Погонщики ветров

– Не бойся гроз, бойся слез! – спокойно сказала мама, наливая всем чай из пузатого самовара и снимая с гвоздя на стене связку баранок.

– Выпей чайку – забудешь тоску! – сказала мама, садясь на свое место и наливая чай из чашки в блюдце. Блюдце она красиво взяла кончиками пальцев снизу, поднесла его к губам и сделала глоток.

– Чай – не хмельной мед – ум не заберет – строго сказала мама отцу

Отец пробурчал что-то неразборчивое, пожелал всем хорошего вечера и поднялся к себе в кабинет. За стенами бушевала гроза и ливень омывал стекла окон потоками воды.

– Коллеги твои работают! – сказал Емеля. – С завтрашнего дня и ты будешь грозы строить!

Я прислушался. Среди шелеста дождя, явно слышалось завывание ветра, а значит, работали и погонщики. Я попытался представить, как работают ветрогоны, но так и не смог. Решив, что «утро вечера мудренее», как сказала бы мама, я лег спать…

Глава 2. Вводный инструктаж по технике безопасности

Утром, на удивление, я не проспал, хотя обычно, любил понежиться с утра подольше. Спустившись к завтраку, я привычно выслушал от мамы про «кто рано встает, тому бог подает» и от отца напутствия «быть мужиком и не опозорить семью». Я попросил Емелю подбросить меня до Фабрики. Тот согласился и очень скоро мы ехали на его печке на мою новую работу.

– Как тебе Щука? – спросил меня Емеля. Не знаю, почему, но он довольно часто менял девушек и каждый раз спрашивал моего мнения о них. Как будто он собирался оставить их мне донашивать, как в свое время велосипед или сапоги-скороходы.

– Да вроде симпатичная – уклончиво ответил я.

– Симпатичная?! – возмутился Емеля. – Да она выпускница Колледжа прикладной магии и оборотень пятого разряда! Перекидывается, если нужно, в щуку!

– Неудивительно, почему ее Щука зовут! – усмехнулся я. – То есть, она настоящая волшебница? Прямо с лицензией?! Кстати, Емеля, я тут подумал – не пойду я с тобой на дачу к Щуке. Так лучше будет. Зачем я буду тебе мешать?

– Спасибо, брат! – сказал Емеля – Я надеялся, что ты поймешь меня! А Щука-то пока без лицензии – ответил Емеля – Никак государственную аттестацию пройти не может и права на колдовство получить! Вот пройдет – и будет настоящей! А пока – с ограничениями, как ты понимаешь! Только мелкое бытовое колдовство! Ну, огонь зажечь или тараканов вывести!

– Угу – согласился я. – Повезло тебе! – С огнем будешь и без тараканов!

– Кто ищет, тот всегда найдет! – ответил Емеля.

Я с опаской покосился на него.

– Мамины гены просыпаются? – улыбнулся я.

– Чего? – не понял Емеля и тут же засмеялся. – Может быть! Ну что, возле дуба тебя высадить?

– Нет, возле терема! – сказал я, указывая на терем Горыныча. Емеля остановил печку, я спрыгнул на землю и пошел к терему, попрощавшись с братом до вечера.

– Удачи тебе, Иванушка! – крикнул мне Емеля вслед. – Терпение и труд все перетрут!

Я махнул ему рукой на прощание и постучался в железные двери терема.

– Заходи! – сказала средняя голова Горыныча, высовываясь из окна. Двери распахнулись, и я вошел.

– Доброе утро – поздоровался я и сел на табурет.

– Доброе? – ответила мне правая голова – та самая, которая вчера была уверена в том, что я дурачок. – Ты уверен?

– Конечно уверен! – сказал я. – Для меня, точно доброе!

– А, ты об относительности восприятия! – сказала левая голова. – Тут я с тобой соглашусь!

– А я с вами – нет! – сказала правая голова. – Утро не может быть добрым по определению!

– Обоснуй! – сказала средняя голова, втягиваясь в терем.

– Утром приходится просыпаться и покидать мир снов! – сказала правая голова – И вместо прекрасных грез, видеть ваши противные рожи!

Я усмехнулся.

– И твою, кстати, тоже! – сказала голова – А какое же это добро?! Ты на себя в зеркало посмотри! – это он сказал мне – Это же мучение эстетическое – видеть твое, с позволения сказать, лицо, да еще с этой улыбкой дурацкой! Ты скажи, Иванушка, ты, например, чувствуешь добро по утрам? По утрам вообще и сегодня в частности?

– Конечно! – кивнул я. – Ночью закончилась гроза, сейчас свежий воздух, приятно пахнет травой и цветами – это же прекрасно!

– Извращенец! – авторитетно сказала правая голова, выпустив кольцо серного дыма. – Как в этом можно увидеть что-то хорошее?! Сыро, воняет сеном и озоном, это же повод для обострения мигрени! Надо зелье принять! Где-то бочонок еще должен быть в аптечке!

– Не сметь пить зелье от мигрени! – сказала средняя голова – Не забывай, эгоист, что у нас один на всех желудок! И он очень плохо переносит эти твои зелья! Ты лечишь мигрень, а потом все трое мучаемся тошнотой! Хватит самолечения! Лучше проведи инструктаж по технике безопасности новому ветрогону!

– Инструктаж, значит? – пробормотала правая голова, в упор уставившись на меня своими глазищами, словно это я был виноват в том, что ему выпало читать мне этот инструктаж.

– Значит так. – сказала правая голова – Кстати, давай-ка определимся?

– С чем? – не понял я.

– Ну вот я для тебя кто? – голова выпустила из ноздрей колечки дыма.

– Правая голова Горыныча – честно ответил я. Ну а какой он ожидал услышать ответ от человека, который от природы не умеет врать?!

– Правая голова – задумчиво пророкотала голова. – Не пойдет! Как-то прямолинейно, без выдумки! Голова – она женского рода! Не пойдет! Может, мне имя придумаешь? Нормальное, мужское?

– А две…два других против не будут? – спросил я.

– Да делайте вы, что хотите! – сказала средняя голова – А заодно, Иванушка, придумай ты нам всем имена!

– Да, действительно! – сказала левая голова – А то ерунда, в самом деле, какая-то! Уважаемый змей, а называемся, как дороги у камня раздумий! Средняя, левая и правая! Формализм!

– Никакого креатива! – поддакнула средняя голова. – Так что давай, Иванушка, пошевели мозгами!

Я начал шевелить мозгами. Шевелил так усердно, что зашевелились и уши. Как иногда говорила мама – «не всяк умен, кто с головою» Не знаю, к чему я вспомнил эту ее пословицу! Таковы они – мамины пословицы! Выскакивают в памяти, когда не надо и по случаю, вроде, совершенно не подходят! Хотя, было у нее что-то про голову и ум еще такое… Вспомнил! «Сколько голов – столько умов»! Это же как раз про Горыныча! Ну и что? Как это применить?

Я был в замешательстве. Одно из самых влиятельных существ в Москве поручил мне важнейшую миссию, а я ее так бездарно сливал! Пословицы какие-то бесполезные вспоминал! Так, стоп! Есть еще одна! «Буквы кривые, да смысл прямой!» Это приговаривала мама, когда в детстве я изучал с ней латинский язык. А что, если головы назвать на латинском?! Тогда что получается? Правая – это Декстер, левая – Синистер, а средняя – Медиус!

– Готово! – сказал я.

– Давай, жги! – радостно прорычал Горыныч.

– Правый – Декстер, левый – Синистер, а центральный – Медиус! – выпали я.

Медиус, подозрительно прищурившись, посмотрел на меня.