варикозные вздутые вены
и работы две. Можно и больше.
Хочу тысячу френдов фейсбучных,
и ни с кем из них не быть знакомым,
хочу жить непростительно скучно
в состоянии леностной комы.
Я хочу беспричинно ругаться,
поносить всех и вся благим матом.
Я могу каждый день нажираться
в одиночку, незамысловато.
Обо мне лишь в судах будет запись.
На могильной плите будет номер
и исчерпывающая надпись:
«Вот, родился. Вот, жил. Вот, и помер».
Знаки
Кто умеет понять, что оставили годы на
лицах,
кто умеет понять, о чём шепчет в ночи
звездопад,
о чём крутятся хором в дороге колёсные
спицы,
и о чём, сжавшись в тонкую линию, губы
молчат,
о чём в трубах каминных зимой
надрывается ветер,
о чём плачет расплавленным воском немая
свеча,
что тихонько поёт, высыхая, роса на
рассвете,
и о чём же в часах на стене молоточки
стучат,
что хотели сказать, уходя, промелькнувшие
годы,
и о чём еле слышно, пугливо ресницы
дрожат,
что рисует закат в голубом полотне
небосвода,
и о чём так волнуется сердце, стуча
невпопад?
День независимости
На площади шумный народ.
В глазах от плакатов рябит.
В кричащий оратора рот
народ увлечённо глядит.
Над площадью гул голосов.
Бравурный раскатистый гимн
доносится из-под мостков,
вещая про будущий Рим.
Бегут транспарантов ручьи,
как мясо бежит на убой.