Погонщики ветров

– А это в тренде? – спросил он. – А то Кощей постоянно требует, чтобы мы в тренде были! Следит за трендами, видишь ли, наш непосредственный начальник!

– Ага, следит он! – презрительно фыркнул Синистер. – А сам над златом, значится, каждый вечер чахнет, хоть это давно не в тренде! И сундук даже специально держит в офисе с этим самым златом! Чтоб чахнуть над ним!

Сам не в тренде, а от других требует!

– Еще как в тренде! – заверил я.

– Брешешь, поди? – предположил Декстер.

– Он вообще врать не умеет! – сказал Синистер. – Говорю же – дурачок!

– Не повезло, что уж тут скажешь! – протянул с сожалением Медиус. – Не всем же дано!

– Разве это плохо? – удивился я. – Я думал, что врать – это плохо!

– Точно, дурачок! – уверенно кивнул Декстер. – Ладно, убогий, за имена спасибо! Мне, например, нравится! И от таких калечных, оказывается, польза есть на земле!

– Мне тоже нравится! – хором сказали Декстер и Синистер.

– Я очень рад! – сказал я, улыбаясь. – Ну что, Декстер, проведешь мне инструктаж?

– Да куда ж тебя девать?! – ухмыльнулся Декстер, явно балдея от звука своего имени. Не зря же говорят, что нет ничего приятней для человека, чем звук собственного имени! Для трехголового змея, наверное, тоже. – Конечно, проведу! Нам еще работать вместе! А без техники безопасности в нашем деле… Сам должен понимать, хоть и на головушку скорбный! Вроде, дед у тебя такой… А врать не научил! Парадокс! – Декстер вздохнул и из его пасти вылетела искорка. Покружившись немного над травой, она упала на лист подорожника и потухла. – Значит так, Иванушка! – сказал Декстер, приподнимаясь надо мной и глядя в глаза. – Запоминай! Первое, оно же главное: ни в коем случае не трогать небесную твердь во время полетов! Чтоб ты знал – не такая уж она и твердь! Хрупкая, как хрусталь! Помню, лет триста назад мы нечаянно крылом зацепили – так осколки потом две недели сыпались! Люди потом из них себе амулеты делали. Верили, видишь ли, что кусочки тверди небесной им счастье принесут! Понял?! – Я кивнул. – Второе: Ни в коем случае не улетать за край Земли! Улетишь в Пространство – и поминай потом, как звали! Тоже есть прецедент: был такой шустрый малый Икар. Ему папенька, вишь, крылья смастерил, он и давай летать! Улетел, голубок, за край Земли! Больше его и не видел никто! Куда делся, пес его разберешь!

– Так вроде, воск на крыльях от солнца расплавился? – сказал я.

– Это одна из версий следствия! – строго сказал Медиус. – Не подтвержденная, кстати, версия!

– Так вот! – продолжил Декстер. – Третье: ветры гоним только по маршруту – не балуемся, не лихачим! Как в путевом листе написано, так и гоним! Понятно?!

Я опять кивнул.

– Молодец! – похвалил Декстер. – Быстро соображаешь, хоть и дурачок. Удивительно даже! Четвертое: С дождями и грозами не балуемся! У них есть свои операторы – вот пусть у них головы мигрень и зарабатывают! И думать забудь! В питомник молний не лазим, даже ради любопытства! Понятно?!

Я кивнул, думая о том, что я похож сейчас, на раскрашенного глиняного болванчика, которых продают китайские купцы на рынке на Арбате. Болванчики тоже, если их толкнуть в затылок, постоянно кивают головой, блаженно улыбаясь.

– Подпиши! – сказал Синистер, и огромная когтистая лапа Горыныча придвинула мне толстенную тетрадь и карандаш.

Я расписался за первичный инструктаж.

– Ну что, вроде бы и все? – спросил Медиус, поворачиваясь поочередно то к Декстеру, то к Синистеру.

– Еще не все! – сказал Декстер. – Надо с бригадой ветрогонов познакомить! И инвентарь выдать! И спецодежду! Эй, ветрогоны! Заходите! – рявкнул он. Дверь в терем открылась.

Ветрогоны шли «клином» Впереди, поправляя длинные волосы цвета ночного неба, шла самая красивая девушка из тех, которых я видел в своей жизни. У нее были длинные ноги, тонкая талия и очень стройная фигура. Ее лицо было прекрасным, Огромные ярко-синие глаза, смешливые полные губы, высокие скулы и тонкий аккуратный нос. В этот момент я понял, что означает выражение «как громом пораженный» Честно слово, в эту секунду сердце мое прыгнуло так, что чуть не пробило грудную клетку! Одета красавица была в облегающие кожаные брюки, высокие сапоги и белую блузку с рукавами-фонариками, заправленную в брюки, стянутые на талии красным широким поясом с золотой пряжкой.

