Дракоши

Дракоши
Дмитрий Осокинъ

Рождественская история – абсолютно фантастическая, но основанная на реальных альтернативных событиях и знаменитой картине Яна Антонышева. Её могут прочитать как те, кто не интересуется моим творчеством, ибо история проста, понятна и самодостаточна, так и те, кто интересуется грядущими тайными неприкрытыми ужасами. В тексте наличествуют герои знаменитых романов, эзотерика и сугубый реализм.

В оформлении обложки использованы картинки с:

Веточка http://forumsmile.ru/pic37180.html (http://forumsmile.ru/pic37180.html)

Драконы https://9gag.com/gag/a3KwKer/baby-dragons (https://9gag.com/gag/a3KwKer/baby-dragons)

Рот https://www.freepng.ru/png-510ibb/

В тексте использована иллюстрация – картина Яна Антонышева из личной коллекции автора повести (копия разрешения художника послан модераторам).

Пролог, 2019 год

Старший лейтенант тринадцатого отдела департамента НТС СБП при ФСО России, Андрей Глинозёмов покосился на дисплей. До конца рабочего дня следовало себя чем-то занять. А на приложении таймера светилось 17-12 двадцать седьмого декабря 2019 года.

Пожалуй, сорока восьми минут до конца вахты, ему за глаза хватит, чтоб рассмотреть вопрос с еще одним файлом из корзины. Андрей мазнул оттопыренным манерно мизинцем по интерактивному экрану, ухмыльнулся: из корзины вывалилась какая-то старина, по которой, тем не менее, его Тринадцатый Отдел Психофизической защиты и противодействия уже предпринимал ряд проверок.

Правда, – давно. Последний раз, одиннадцатого ноября 2017 года, проверка завершилась ничем. Значит, скорее всего, пустышка, ложный сигнал и он сможет завершить это дело. Просмотрев сопроводительные файлы, старлей Глинозёмов нахмурился. Он был ответственным работником, и уважал не только своего начальника и службу, но и свой личный труд. Ведь он был не просто старлеем, а важным сотрудником научно-технической службы по Петербургу Службы Безопасности Президента при Федеральной Службе Охраны. Три раза "служака", вот как!

Ответственный пост «спамщика», как на жаргоне отдела называлась его должность, не каждому недавнему выпускнику Орловской Академии доверят!

Именно на нем лежала ответственность предлагать начальнику отдела Психофизической защиты на полное уничтожение файлы, задержавшиеся в корзине. При этом начальник особенно не вникал. Вот она, ответственность! Пусть жена, которая в курсе всех масштабов и важности его службы только частично (секретность!), подтрунивает, называя его «мусорщиком» за его «копания в корзинах»! Хотя и впрямь там, обычно, содержался лишь никому не интересный и унылый бред про ведьм, дьявола, Черных Властелинов и прочие эзотерические сущности от религиозных старушек с ПГМ, мужиков с ФГМ и юных ТП с ЧСЗ.

Да, Андрею по молодости нравились эти странные старинные сокращения, что в этом плохого? Если учитывать название места работы?

Проблема с очередным наугад вытащенным файлом состояла в том, что более ранние проверки – ого, даже и следственные действия имели место быть! – проводившиеся по оказавшемуся в корзине материалу, какой-то результат дали. А это грозило превратить ложный сигнал в «висяк». «Висяки» или «глухари» в спам не отправлялись. Правда, последнее расследование было инициировано вообще в седой древности, в конец 2002 года, а завершено…

«Ого, год копали! И всё равно отправили материал в корзину? Странно.»

Инструкции гласили, что прежде чем ознакомиться с ходом следственных мероприятий перед вынесением приговора «корзинным файлам», – в случае, если они давали результат, как, увы, обстояли дела с этим материалом, – надлежит составить общее мнение об исходнике. Однако молодой старлей не удержался, глянул на результаты.

«Я же не с ходом следственных мероприятий знакомлюсь, а с итогом, чтоб определить степень серьезности!» – оправдывался Андрей перед собой. Он лукавил: именно беспристрастность и всегда повышенное внимание к материалу и составляли основу его должности.

Но оба не завершившихся – при возможностях НТС СБП ФСО всея РФ! – расследования касались особо тяжких случаев: исчезновение дьякона Знаменской церкви на Тверской вместе с сожительницей в конце февраля 2002 года, а ранее – такое же странное, как посчитали сначала, бегство целой семьи с детьми-тинейджерами из церковного дома при той же Церкви Иконы Божьей Матери Знамение.

Тяжело вздохнув, старлей решил начать погружение в материал. Он-то наделся скоротать время, а теперь и остающихся до «звонка» сорока семи.. уже сорока шести минут могло не хватить.

После первых строк брови Андрея удивленно приподнялись: материал представлял из себя сканы с бумажной еще какой-то древней «желтой» газеты. Повинуясь его пальцам, на экран вылезла справка, заставившая удивиться его ещё больше: оказывается, «Пятница», еженедельник знаменитой Светланы Судаковой не считалась такой уж и желтой, напротив, питерские интеллектуалы ценили издание.

