Света, я вернулся!

– Прасковья! – у Президента неожиданно сорвался голос и он просипел, – Я сколько раз тебе говорил, что по-русски это называется – обед! О-бед! И по-русски надо было спросить: вы будете обедать? Понятно?!

Прасковья Петровна, привыкшая к этим вспышкам Президента, примирительно сказала:

– Шамсутдин Анварович, я исправлюсь, вы же знаете…

– Да знаю, знаю, – так же быстро успокоился шеф. – Так что там у нас на обед?

– Салат из узбекских помидоров, украинский борщ с пампушками, бефстроганов с гречкой и вишневый компот.

Про хлеб Прасковья благоразумно промолчала – Президент принципиально его не ел и считал американский хлеб причиной полноты.

– Несите, я уже не могу ждать, – капризно проворчал Шамсутдин, отключил интерком и откинулся в кресле, потирая ладони в предвкушении трапезы.

Через три минуты дверь кабинета мягко открылась, и на толстый персидский ковер въехала двухэтажная тележка с судками. Тележку толкала миловидная шатенка в кремовой блузке в паре со стильной юбкой от Гуччи, ее грациозные стройные ножки в ажурных чулках были обуты в изящные туфли на низком каблуке. Подкатив тележку к креслу Президента, Прасковья низким грудным контральто сообщила:

– Шамсутдин Анварович, вы просили напомнить об одном деле.

– Да какое тут дело – обед стынет, – сглотнул слюну голодный Мургасян.

– Я просто исполняю ваше указание – напомнить о том, что Москва предлагает провести удаленную видеоконференцию с Вашим участием по вопросам, отмеченным в их шифровке.

Президент, с трудом оторвав взгляд от дымящейся тарелки борща, вдруг озаботился:

– А надо ли это делать именно так – удалённо? Могут ли наши специалисты обеспечить необходимую безопасность при связи?

– Я вам позже доложу, после обеда, – объявила помощница и с этим вышла из кабинета, а Шамсутдин, засунув накрахмаленную салфетку за ворот, приступил к трапезе.

Глава 8. Амрит: начало пути

Безумный утешается прошедшим,

слабоумный – будущим,

умный – настоящим.

«Махабхарата»

Амрит Сингх готовился к своей миссии задолго до того, как узнал, что поедет работать на свою постоянную должность в Москву. Хотя нет, его готовили – кропотливо, настойчиво. Да и сам он стремился познать все доступные ему тайные знания в полной мере, в бурном океане жизни этот опыт будет его охранной грамотой, щитом от случайностей и целенаправленных нападений.

О своей прошлой жизни он знал лишь одно – его душа после последней инкарнации стала совершенной. Сам он получил доступ к таким возможностям, о которых простые смертные даже не подозревают.

Он запомнил этот утренний день сентября, когда наставник приюта, в котором он жил практически всю свою жизнь, пригласил мальчика в свой кабинет. Эту весть к нему принес давний друг Амрита – Вимал:

– Послушай, Амрит, Учитель сказал, чтобы ты шел к нему немедленно! – выпалил мальчишка.

– А он не сказал, по какой причине он меня вызывает? – поинтересовался Амрит.

– Нет, не сказал, просто послал меня за тобой. Иди уже, нельзя заставлять Учителя ждать.

Амрит встал из-за рабочего стола, где занимался перебором лука-севка, вытер руки тряпкой и нехотя пошел к Учителю. Амрит считал, что господин Девдал Сингх излишне строг и не испытывал особого желания лишний раз встречаться с ним.

Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж приюта, Амрит робко постучал по краешку лакированной двери с номером 23. За дверью стояла тишина. Мальчик постучал еще раз, посильнее – и услышал:

– Да, открыто, заходи.

Амрит зашел, низко склонив голову, неуверенно шагая куда-то вперед. Но далеко он не продвинулся, остановившись перед потертым ковром кашмирского происхождения. Его стеснение остановил неожиданно мягкий и вкрадчивый голос Учителя:

– Амрит, мальчик мой, не стесняйся, пройди на середину.

