Весна сменяет зиму

– Молодец, капитан Зит. В вашей жизни всё стабильно, убиваете в затылок, с первым убитым врагом вас. Примите мои искрение поздравления.

– Шла бы ты отсюда, любительница медивов!

– Вы, моральный урод, надеюсь, вас убьют в предстоящем бою. – Китти молча развернулась и пошла в сторону.

Чак словно озверел, он кинулся ей вслед и, нагнав, схватил рукой за рукав и с силой дёрнул к себе. Китти обернулась и с криком влепила капитану пощёчину, Зит хотел уже ударить её и замахнулся на неё кулаком, но чей-то удар опрокинул его на землю. Падая он видел, как солдаты батальона 0 оттаскивали девушку в сторону, а когда он упал на землю, кругом уже стояли Киттины сослуживцы. Над ним склонился крепкий мужчина с рыжей бородой и, глядя на растерянного капитана, сказал.

– Что вы за капитан такой, на девку с кулаками бросаетесь?

– Не твоё дело, уйди в сторону. Я проучу эту суку. Она ответит за нападение на старшего по званию.

– Скорее я вам руки переломаю, товарищ капитан.

– Ты смеешь мне угрожать, собака рыжая? – Чак встал, отряхнулся и крикнул. – Вторая рота! Тут вашего командира покалечить хотят.

Уже через мгновение солдаты Чака вступили сначала в словесную, а потоми в рукопашную перепалку. Завязалась драка, сослуживцы Китти отстаивали её, кидаясь на солдат горохраны. Зит отхватил пару ударов, но и сам успевал раздавал тумаки на лево и на право. Неизвестно во, что бы перешла драка, если бы мимо не проезжал автомобиль советника генерала Тармы, полковника Грета. Он сначала крикнул во всё горло на дерущихся, но оставшись неуслышанным приказал своей охране стрелять в воздух. Несколько очередей успокоили побоище, и следующие слова полковника слышали уже все.

– Вы, что творите, идиоты? Медивов не нашли так решили друг друга поубивать? Что здесь произошло? Хотя мне это неинтересно. Если, что-то такое повториться под трибунал пойдёте. А зачинщикам драки я предложил бы оставить сил для врага.

Все остались при своём мнении, Китти всё также ненавидела Чака, Чак всё также не переносил эту глупую девчонку. Идя со своими солдатами дальше, он размышлял, не скрывая злой обиды на неё.

«Кто виноват этой дуре, что она загубила свою карьеру? Если у неё нет в голове ума, то кто ж ей его туда вложит. Всё в игры свои медиволюбские играет. Как будто уроку ей не было. Нет, Чак, держаться тебе от неё подальше надо, а то не миновать беды. Она специально меня провоцирует, вывести меня из себя хочет, что бы я сделал с ней, что-нибудь, а там хлоп и под трибунал меня. Мстительная тварь. Как она вообще выжила? Везучая сука, надеюсь в Аппоре её прибьют наконец-то и делу конец».

Усмирив дерущихся, полковник Грет поехал к генералу Тарме. Грет был старый вояка, начинал службу ещё когда страны Муриния как таковой не было. Грет воевал под командованием Маута ещё в ульянских войсках, будучи командиром роты, его солдаты штурмовали столицу Катакана. Так же он принял участие в объединении Муринии и в оккупации Канильской области. Последний год он находился на должности заместителя командующего третей армии генерала Тармы. С ним у него складывались довольно сложные отношения. Тарма был вспыльчивым и импульсивным, редко думал в долгосрочной перспективе, но был упорен в своих начинаниях. Герм же был спокоен и любил всё просчитывать наперёд. Они дополняли друг друга, но каждый мечтал избавиться от другого.

Генерал Тарма был большим и тучным, его, некогда крепкое тело профессионального борца, давно заплыло жиром, круглое, морщинистое лицо, редко отображало эмоции и было постоянно хмурым, будто кто-то сказал ему грустную новость. В войсках его прозвали «хмурый Окер», Окер было его именем, хотя чаще его называли просто Тарма. Его карьера постоянно петляла между взлётами и падениями, он не был любимчиком Маута и тайно ненавидел Маунда Маута, в чём-то заслуженно считая его путь к генеральству слишком лёгким. В это прохладное утро «хмурый Окер» пил чай из стеклянного бокала, сидя на скамье. Кругом суетились люди, а он молча сидел и смотрел в зелёную даль.

– Товарищ генерал, солдаты разбрелись по деревне и начали грабить и добивать раненых. А по пути к вам я видел, как солдаты с нулевого батальона били морды солдатам бывшей горохраны. Солдаты ожидали боя, а получили такое. Нужно, что-то делать, пока дисциплина не рассыпалась. – доложился Герм.

– А чего вы хотели? Сборище отщепенцев из нулевого и озабоченные горохраники. Их рядом нельзя держать. Узнайте зачинщиков и накажите их. Мне не нужны раздолбаи.

В следующую минуту к ним подбежал молодой, лопоухий связист и дрожащей рукой протянул огромную рацию генералу Тарме, тот молча взял и, кивнув на рацию, вопросительно посмотрел на бойца. Солдат показал пальцем вверх и удалился. Звонил Маут.

