Мужчины и женщины

– знаю. И от того, что знаю, схожу с ума – я поставил ей чашку кофе – с ума схожу, потому что сил больше нет ни терпеть, ни понимать своего чокнутого мужа. – я сел напротив неё.

– Мира, слушай, я не сошел с ума, всё в порядке.

– да как же, все сумасшедшие так и говорят.

– и много ты знаешь сумасшедших?

– мне тебя вот так – она провела рукой над головой – выше крыши.

– я же это всё для нас стараюсь, пойми. – Я отпил кофе – хочу, чтобы мы ни в чем с тобой не нуждались.

– да мы и сейчас ни в чем не нуждаемся, только я нуждаюсь.

– в чем?

– в муже.

– так вот же я

– в том, за которого я вышла замуж! А не поехавшим золотоискателем.

– ладно, я пошел собираться и так отстаю от графика. – Я встал, поцеловал её в щеку и пошел в комнату.

– я пойду с тобой.

– зачем?

– хочу.

– тогда иди, одевайся, я ждать тебя не буду.

– десять минут, и я буду готова.

– отлично. Встречаемся в машине.

Я взял свой рюкзак и вышел на улицу. Весь инструмент валялся в багажнике Нивы, я его ни разу оттуда еще не доставал. Дом и так был маленьким, еще и это барахло туда тащить. Я кинул назад рюкзак и залез на сиденье. Завелась она с третьего раза, что-то со стартером. Его бы поменять, да желания никакого нет. А когда желание это есть, то спать валюсь без задних ног. Поселок еще спит. В такую рань здесь встаю только я и мой сосед, которого будит рев прогнившего глушителя. Ниву я люблю. Аж из Москвы её притащил сюда. Как и себя с женой, ровно два года назад. Купил я тогда за сумасшедшие деньги металлоискатель. Кинул его на балкон и забыл. Было это под новый год. Мы хотели развестись. Поделили все нажитое, переписав в блокнот, но до развода так и не дошло. А весной я прилетел сюда.

Я посмотрел на часы. Нам ехать только больше часа, где она? Мира открыла дверь и села рядом. Волосы собраны в хвост, бейсболка. В джинсах джинсовой куртке с мехом и грубых почти мужских ботинках. Обожаю её такую. Она положила свой рюкзак рядом с моим.

– поехали?

– я ждал только тебя.

– я нам поесть взяла.

– там будет не до этого.

– до этого должно быть всегда.

– ладно, там разберемся – я включил передачу, и машина тронулась. Мира смотрела в окно. Бензина хватит только туда, выходит еще и на заправку надо заехать, а это плюс двадцать минут. Я и так выбился из графика, ну и черт с ним. Все успеется. Дома перестали мелькать в окнах, впереди, старый мост, за которым такая же заправка с такими же людьми. А дальше, асфальт рассекает пустынную степь, что простирается до подножия гор.

– включи что-нибудь послушать

– может Аквариум?

– я не хочу Гребенщикова.

– включай что хочешь.

– а где диски? В бардачке?

– часть там, часть на заднем сиденье. – Мира открыла бардачок и начала перебирать диски.

– у тебя тут такой бардак.

– я уже привык.

– привык к грязной машине?

– ну да – я улыбнулся – у неё одна задача, возить меня и не ломаться.

– не ломаться?

– серьезно не ломаться.

– хоть помыл бы.

– вернемся помою.

– нет, я помою. Я хочу – она вставила диск в проигрыватель – а ты приготовишь поесть.

– идёт – заиграла Земфира.

– ты не против Земфиры?

– нет, я люблю её песни.

– и я.

– я знаю.

Мы заехали на старый мост. Каждый раз проезжая по нему, я думаю, что он вот-вот обвалится, и лететь мне вниз метров пятьдесят. Поэтому я смотрю по сторонам пытаясь ухватить взглядом что-то, что мог не заметить раньше и тогда уже со спокойной душой падать вниз. Я по привычке сначала посмотрел налево. Мира листала карту местных дорог. Я смотрел на неё и не мог оторвать взгляда. Как будто в ней что-то поменялось. Или это я давно на неё не смотрел, а лишь бросал взгляд. Сейчас она такая, какой я её встретил. А я?

Коробка передач начала выть, и я перевел со второй на третью. Съехав с моста, я опять уставился на асфальт в ожидании заправки.

– когда мы уедем отсюда?

– в смысле?