Пробудивший совесть

– Провались он… Скворцов… – с тошнотой проговаривал Жуков, когда увидел неприятеля вдалеке.

После тщетных поисков неконтролируемая агрессия неотвратимо стихла, и желание осветить истину ушло в небытие.

Подогнув колени, подавленный Паша сидел на ступеньках серой бетонной лестницы, где практически никого никогда не бывает. Тощие пальцы его беспокойно теребили вывернутые наизнанку карманы. Эти несчастные пятьдесят рублей представляли для него невероятнейшую ценность!

Мальчик жил в бедной семье. Его больная мать-вдова Надежда Григорьевна воспитывала его вместе с младшим братом одна. Их отец умер, когда Паше было всего десять лет. Безработный конченый алкоголик. Что тут ещё скажешь?..

Финансовые трудности опоясывали Васяевых.

К ещё большему несчастью, Надежда Григорьевна страдала от опасной болезни ног. Упустив из-за неимения денежных средств момент, когда ещё можно было сделать необходимую операцию, женщина обрела мучительные проблемы на всю оставшуюся жизнь. Её ноги постоянно отекают и ноют. При малейшей нагрузке вены на них страшно пульсируют и вздуваются, обретая вид виноградных гроздей, что доставляет чудовищную боль и дискомфорт.

Надежда работает прачкой в одной непримечательной гостинице, зарабатывая сущие копейки. Каждый день женщине приходится с самого утра тяжело ковылять на другой конец города. Голодная она до ночи проводит там свой крайне нелёгкий рабочий день, практически безостановочно стирая грязное бельё, чтобы хоть как-то материально обеспечить себя и своих детей.

При каждой возможности мать оставляла детям немного денег, чтобы мальчики могли нормально питаться хотя бы в школьной столовой, ведь дома еды попросту не было. Украденная сегодня пятидесятирублёвая купюра Паши, относилась именно к таким деньгам… Собственных денег у детей не водилось. А если даже судьба им по воле случая дарила их, то ни на что, кроме как на пищу потратить они их не могли… Да и важнее потребности, чем утоление голода, у них практически не существовало.

Одним словом, жили Васяевы плохо. Так плохо, что будто была это не жизнь вовсе, а настоящее выживание.

Этот январский учебный день приближался к концу. Школьное здание с каждым последующим часом опустевало от находящихся в нём людей. Постепенно на улице стемнело. За окнами разбушевалась суровая вьюга. Антон Скворцов после урока физкультуры не ушёл домой. Он сидел в кабинете химии и переписывал плохо написанную ранее самостоятельную работу. Но если говорить откровенно, он бесстыдно её списывал.

– Иди уже, Скворцов, – вздохнула усталая учительница, глядя в окно, – самого? уже, наверное, дома заждались.

– Да нет, Вера Семёновна, у меня ещё все на работе, – уверенно ответил Антон, протягивая тетрадь с решением.

Преподавательница восторженно развела руками:

– Надо же… и оформил всё правильно! Сразу нельзя было так?

– Я просто сначала не понял эту тему… а потом мне всё объяснили! – солгал парень, проговорив первое, что пришло ему в голову.

– Да?.. А кто тебе объяснил? – с долей недоверия поинтересовалась Вера Семёновна.

«Надо бежать, пока не наговорил лишнего. Надоела с этими вопросами…» – бегло подумал Антон и поспешил к выходу из класса.

– Настя Семинская объяснила, – бросил он, – До свидания, Вера Семёновна!

– До свидания, до свидания… – нетвёрдо послышалось в ответ.

Свирепый ветер порошил клубы снега, беспощадно царапая и обжигая ими лица идущих на улице людей. Под ногами прямо на глазах образовывались свежие, ещё не отвердевшие от холода сугробы.