Остальные ветрогоны не были такими интересными для меня: крепкого телосложения бородач в кольчуге и железном шлеме, тощий парень в кожаном плаще и кожаной треуголке на голове, небольшого роста девочка лет четырнадцати с умными большими глазами в комбинезоне из льняной ткани с вышивкой на груди: какие-то цветочки и птички, и совсем маленький, не больше метра, мужичок в полосатых домотканных штанах и красной косоворотке, в зеленой шапке из войлока.

– Яга – сказала красавица и протянула мне руку для приветствия. Я пожал ее узкую прохладную ладонь. От ее прикосновения, меня словно молнией ударило. Яга, заметив это, улыбнулась, заглянув мне в глаза.

– А ты? – сказала она своим бархатистым грудным голосом.

– Я Иванушка – сказал я, почему-то смущаясь.

– Честный? – с одобрением спросила Яга у Горыныча за моей спиной.

– Клинически – вздохнул Горыныч. – Типичный дурачок!

– Ну что же, Иванушка! – сказала Яга – знакомься с бригадой! Этот здоровяк – Святогор. Он – главный загонщик. Этот долговязый – бывший барон, разжалованный за вранье. Мы зовем его Мюнх. Заодно научишь его, как можно жить и не врать! Ему полезно будет! Эта красотка – Кикимора. Болотная, как ты сам понимаешь. Ну, а этот малыш у нас – Шиш! Коллеги, знакомьтесь – это Иванушка. Будет стажером у Святогора!

– А чё я-то сразу? – пробасил Святогор.

– Слышь, шкет! – это он ко мне. – Ты высоты боишься?

– Нет – ответил я

– Молодец, шкет! – опять пробасил Святогор и хлопнул меня по плечу, от чего я едва не лишился руки. Но все это время я не сводил глаз с Яги. Она завораживала!

– Слышь, шкет! – прошептал мне Святогор на ухо. Клянусь, он даже шептать умудрялся басом! – Будешь так пялиться на Ягу, голову тебе отверну, как цыпленку! Понял, шкет?!

Я кивнул. Похоже, это был первый раз в моей жизни, когда я соврал. Потому что я не понял, почему мне нельзя любоваться такой прекрасной девушкой, если мне хочется! Хотя, я же ничего не сказал, а просто кивнул, правда ведь? А кивок за вранье можно не считать, так ведь?

Итак, Яга крепко запала мне в душу. Я мог бы сказать, что влюбился, но у меня еще не было опыта, чтобы с уверенностью и честно заявлять такие вещи! Но одно могу сказать совершенно определенно: при виде Яги, у меня замирало сердце и перехватывало дыхание. Голова начинала кружиться, и я терял способность соображать. Это можно назвать влюбленностью? Если да, то я влюбился. В эти тонкие легкие руки, в эти бездонные, как лесные озера, синие глаза, в эти длинные черны волосы и в эту гибкую грациозную фигуру. Мне хотелось писать стихи, писать с нее портреты, посвящать ей песни и вообще, совершать что-то очень эпичное и героическое!

Яга была нашим бригадиром.

– Так! – сказал Горыныч. – Святогор! Я все слышал! Ты мне в бригаде распри не сей! А то я сам тебе голову сверну! Или премии лишу!

– А чё премии-то сразу! – пробасил Святогор. – Уж и не пошути! Шкет, подтверди, что я пошутил!

– Он не сможет! – сказала Яга – Он врать не умеет! Совсем!

– А чё врать-то сразу? – пробасил Святогор. – Не надо врать! Надо честно! Я всегда честно! А он, если дурачок, то чё тут делает?! От дурачков производственный травматизм!

– Ты договоришься у меня сейчас! – рявкнул Горыныч, выпустив из всех трех пастей облака дыма. – Хватит, Святогор! Бригадир кто? Яга! Начальник твой кто? Я! Вот мы и будем решать, кому работать, а кому нет! А тебе, если что-то не нравится, могу предложить написать заявление на имя Кощея! По собственному желанию! Честно написать!

– А чё заявление-то сразу? – Святогор как-то съежился и неприязненно посмотрел на меня. – Ууу, шкет! – протянул он – Из-за тебя все!

– Все, хватит! – сказала Яга. – Змей Горынович, могу я новенькому инвентарь выдать?

– Конечно, Яга! – сказал Горыныч. – Выдай! Инструктаж он уже прошел, к работе, я думаю готов! Ты готов, Иванушка?

Я кивнул. С Ягой я был готов лететь хоть за край Земли!

– Выдай ему инвентарь, Яга! – повторил Горыныч.

Яга открыла небольшую дверцу в стене терема, которая была, оказывается, рядом с железной дверью входа и достала из небольшого сарайчика пару потрепанных красных крыльев и обычную метлу на длинной ручке. Такие же крылья, только разных цветов, и метелки она раздала остальным.

– Надевай, Иванушка, крылья! – сказала мне Яга. Я крутил крылья и так, и эдак, примеряясь к системе ремней, но надеть их не смог.