отодвинула секретную дверь, пробила, приняла
деньги. И так весь день: дурацкая работа.
«Вот и зачем? У всех по два товара!» –
отчеканивается в голове после беглого взгляда
вдоль покупок.
Один из них озвучивает ее мысль,
вознаграждаясь цепким взглядом.
– Целый день открываешь и закрываешь эту
проклятую дверь, – все глаза откликнулись на
голос толстой мадам. – Что только не
придумают! Один закон глупее другого! –
словесный понос. Вырвалось. Прорвало. – А не
закроешь так штраф в шесть тысяч!
Спустя три минуты за спиной неподвижно
закрылись холодные двери. Остался холод, свет,
шум, она.
А в руках две упаковки щербета.
– Жизнь всегда очередь, и кто-то всегда стоит в
кассе за сигаретами.
V
Вагон поезда начал сотрясаться как раз в тот
момент, когда, опираясь на трость, Стас шел к
ближайшим дверям. Благо, людей было не
много.
Глядя на проносящиеся колонны станции, он
не сразу заметил появившуюся рядом девушку,
уткнувшуюся в сборник стихов Серебряного
века. Ее взгляд неотрывно скользил по строкам,
а разум исключал существование внешнего
мира.
Поезд остановился.
Она захлопнула книгу.
Взгляд светлых глаз уперся в запятнанное
стекло.
– Потому и серебряный, что не смогли
переплюнуть золотой.
«Такого она совсем не ожидала. Не привыкла,
что к ней обращаются незнакомые люди», -
подумал Стас.
Двери отворились.
Она шагнула на платформу.
Целеустремленно, жестко, возможно
мысленно отбивая ритмы.
Тяжелыми, пока неуверенными шагами Стас
направился к выходу из метро. Как позже
выяснилось, спешили они в одно место.
* * *
Потихоньку люди заполняли зал.
Когда свободных мест почти не осталось или
подошло уже время начала, на сцену поднялась