Скворцов вышел из школы и направился в сторону своего дома. Его бестолковый пафос сыграл с ним сейчас злую шутку. Тонкая и продуваемая ветровка, джинсы, которые уже в первую секунду одеревенели от мороза, кроссовки, черпавшие внутрь снег. Проходящие мимо люди замерзали даже в пуховиках, что уж говорить о нём… Для Антона был важен его внешний вид. Эти вещи принадлежали одной очень известной и недешёвой фирме. Хоть одежда и не согревала тело Скворцова, она, несомненно, грела его душу своей дороговизной.

В голове парня возникали сладкие мысли о предстоящем игровом поединке с рыжеволосым Лёней. Антон с предвкушением представлял, как много раз безупречно одерживает победу над своим одноклассником, выводя его из себя. И ни о чём другом он совершенно не мог думать! О домашнем задании размышлений, разумеется, быть не может. Какие ещё задания, когда намечается такая игра? Девятый класс… время близится к итоговым экзаменам.

Раздался звонок. Из-за жуткого холода Скворцов нехотя достал из рюкзака телефон, и в эту же секунду уличная стужа стала безудержно кусать его руки. На экране высвечивалось «Рыжий».

? Ало! ? напряжённо подал голос Антон, ? Говори быстрее, потому что рука насквозь промерзает, холод собачий.

? Ты где там, Тоха? ? осведомился Лёня, ? Химию написал?

? Иду я, иду… немного осталось. На переписывании всё подчистую списал, она вообще не видела!

? Кра-са-ва! ? протянул рыжий, ? Только так долго. Я думал, ты уже играть не будешь.

? С чего это! ? возмутился он, ? Ещё как буду! Не поверишь, сейчас шёл и думал о том, как буду тебя разносить.

? Аха-ха-ха! ? захохотал Лёня, ? Ты? Меня?

? Да!

? Очень смешно! Тебе элементарно не хватит опыта, так как ты не так давно…

? Подожди! ? прервал его Антон, остановившись.

По среди пустой городской улицы показался чей-то небольшой силуэт. Скворцов протёр свои глаза от залепивших их хлопьев снега и прищурился.

В десяти метрах от него стоял опустивший голову мальчишка. Совсем маленький. Прижавшийся к стене многоквартирного дома. Один.

? Что такое? ? вопил в телефоне Лёня, ? Ало! Ало-о!

Невольно Антон сбросил звонок и растерянно пошагал вперёд.

Пурга в прямом смысле заживо заметала ребёнка. На его заснеженной шапочке отражался свет уличных фонарей, по краям висели тонкие сосульки. Мальчишка безостановочно переступал с ноги на ногу. В обледенелых рукавичках он держал что-то тёмное, так же покрытое снегом, и непрестанно подносил это ко рту.

Заметив приближающегося Скворцова, мальчик с любопытством повернул голову к нему. Эти глаза… Голубые! Они были такими бездонными, такими неестественно большими. Он смотрел прямо в душу, как ангел! Ребёнок держал хлеб и жадно откусывал от него кусочки.

? Мальчик… ? почти шёпотом настороженно промолвил Антон, ? ты что тут делаешь?

Этот объятый лёгким трепетом, заблудившийся голос был абсолютно ему несвойственен.

Чуть улыбнувшись и прожевав, мальчишка звонко ответил:

? Смешной ты. Кушаю я, разве не видно?

? Видно, ? смущённо ответил он.

Холод был невероятный, и с каждой минутой, казалось, он становился всё нестерпимее. Скворцов не чувствовал пальцев на своих конечностях, но несмотря на это продолжал неподвижно стоять возле мальчонки.

? Чего же ты тут… на таком морозе ешь? ? вновь начал Антон.

? Мне тут нравится! ? хихикнул мальчик.

Скворцов снова, недоумевая, осмотрелся вокруг. Никого. Только он и этот странный мальчишка стояли по среди снежного тротуара.

? Ничего не понимаю… Ты бездомный?

? Нет! ? резво помотал головой ребёнок.

? А где твой дом? ? опять спросил парень.