Дух Огня

И они, конечно же, пойдут – Лой не устоит перед тем, чтобы немедленно вернуться и похвастаться всем своей добычей. Да, а он, Кай, великий охотник, проведший в тире столько времени, окажется в луже.

Конечно, зависть, это не самое лучшее чувство. В общем-то, это и вовсе не хорошее чувство, если выходит за рамки здорового соперничества, но Кай ничего не мог с собой поделать. Он был раздосадован, обижен и зол.

Поэтому он даже обрадовался, когда обнаружил Лоя, всё так же лежащим в своей засаде.

Ветки цветущих акаций и поднявшихся на тонком слое грунта пышные папоротники скрывали его почти целиком, но Кай почему-то сразу понял, что Лой самым бессовестным образом дрых, мирно при этом посапывая. Ну прямо-таки настоящая идиллия…

Кай тихо подобрался к нему сзади и, даже не смущаясь присутствием постороннего человека, заорал хриплым басом.

– Подъём, чёрт! Быстро встал!

На Лоя было любо-дорого посмотреть. Он вздрогнул и быстро вскочил на ноги, тараща испуганные сонные глаза и пытаясь отмахнуться от полезших ему в лицо веток. В руках его был разряженный самострел, которым он целил Каю куда-то в правую руку.

– Ты чего? – ошалело прошептал он, когда не только увидел, но и узнал его.– Какого аспида ты тут орёшь? Охоту испортишь, баран.

Кай оглянулся по сторонам озабоченным взглядом. У самого у него нервы здорово пошаливали, и отсюда возникла потребность вдруг шутить и кривляться.

– Охоту? Какую охоту? На кого это ты тут охотишься? Никак на прекрасных нимф в сладком сне, а?

Лой равнодушно-устало пожал плечами, как бы отмахиваясь таким образом от его шуток. Он явно не жалел, что прикорнул немного, и тем более его это нисколько не смущало.

Но тут Лой увидел кое-кого ещё, что тут же окончательно выдуло сон из его головы.

– Здоро?во, – сказал он неуверенно.

То ли охотник, то ли аспид его знает кто такой (А может, он сектант какой-нибудь? – подумал Кай.– Всякое ведь можно встретить здесь чудо…) мрачно кивнул головой в знак приветствия.

– Меня зовут Валтасар, – вдруг представился он.

– Эммм, – протянул Лой, погружаясь в лёгкую задумчивость, – очень приятно, чем обязаны?

– Мне бы хотелось попасть в Ашу. Твой друг вызвался меня проводить.

– Да ладно? – Лой покосился на Кая, – вызвался… Это потому что ты ранен? У тебя кровь на руке, кстати, какое животное тебя так?

– Лой, это я виноват… Стрела, ты понимаешь…

Лой посмотрел сначала на Кая, потом на Валтасара и тут же всё понял.

– Кай, я был не прав. Прости. Ты не баран. Ты осёл.

Кай смолчал.

– Мы бы конечно с радостью, – сказал Лой Валтасару, и в голосе его послышалось лёгкое раздражение.– Но у нас есть свои дела. Если хочешь, можешь подождать – завтра с утра мы как раз собирались вернуться…

Во вроде бы безобидных словах Лойя чётко читался намёк – иди-ка лучше своей дорогой. Не надоедай.

Валтасар это почувствовал, и на лицо его легла тень.

– Если вы научитесь отличать людей от животных и не стрелять, когда этого не нужно делать, вы можете возвращаться назад тогда, когда вам заблагорассудится. А пока вы этого не умеете, умейте хотя бы отвечать за свои поступки.

Лицо Валтасара ещё более помрачнело.

– Что ж, все добродетели делятся на три части – благие мысли, благие слова и благие дела. Ты, Кай, я вижу, решил из меня сделать праведника.

Кай не был так силён в знании добродетелей, как Лой, потому только горестно вздохнул. Иногда ему казалось, что Лой, который был и успешнее его в учёбе и превосходил в родословной, считает себя старшим братом. Кая это злило. Старших над собой он терпеть не мог.

Валтасар скрестил руки на груди.

Лой тяжело вздохнул и попросил Валтасара показать рану. Тот закатал рукав, и сын ветра презрительно хмыкнул.

– Это же царапина, – врать сын ветра умел и делал это порой с явным удовольствием.– Хорошая такая царапина – в чём проблема, я не понимаю?

– Я могу решить этот вопрос с вашим ректором, – запросто приступил к угрозам их новый знакомый.

Кай с Лоем переглянулись.

– Делать благие дела – признак верного бехдина, – мрачно сказал Лой.

На этом вопрос был исчерпан. Лой, впрочем, долго ещё ворчал, но в целом это было в его манере. Они собрали вещи, перекусили, сидя на вещевых мешках (кроме гарпий для прокорма они ловили самую разную живность, и в этот раз им повезло поймать в силки кролика и пару уток, что в изобилии плавали в верхнем озере – это полтора километра в сторону гор).

