И пальцы примутся перебирать…
И что люблю её,
Теряюсь и не знаю…
Она думает, что с ней я лишь играю:
Расстроена моя гитара.
Она думает, что она –
Всего лишь инструмент.
* * *
Она сидела и внимала
Звучанью клавиш черно-белых,
И буря чувственного вала
Непринуждённой Ойкумены
Неслась сквозь взгляды и пределы.
Я, погружённый в свою грусть,
С листа едва читая ноты,
Её по-своему коснусь,
Рождая новые аккорды.
* * *
А вы были правы, девушки, были правы:
Влюбленность и полумёртвой пускает корни.
Уйти-то легко, но выживет часть отравы,
И я продолжаю верить непроизвольно.
И, тлеющий торф под травами не заметив,
Иду, не поняв, куда утекают силы.
Так вот почему, когда поднимался ветер,
Мне гарь забивала ноздри, порой слепила!
Но я не слабее бога в своём пространстве
(А боль и богам не чужда, как всем известно),
Мой дождь вырывает душу из полутранса,
К тому же, я слышу голос над серой бездной.
Когда просыпаюсь, вижу рыжие пряди.
И ты, как обычно, пишешь. Всегда мне пишешь.
Впервые я ощущаю: друзья не сзади,
Не выше меня, не лучше меня, не ниже…
Скорей, мы в одном порыве, в одном отряде.
* * *
Оказалось, предельно просто: кого ни встреть –
Будешь заново вместе с ним на весь мир смотреть.
* * *
Много одинаково думающих –
Это стадо.
Стадо только и делает, что мычит
На загоны, на изгороди.
Мы страдаем и гибнем.
Словно так надо:
Быть изгнанным.
Сквозная идея через весь сценарий:
Вырасти, стать, насколько возможно, лучше.
Колокол внутри единожды ударит,
И будет повержено телесное удушье.