Страдальчески покривившись при слове «питерские интеллектуалы» – именно из-за новых поколений этой не слишком и жирной прослойки общества, малолетние борцы в интернете считали, что Тринадцатый отдел НТС по Питеру находится или в Ольгино или на Савушкина, что было вовсе не верно, но обидно из-за прилипших не по делу кличек «ольгинские фсошные тролли», старший лейтенант и главный спамщик 13-ого отдела НТС СБП при ФСО РФ, Андрей Глиноземов принялся читать…

Дракоши

Я, Дмитрий Осокин, коренной ленинградец во втором или третьем поколении, странно чувствую себя в Санктъ-Петербурге. Так, наверное, чувствовали себя в Риме остготы Теодориха, переименовавшие, как известно, арену Колизея в "Площадь Восстания Варвара-Энтузиаста". И именно в Санктъ-Петербурге со мной наяву произошла первая фантастическая история моей жизни. Но началась она, как и все необычайное, вполне банально.

Шел одиннадцатый год после Олимпийских игр в Москве – сказочное и далекое теперь время. Я работал тогда на Морфизприборе, в тех цехах, что на Шпалерной, и поэтому Санктъ-Петербург окружал меня пять дней в неделю. Рядом жили и многие друзья…

Они-то и поджидали меня у проходной в один из теплых осенних дней. Благостная физиономия Батюшки светилась добротолюбием, а рядом с ним стояли мои бывшие одногруппники по политеху – Княже и Кубик.

– Как учеба, магистры? – поинтересовался я после первых приветствий.

– Пьем, да знаем меру Лебега! – ответил за всех великолепный Княже в кожаной курточке.

– Никак ты пьян, да умен? – спросил я, принюхиваясь.

– А ты как думал? – захохотал он.

Я обрадовался. Княже был тогда единственным автовладельцем среди моих друзей, но отнюдь не всегда родители разрешали ему садиться за руль. На этот случай существовала аксиома "Когда Княже трезв, то машину у него отбирает мама в наказание, за то, что он ездил пьяным. Ну, а когда Княже пьян – у него есть все!"

Мое обоняние сразу же подсказало, что сегодня мне уже не придется давиться в автобусах с потными женщинами. И как только мы вышли на улицу, я сразу же увидел наш боевой "Москвич" 412-й модели. В салоне оказались гитара и объемная спортивная сумка с вином. Мотор заурчал, машина рванулась по Шпалерной к Смольному, и через мгновение мы уже выворачивали на Суворовский.

– Куда хоть мчимся?

– Пока в подвальчик, здесь недалеко.. Поедим – решим куда поедем, – ответил Кубик, откупоривая бутылку, – жара!

У каждого поколения бывает своя боевая молодость. Одних она, коварная, бросает на кронштадтский лед, других приводит в энкаведэшные застенки, а третьими просто затыкает вражеские амбразуры. Наша боевая молодость подняла нас на борьбу с алкоголем согласно решений Партии и меченого главаря, и мы тогда боролись с ним, затыкая ртами горлышки полных бутылок, истребляя таким способам образ врага.

"Если не ты, то кто выпьет это губительное зелье?" Этот вопрос воодушевлял нас пострадать за человечество.

"Москвич" тормознул у полуподпольного кабачка на Суворовском, и мы часика полтора посидели там за коктейлями типа "коньячный пунш", по ходу дела познакомившись с какими-то двумя десятиклассницами аж из специальной французской школы. Моя память не сохранила имен этих очаровательных лицеисток, но расплачиваться нам тогда пришлось за шестерых. Вышло где-то около семидесяти рубликов, но это еще не та фантастика, которую я обещал. Прихватив с собой несколько пачек рублевого Мальборо", наша компания вновь оказалась на улице.

2019 год

Старлей Глинозёмов отвлекся от чтения бульварной – всё же бульварной! – прессы, пошевелил другим пальчиком. Так он и знал: автор врёт. Цены в рассказе были указаны точно, но никак не на «одиннадцатый год после Московских Олимпийских Игр» (вот зачем такая вычурность, нельзя было просто написать, "1991"?). Такие цены были.. хм, как он и предполагал, в период с 1980 по 1988 год. Не могли подобные расценки выжить при Гласности и Демократии.

Автор еще и склеротик? Или он, Глиноземов, удачно избежал коварной ловушки текста, прямо как герой «Маятника Фуко»?

Так что там они дальше-то пили.. То есть, что дальше делали?

Иринкина квартира

– Ну, а теперь куда? – обнял я одну из девчонок.

– Есть мысль! – поднял палец Кубик. – Батюшка, как поживает ваша жена?

Это было сказано специально для второй девчонки.

– Так ты женат?! – вскрикнула она, вырываясь из Батюшкиных лап.

– Только по паспорту и только до 14 декабря, – уверил он ее.

– А что, отличная идея! Поехали все к Иринке! – поддержал я. – Девчонки, мы вас познакомим с бывшей Батюшкиной женой. Мы ее все так любим! И зовем "мать Ирина", во-первых, потому, что все-таки – жена Батюшки, а, как учит этикет, «к попадье же или игуменье надлежит обращаться мать такая-то». А, во-вторых, она всегда нас приютит и накормит!

– Угу, – хмыкнул Кубик, – и еще "материна", потому, что..

Княже бросился к телефонной будке, но быстро вернулся.