– Может же вежливо разговаривать, если захочет, – почему то подумал Амрит.

Он поднял голову и был поражен убранством кабинета: по левую руку от него всю стену занимали полки с книгами. Перед полками стояла небольшая деревянная лестница, на верхней ступеньке которой лежала раскрытая книга. Справа от книжных стеллажей стоял письменный стол со всякого рода принадлежностями, за ним стояло небольшое кресло, окно позади стола было задрапировано темно-пурпурными шторами. Несмотря на тридцатиградусную жару, в кабинете было прохладно – натужно гудя, работал кондиционер.

Хозяин кабинета и его неизвестный гость сидели в креслах за низеньким столиком красного дерева и пили чай из небольших фарфоровых чашечек. Перед ними стоял обычный деревянный стул.

Неизвестный гость был европейцем, сухощавого сложения, возрастом чуть постарше Учителя. Темные волосы посетителя были аккуратно подстрижены, темно-карие глаза на лице с тонкими чертами выражали интерес к стоящему перед ним мальчику, лицо светилось благожелательностью, губы были сложены в приветственную улыбку.

После приветствий Учитель предложил юноше сесть и начал разговор.

– Амрит, я знаю тебя уже одиннадцать лет, прямо с того момента, как тебя, маленького трехлетнего мальчика, мы взяли в наш приют. За это время много чего случалось в наших взаимоотношениях – и плохого, и хорошего – мы люди, и это издержки взросления и воспитания личности. Если ты в чем-то обижен на меня, а я знаю, что обижен, прости меня – так было надо, позже поймешь. Жизнь – жестокая вещь и надо быть всегда готовым встретить ее невзгоды достойно. Ибо сказал Кришна: «Все наши дела, мысли и речи следуют за нами. Творите же доброе!»

При этих словах гость согласно кивнул головой.

– Мальчик мой – всему свое время, было время встреч – наступило время расставания. Тебе нужно расти и развиваться, я вижу в тебе задатки: алмаз можно найти и он будет дорого стоить, но истинно ценным станет только правильно ограненный алмаз – бриллиант.

Амрит не верил своим ушам, в его душе поднималось смятение – он не знал, к чему это ведет, но одно понял точно – предыдущая жизнь закончилась, начинается другая. Ошарашенный речью Учителя он молчал и ждал дальнейшего развития событий.

Учитель тоже был взволнован – он напряженно сидел в кресле, чуть наклонившись вперед, его сложенные ладони были зажаты между колен, он часто сглатывал и облизывал губы. Таким его Амрит еще не видел – дело было действительно серьёзным.

Поняв, что пауза слишком затянулась, Девдал Сингх повернулся к гостю и приглашающе кивнул головой. Тот понял и продолжил разговор:

– Меня зовут Джон Смит (с таким же успехом он мог бы назваться и Джеком Брауном, да кем угодно – это не имело бы никакого значения) и я приглашаю тебя продолжить обучение в ашраме, основанным мастером йоги Свами Шивананда.

Закончив свою краткую речь, гость продолжал внимательно рассматривать на Амрита в ожидании ответа.

Мальчик тоже смотрел на, судя по всему, иностранца, и знал, что отказаться нельзя: несмотря на расслабленное выражение лица, внутри Джона Смита была заключена энергия большой мощности, которую мог не почувствовать разве что стол.

Лоб Учителя покрыли бисеринки пота в ожидании ответа.

– Да, я согласен, – намеренно сдержанно ответил Амрит, – Учитель выдохнул и поспешил завершить разговор:

– Вот и хорошо.

Иностранец тонко улыбнулся:

– Завтра утром в 6.30 за тобой заедет машина, будь готов.

Учитель взмахнул тыльной стороной ладоней от себя в направлении воспитанника – можешь идти.