Королевство Хатуту

Поль вспомнил слова капитана «элементарный словарь» и сказал:

– Элементарный словарь.

– Вы сейчас где находитесь?

Поль обратился к Сонару:

– Где мы находимся?

– Это кают-компания.

– В кают– компании, – ответил Поль в трубку.

– Это мне по пути, – ответила мадам Туанасье. – Я сейчас вам занесу словарь.

В трубке раздался щелчок. Разговор окончен.

– Теперь вы знаете, как говорят по телефону, – сказал Сонар.

Поль машинально провел пальцем по полированной крышке пианино.

– Пианино вы, вероятно, видели в детстве.

– Видел, – ответил Поль.

Сонар открыл крышку, нажал клавишу, сказал:

– Это немецкое пианино фирмы «Беккер». Лучшая фирма в мире. На нашем корабле несколько человек умеют играть на пианино. Это очень красиво.

Поль понял, что мсье Сонар, превышая свои обязанности утилитарного путеводителя по кораблю, пытается приобщить его к эстетике белой цивилизации. Поль присел на кожаный табурет перед клавиатурой. Клавиши показались ему маленькими, игрушечными. Поль понял, что он вырос, и все предметы, которые он видел в детстве, кажутся ему теперь маленькими. Он дотронулся пальцами до клавишей, соизмеряя их размер со своими руками. И Поль на этих маленьких игрушечных клавишах заиграл «Норвежский танец» Эдварда Грига. Пальцы казались чужими, но механическая память подсказывала нужные движения, и Поль продолжал медленно аккуратно перемещать пальцы по клавишам, пока не дошел до модуляции. Тут начинались короткие аккорды в тесных обращениях. Пальцы стали ударять между игрушечных клавиш, и Поль прекратил игру. Лицо Сонара застыло обескураженно. Он даже приоткрыл рот, как жители Хатуту, когда их что-то поражало.

Отец Поля утверждал, что каждый культурный человек должен уметь стрелять из пистолета, печатать на пишущей машинке, водить автомобиль, играть на рояле и знать какой-нибудь иностранный язык. Стрелять и водить автомобиль отец учил Поля сам. Английскому языку его учила мать. А для уроков фортепиано наняли учительницу. Три раза в неделю. Это были мучительные часы. Упражнения и гаммы нагоняли на Поля отчаянную тоску, выливавшуюся порой в истерики. Во время одной такой истерики, когда Поль начал хлопать крышкой пианино и пинать его ногами, отец дал ему две пощечины и поставил конкретное условие: уроки музыки прекратятся, если Поль безукоризненно выучит «Норвежский танец» Грига. Эта короткая пьеска рассчитана на третий год обучения, а Поль учился музыке лишь полтора года. Но он тут же приступил к «Норвежскому танцу». До боли напрягая скулы, Поль такт за тактом заучивал пьесу, и когда она была готова, родители собрали гостей. Мама была в вечернем платье. Поль сыграл «Норвежский танец» без единой ошибки. Когда гости поаплодировали, Поль закрыл крышку пианино и объявил, что никогда больше не откроет ее. Отец сдержал обещание, и уроки музыки прекратились.

Сонар продолжал смотреть на Поля с величайшим удивлением.

– Что это? – прозвучал строгий голос мадам Туанасье.

Она стояла в дверях кают-компании с книгой в руке.

– «Норвежский танец» Грига, – ответил Поль и добавил: – Дальше я забыл.

– Вы играли в детстве? – спросила она, подходя к Полю.

У нее была очень стройная фигура. Женщины ее возраста на острове Хатуту не имели таких тонких талий. И таких аккуратных грудей. Впрочем, ее груди, вероятно, поддерживались какими-нибудь конструкциями одежды.

– Я играл в детстве, – ответил Поль.

Она сказала холодным тоном:

– Я мечтала в детстве научиться игре на фортепиано.

– А почему вы не научились? – спросил Поль, глядя на ее грудь.

– Я выросла в рабочей семье, – ответила с достоинством мадам Туанасье, полагая ответ исчерпывающим. – Это детский словарь, – и она протянула Полю книгу. – Думаю, что в первую очередь вам следует восстановить лексикон, которым вы обладали в детстве, когда вам было одиннадцать лет. Просмотрите словарь. Когда вы его освоите, вы сможете пользоваться полной энциклопедией для освоения современного французского языка.

Поль раскрыл словарь. Почти каждое слово было пояснено картинкой. Тут он вспомнил, что следует поблагодарить, и сказал:

– Спасибо, мадам Туанасье.

– Вы запомнили мое имя, – тем же холодным голосом сказала мадам Туанасье. – Это значит, у вас хорошая память. Вы быстро восстановите лексикон.

И она пошла к выходу. Когда, выходя, она открывала дверь, под ее блузкой отчетливо проступила лямка бра и застежка на спине. Все белые женщины носили бра, которые расстегивались и застегивались на спине. Поль знал это еще в детстве, но не придавал этому значения. У женщин должны быть гибкие руки, чтобы застегнуть на спине застежку.

Из кают компании они пошли вдоль борта мимо различных помещений. Солнце зашло. Часть неба заволокло тучами. Сонар свернул в широкий коридор, указал на закрытую дверь:

– Библиотека.

Поль вслух прочел надпись:

– Библиотека. Часы работы. Десять. Семь. Перерыв. Два. Четыре.

Они спустились в знакомый коридор с каютами. Сонар спросил:

– Вы запомнили номер вашей каюты?

– Тридцать первый.

– Верно. Вот ваш ключ. Ужин в восемь часов.

И Сонар указал на круглые часы в торце коридора. Поль уставился на часы. Он не сразу понял время.

– Семь уже было, – сказал он.

– Когда большая стрелка будет на двенадцати…

– Когда большая стрелка будет наверху, – вспомнил Поль, – а маленькая на… восьми… – Поль нашел римскую восьмерку.

– Верно, – подтвердил Сонар. – Тогда и будет ужин. Вы помните, где столовая? Я вам показывал.

– Помню. – Поль повернул ключ своей двери, а Сонар заспешил по своим делам. В каюте Поль включил свет, как его научил Сонар, снял шорты и надел брюки. Посмотрел в зеркало. Красиво. Он надел носки и ботинки. Посмотрел в зеркало. Красиво. Сонар обещал дать пиджак.

Поль всё же перепутал помещения столовой и вошел в столовую командного состава. За столиками сидели мужчины, большей частью в военной белой форме. За одним из столов он сразу узнал капитана. Подошел матрос в полной матросской форме.

– Мсье, вы перепутали помещения. Столовая экспедиции по другому борту.

Еще только подходя к столовой, Поль услышал громкие разговоры и смех. Двери и окна были распахнуты для создания сквозняка. После душных коридоров вечерняя прохлада освежала. Когда он вошел, разговоры притихли. Некоторые мужчины были в шортах, но большинство, как и Поль, в брюках. А некоторые так и в пиджаках. Женщины нарядны. Гладко причесанные волосы, ярко накрашенные губы, цветастые платья и блузки с остро приподнятыми плечами. Поль понял, что такая теперь мода. Сервировка столов, колье, серьги, браслеты и прочие украшения женщин – всё это сверкало в ярком электрическом свете. От одного из столов поднялся Роже, махнул рукой. Поль подошел.

– Это ваше место, мсье Дожер, – и Роже указал свободное место напротив.