Кавалерист-девица

– Как? Неужели?!

– Да-с, известно…

– Но как? Как могли узнать? – с отчаянием проговорила молодая женщина.

– Про это я ничего не знаю-с. Я не подозревал, не догадывался… Мой денщик Стрела в этом отношении дальновиднее меня: он с первого взгляда определил, что вы не мужчина, а женщина… Он даже сказал мне это, но я не поверил, изругал его, чуть не побил… Но не в том дело. Главнокомандующий приказал вас доставить к нему на главную квартиру.

– Зачем?

– Не знаю-с. А оттуда вас повезут в Петербург. Государь император пожелал вас видеть.

– Боже мой!

Надя побледнела и закрыла лицо руками.

– Вам особенно бояться нечего… Ваша неустрашимость и аккуратность по службе служили нам примером-с. Не порицать вас надо, а хвалить-с. Наш полк будет гордиться, что вы были в его рядах, – быстро, не переводя духа проговорил старый поручик.

– Иван Иванович, какой вы добрый, милый!

Надя с чувством пожала руку Бошнякова.

– Когда же я должна ехать? – спросила она.

– Сейчас же, немедленно.

– Я должна проститься с вами, с полком… надолго, а может быть, и навсегда, – сквозь слезы проговорила Надя.

– Что делать!.. Так начальство приказывает.

Молодая женщина трогательно простилась со своими сослуживцами; весь полк провожал ее.

В день своего отъезда Надя зашла в госпиталь проститься с князем Шустовым. Он все еще находился в госпитале. Рана его была хоть и неопасна, но требовала продолжительного лечения.

– Как, вы уезжаете? – грустно спросил князь.

Ему неизвестна была последняя новость, он по-прежнему принимал Надю за мужчину.

– Еду.

– Зачем и куда?

– В Петербург. Впрочем, прежде поеду к главнокомандующему.

– Но зачем? Зачем?

– Вы все узнаете, князь, только не теперь.

– Разве у вас есть какая-нибудь тайна?

– Да, князь, есть.

– Но где мы с вами увидимся?

– Где-нибудь увидимся, князь. Гора с горой не сойдется, а человек с человеком когда-нибудь сойдутся.

Князь Шустов обнял и поцеловал Надю.

Она в тот же день уехала в Витебск, где находилась главная квартира генерала Буксгевдена.

XIII

Вскоре после фридландского сражения Дурова в числе других была свидетельницей того знаменательного момента, когда на Немане, близ Тильзита, император Александр I протянул руку примирения императору французов Наполеону I. Произошло это в 1807 году, в полдень, 7 июня.

Местом свидания императоров избрана была «нейтральная почва», а именно плот посреди Немана, разделявшего русскую армию от французской.

На плоту были построены два четырехугольных, обтянутых белым полотном и украшенных коврами и национальными флагами павильона; один павильон предназначен был для императоров, другой – для их свиты. На фронтонах зеленой краской были начерчены две буквы: обращенное к нашей стороне огромное «А», и «N», обращенное к Тильзиту. По обоим берегам Немана были расположены русская и французская армии в парадной форме.

День был прекрасный, солнечный. Мундиры и оружие ярко блестели на солнце. Надя с нетерпением поглядывала вдаль, на дорогу, по которой должен был прибыть император Александр. Она сгорала желанием взглянуть на обожаемого войском и народом монарха.

– Дуров, что так пристально смотришь? – спросил Надю поручик Бошняков, заметив, что «молодой улан» не спускает глаз с дороги.

– Не хочу пропустить момент, когда появится государь.

– А ты прежде никогда не видел государя?

– Никогда, господин поручик! Я буду почитать этот день счастливым. Я увижу царя ангела, как называют императора Александра наши солдаты и народ.

– Он и на самом деле такой.

– Государь, государь! – послышались сдержанные возгласы между рядами войск.

Верхом на лошади, окруженный свитой, показался император Александр. На нем был генеральский мундир Преображенского полка, через плечо Андреевская лента, на голове треугольная шляпа с черным султаном и белым плюмажем по краям, на ногах белые лосиные короткие ботфорты.

С государем прибыли цесаревич Константин Павлович и король прусский Фридрих-Вильгельм.

Громкими и долго не умолкавшими криками «ура!» приветствовала наша армия своего государя. При взгляде на доброе, кроткое лицо обожаемого монарха Надя не могла скрыть своих слез – слез радости и счастья.

– Барчук, ты плачешь? – спросил Надю старый бравый улан.

– Да, плачу слезами радости и счастья – я увидел государя, – с чувством ответила улану молодая женщина.

– Это точно! Хоть кого слеза прошибет, когда взглянешь на нашего царя-батюшку, на его лицо ангельское.

Вот что Дурова говорит в своих записках о наружности императора Александра.

«Государь наш – красавец, в цвете лет; кротость и милосердие изображаются в больших голубых глазах его, величие души – в благородных чертах и необыкновенная приятность на румяных устах его! На миловидном лице молодого царя нашего рисуется вместе с выражением благости какая-то девическая застенчивость. Государь проехал шагом мимо всего фронта нашего; он смотрел на солдат с состраданием и задумчивостью. Ах, верно, отеческое сердце его обливалось кровью при воспоминании последнего (фридландского) сражения!»

На другом берегу величественного Немана тоже раздались приветственные крики – это прибыл Наполеон. На нем был неизменный серый сюртук с лентой Почетного легиона через плечо и треуголка; его окружали почетный конвой и свита.