Танки

Танки СМК и КВ, названные так в честь Сергея Мироновича Кирова и Климента Ворошилова, выглядели малоповоротливыми и медлительными машинами, но зато какая сила! 850 и 600 лошадиных сил! Они разворачивались, утюжили насыпи, играючи брали эскарпы – отвесные срезы холма.

Потом должны были пойти Т-26, потом «бетушки», и самым последним – танк А-32.

«Жаль, что идём последними, – подумал Кошкин. – Устанет комиссия смотреть. Да и чем особо удивишь после KB и после знаменитых прыжков «бетушек»?»

Но танк А-32 показал отличную проходимость. Он отличался от А-20 более широкой гусеницей, и при этом за счёт отсутствия на танке механизмов и приводов для движения на колёсах, располагавшихся вдоль бортов, вес А-32 отличался от веса А-20 всего на тонну. И, в отличие от А-20, вес А-32 можно было значительно увеличить.

Во время показательных испытаний танк А-32, быстро преодолев все препятствия, неожиданно начал взбираться на прибрежный крутой холм. Нарком Ворошилов забеспокоился:

– Куда это механик-водитель полез? Разве можно взобраться на такую кручу? Не одолеет… Машина перевернётся…

Но А-32 упорно шёл наверх.

– Вершина! Он на вершине! – радостно крикнул комкор Павлов.

И все зааплодировали.

Накануне нарком тяжёлого машиностроения СССР Вячеслав Александрович Малышев с Кошкиным несколько часов провели возле танка А-32 и внутри его. Малышев был очень доволен. В не известной ещё мировому танкостроению форме корпуса и башни, в самом расположении механизмов, узлов и деталей он увидел глубокую гармонию и целесообразность. А главное – можно было наладить массовое производство этого танка без реконструкции цехов.

И Вячеслав Александрович ещё тогда сказал Кошкину:

– Машина ваша, Михаил Ильич, с исконно русским характером: проста, сильна, неприхотлива.