соединение поступает в распоряжение Ordnungpolizei для поддержки операции Intelligenzaktion. По приказу Гитлера осуществляются массовые казни представителей польской элиты. Врагами рейха объявлены – интеллектуалы, аристократы, священнослужители. 7 декабря 1939 года в рамках акции соединение Фегеляйна участвует в расстреле 1700 человек в лесах Кампиносской пущи. Солдаты Фегеляйна сотнями уничтожают партизан и мирных жителей. Иногда без санкций, не брезгуя деньгами и предметами роскоши, принадлежащими жертвам. Фегеляйн обвиняется в незаконных связях с полькой и в склонении её к прерыванию беременности. Рейнхард Гейдрих несколько раз начинает расследовать деятельность Фегеляйна. Благодаря вмешательству Гиммлера все попытки оканчиваются безрезультатно. В мае 1940 года Фегеляйну присвоено очередное звание – оберштурмбанфюрер СС.

19 июля 1941 года кавалерийская бригада СС под командованием Фегеляйна приступает к операции «Припятские Болота». Её цель – зачистка партизанских отрядов и соединений Красной Армии. Для того чтобы отсечь силы сопротивления от баз снабжения и создать мертвые зоны в тылу наступающей немецкой армии, бригаде Фегеляйна ставится задача – уничтожать всех жителей, подозреваемых в поддержке партизан. Уничтожению подлежат также лица «неполноценные в расовом, национальном и физическом отношениях». Женщин и детей предстоит депортировать в Германию, скот и продукты конфисковать для нужд армии.

Клейкие росинки на кончиках ресничек, покрывающих небольшой листок, сверкают на солнце. Муха опускается на его поверхность и прилипает. Попав в западню, она громко жужжит, пытаясь освободиться. Девочка смотрит во все глаза, как листик медленно складывается, оборачивая насекомое. Кружится голова от пьяного меда цветов багульника. Над камышами дрожит марево. В жарком влажном воздухе мало кислорода. У ржавой воды возле самого лица девочки сладковатый запах гниения. Мама крепко держит её руку. Белая кофта женщины забрызгана торфяной грязью. Чуть дальше стоят бабушка и другие жители деревни. Болотная жижа взрослым по пояс. Штурмбанфюрер СС Франц Магилл несколько часов назад послал Фегеляйну донесение:

– Евреи не тонут.

Оберштурмбанфюрер СС Фегеляйн отвечает:

– А вы пулёметы не пробовали?

Всадники СС работают не покладая рук. Расстреливают и топят в болотах жителей Полесья. К 18 сентября 1941 года Фегеляйн сообщает об уничтожении 14 178 евреев, 1001 партизана, 699 солдат Красной Армии. Собственные потери бригады составляют 17 погибших, 36 раненых и трое пропавших без вести. Фегеляйну снова предъявляются обвинения в хищении захваченных ценностей. И опять судебные преследования остановлены по приказу Гиммлера.