Валтасар вёл себя спокойно, перевязать царапину – хотя это было значительным преуменьшением, ранка оказалась довольно глубокой, а к вечеру по руке расползлась опухоль – отказался. Кай не переставал вполглаза наблюдать за ним – неожиданный попутчик ему не нравился. В нём было что-то мрачное, потому что он всё время молчал, а на вопросы отвечал либо коротко, отрывисто, либо кивками. Если бы он ещё оглядывался по сторонам, хотя бы иногда, украдкой, то Кай непременно пришёл бы к выводу, что незнакомец здесь не один и где-то поблизости целая шайка. Но ничего не было. Он наблюдал только за костром, где пламя ласкало поленья, потом за углями, в которых запекался их обед.

Кай утратил последнюю надежду понять, кто же такой этот Валтасар. Хотя, не исключено, ему вовсе и не надо этого понимать. Главное просто добраться с ним быстрее до Аша, расплатиться, а потом пусть идёт своей дорогой. Вычеркнуть его из памяти, как неприятный инцидент. Эта мысль показалась заманчивой, и Кай решил ни над чем не задумываться, а сделать всё именно таким образом.

После обеда они с Лоем собрали все выставленные силки и ловушки, затушили самым тщательным образом костёр. Лесной пожар был бы им обоим очень некстати, а потому они натаскали воды из ближайшего пруда – благо таких тут вообще было немало. Скалы очень медленно ползли вверх, и часто в разломах и просто углублениях скапливалась ледниковая вода, стекающая вниз множеством ручьёв.

Затем они двинулись в путь. До города Аша было действительно два дня пути, но в принципе это не имело ни для Кая, ни для Лоя особенного значения. Они отдыхали от душных давящих академских стен. После таких вылазок в лес эти стены даже не казались такими уж душными и давящими, что шло только в плюс. Путь их шёл под незначительным уклоном, но это не было заметно глазу – местность казалась просто неровной от торчавших из земли скал, корявых их обломков, и множества углублений и рощ там, где толщина грунта это позволяла.

Они двигались достаточно резво – путь куда-либо вообще кажется значительно более длинным, чем возвращение назад, но на этот раз Лой действительно взял просто-таки спринтерский темп. За день он прошли почти столько же, сколько раньше преодолевали за полтора. Ну, или за один и одну третью. Сначала Каю хотелось урезонить его, но потом он заметил измученное лицо Валтасара и тоже зашагал веселее. Ему не хотелось доставлять больше страданий человеку, которого, как ни крути, он всё-таки подстрелил. Просто ему хотелось со всем этим покончить скорее. К тому же ночь приближалась… и опять же – разные люди разгуливают в предгорьях, ох разные… А их попутчик вовсе не выглядел добродушным охотником на лис или уток.

А может далеко не всё так плохо, – подумал Кай, – может это действительно не охотник за утками, а охотник за жизненными удовольствиями? И в самом деле – люди из предгорий охотно тянулись вниз, на равнину, где была настоящая цивилизация, где можно было при наличии денег отдохнуть так, как нереально это было сделать в неприветливых предгорьях… Что ж, в идее этой было здравое зерно…

За весь день они сделали три привала, а потом на скалы опустилась ночь. Как всегда это заняло минут пятнадцать. Сначала небо стало стремительно темнеть, а потом горизонт заполыхал закатом – ярко-красным, с золотым отливом. Словно яркая вспышка пламени прокатилась по небу, но вскоре всё погасло, и над миром заблестели ледышки звёзд.

На ночь Лой определил устроиться между трёх могучих сосен, уходящих кронами высоко в ночную синеву, где землю покрывало мягкое полотно мха. Небольшой пятачок в центре полянки от него, впрочем, был очищен. Сын ветра и пасынок зимы натаскали камней, после чего ими был разведён костёр. Ночью в этой части скал почти никогда не бывало холодно, напротив, они отличались ласковой теплотой, да и хищники здесь практически не встречались. Но разве можно отказать себе в удовольствии заснуть под слабый треск поленьев и прыгающего на них огня. К тому же им обоим было от этого спокойней. Те же ли чувства испытывал Валтасар – неизвестно, поскольку сам он об этом не высказывался.

Поужинав остатками кролика, запив всё отваром из собранных листьев они, наконец, улеглись спать.

Кай ещё спросил у Валтасара как там его рука, но тот лишь огрызнулся в ответ, и стало ясно, что без особой необходимости его лучше не трогать. Ни плащ-палатки, ни чего-либо ещё у Валтасара не было, а потому он просто положил под голову свёрнутую в кулёк куртку и так заснул.

А вот Кай заснуть не мог долго.

Он лежал на спине, устремив взгляд в чистое ночное небо, синее, как купол Софейской Базилики. На нём не было видно ни единого тёмного размытого пятна облаков, и звёзды мерцали, как самоцветы.

На западе Кай увидел спрятавшуюся за кронами почти полную луну, называемую Необеей, где видны были следы от ног богов. Луна была тоже синей и холодной, так что Кай сразу почему-то вспомнил, как в детстве мучался вопросом – как жители верхнего мира могут ходить по ней, не застудив ног. Тогда он, кажется, решил, что они шьют себе сапоги из шкуры яков. Впрочем, сейчас Кай уже не очень верил легендам – во всяком случае, части из них.

Заснул он с мыслью, что скоро со скорбного лика луны полностью сойдёт земная тень и тогда она предстанет пред миром во всей красе.