– Генерал Тарма слушает.

– Здравствуй генерал, Маут тебя беспокоит. Как ваши дела? – прошипел вперемешку с помехами голос Маута.

– Дела хорошо, мы взяли гетерский лагерь.

– Какие потери? Сколько врагов убито, сколько взято в плен?

– Говоря честно, в лагере не оказалось гетерской армии, они отступили. Потерь нет. Пленных тоже. Противник ушёл в Аппор.

– Генерал Тарма, добровольцы сдержали натиск солдат Лесо младшего на город Ирк, дав тем самым вам шанс, добить его корпус. Вы вчера обещали перейти в наступление и переломить ситуацию на юге, но решили дать им отступить в укреплённый город? Чего вы ждали? Время для удара уже потеряно, в Аппоре Лесо дождётся подмоги и надаёт по вашей ленивой заднице! На северном и центральном участке наши солдаты дали бой врагу, а вы сидите, мозоли на заднице натираете, боюсь, я ошибся в вашем назначении. Требую немедленно принять меры по исправлению ситуации, иначе на вашу должность я найду генерала порасторопней. Всего вам хорошего, генерал.

В рации раздались гудки. Маут не дал шансов Океру хоть как-то оправдаться, тот был в бешенстве. Тарма швырнул бокал о землю и громко заворчал, проклиная солдат, время и погоду. Все у него как всегда были виноваты. Герм выхватил у него из рук рацию и, убедившись, что связь с Маутом отключена, спросил:

– Так, что делать то будим?

– Брать Аппор.

***

Ночь была тихой и безоблачной, миллионы звёзд смотрели с неба на землю, мерцая своим холодным светом. В эти минуты в палатках шли ожесточённые споры и громкие разговоры, касательно следующего дня, на который был назначен штурм логова врага. Не смотря на страх, почти ни кто не переживал, более того, все жаждали скорее ударить по злобному врагу, вонзить штыки в их подлые спины, сжечь дотла их танки и предать забвению имена их командиров. Патриотическая истерия захлестнула муринские сердца и теперь все жаждали лишь мести, слабо понимая, что сами могут сгинуть в бою.

Лишь у Китти не было ни патриотического подъёма, ни жажды мести медивам. Ей до сих пор было страшно. Страшно до самых кончиков волос.

Собственно и генерал Тарма не был наполнен патриотическим порывом, он слишком хотел поскорее взять город. Ему было плевать на то, сколько солдат должны погибнуть во имя этого и какие разрушения нанести городу. Окер с удовольствием бы сровнял город с землёй, дабы увеличить шансы на победу, но к его сожалению, артиллерия застряла в сутках пути позади. И он стоял перед выбором, ждать пушки и потерять драгоценное время, угрожающие его карьере? Или же идти на рисковый штурм? Но и он тоже мог выбить из под его тучной задницы стул, в случае провала.

На эту тему шли оживлённые разговоры в роте Зита.

– Мы разве не будем ждать наши пушки?– говорил один из солдат, обращаясь к капитану Зиту.

– Видимо нет.

– Потерь будет много, очень много.

– Я не думаю, что товарища Тарму это сильно беспокоит.

– А меня что-то беспокоит, да ещё как!

– Домой к жёнушке надеешься вернутся?

– Ну конечно! Это же у вас капитан ни ребенка, ни котенка! А меня супруга дома ждет. Живым, а не в деревянной коробке.

– С жалобами и предложениями обращайся к партийному офицеру, а не к простому капитану, я, к большому сожалению, ничем помочь не могу.

– А вы были женаты?

– Нет, у меня даже девушки нет, не до любовных дел мне, времени слишком много отнимают. Если бы можно было бы, что бы разом и жена хорошая и двое детей здоровых сразу. А все эти сопли, любовь, романтика не по мне. Не романтик я.

– Ну и дурак вы, товарищ капитан.

– Это почему ещё твой капитан дурак, товарищ Нак?

– Да потому, что если у тебя нет тех, ради которых ты готов отдать всё, тебе и жить незачем. Мне вот есть ради кого умирать, и ради кого жить. Я решил, что если вернусь живой, то мы обязательно сделаем ребятёнка.

– А мне вот не о ком волноваться и переживать и это даже хорошо. А знаешь почему? Да потому что, я не забиваю себе голову мыслями о доме и семье, а в бою эти мысли до добра не доводят. Так что дурак ты, Нак, а не я!

– Вы меня не переубедите, я считаю, что в этой жизни нет другого счастья, кроме семьи, а все другое это не счастье.

– А что?

– Просто удовольствие. Но не счастье.

– Ну, с тобой Нак, все понятно. Врать не буду, может и ты прав, может и я когда-нибудь обузой вроде семьи обзаведусь. Но это не скоро. По крайне мере пока война не закончится. А там можно и долг миру отдать, ребятишек наделать. Сразу нескольким девушкам!

– Смотрите капитан, к концу войны может и сил не хватить, с миром-то рассчитаться.