Измененный третьей серии

– Ну да, ты же, насколько я знаю, живёшь в «Инсауро»?

– Да.

– А там из нашего брата почти одна вторая серия – ребята не очень болтливые!

– Не то слово!

– Так заходил бы чаще в «Пьяный Василиск»! Заведение вполне себе приятное, никто там на нас не косится и пальцем не тыкает.

– И это дорогого стоит! – согласился я.

Я, конечно, всё пытаюсь экономить – долг перед корпорацией давит на меня, как трёхпудовая гиря, поставленная на грудь. Нет, меня никто не торопит с выплатой, всё же сумма действительно велика. Я её просто отрабатываю, и все, в общем-то, довольны текущим положением дел – и я, и корпорация. Но всё же я очень не люблю быть кому-то должен!

Но в «Василиск» и правда можно заглядывать почаще: пара кружек эля и какая-нибудь оленья отбивная – в сумме моего долга это капля в море, и экономить на этом – это как не включать в туалете свет для экономии денег на оплату электроэнергии!

* * *

В воротах Ньюхоума меня опять задержали стражники:

– Изменённый 1764.3.2?

Я не стал отвечать, ведь я только что представлялся перед тем, как пройти в ворота.

– Вы должны составить рапорт о вчерашнем инциденте с разбойниками.

Вообще-то не должен: записи боя и предшествующего ему разговора вполне достаточно. Но я кивнул:

– Хорошо. Завтра отправлю на почту стражи.

Я было хотел отправиться дальше, но дорогу мне преградил стражник – аж целый лейтенант! Молодой, бравый и о-о-очень важный!

– Вы должны немедленно составить рапорт! Можете пройти в караулку.

– Сейчас я занят контрактом корпорации «Инсауро». Завтра пришлю! – уже закипая, ответил я и попытался обойти бравого лейтенанта. Но передо мной возник сержант:

– Ты что, не слышал, что сказал господин лейтенант?! Выполняй приказы старшего по званию! – гаркнул он, похоже, сам пребывая в шоке от своей смелости.

– Я не состою в городской страже, – медленно прорычал я. – И мне класть в присядку и на господина лейтенанта, и на его приказы! – Они что, совсем офонарели?! Проворонили у себя под носом каких-то бандитов, а теперь я им что-то должен? И ведь опять по поводу этих разбойников. Да ещё и немедленно!

– Спасибо, лейтенант. – На площади перед воротами появились пятеро вооруженных молодчиков, одетых в оранжевое и зелёное (цвета князя Энсторского). – Изменённый, это мы попросили задержать тебя, как появишься. Тебе велено явиться к князю!

– Кем велено?! – Я был уже просто в бешенстве. Стражники в Ньюхоуме выполняют роль полицейских, и у них есть хоть какие-то полномочия, хоть и не столь широкие, как у полиции в моём мире. Но княжеские гвардейцы – это вообще, по сути, частная охранная лавочка. Они мне ещё не указывали!

– Э-э-э… нам велено тебя доставить… – Гвардеец, похоже, понял, в каком я состоянии, и здорово струхнул.

– Ну, если вам велено… Доставляйте! Ваша проблема. А я занят. Всем удачи! – объявил я и пошёл своей дорогой напрямую через гвардейцев, уронив по дороге на камни мостовой парочку не успевших отскочить с моего пути…

Глава 7

К Юджину я добрался, уже изрядно успокоившись. Умник никак комментировать (и тем более участвовать в происходящем между мной и стражниками) не стал – лишь стоял в сторонке, иронично улыбался и покачивал головой. А когда мы дошли до перекрёстка проспекта Света и улицы Звёздинской, сказал:

– Я в «Василиске» буду, – и свернул на Звёздинскую, в сторону трактира. А я на проспект Света – к зданиям корпорации «Инсауро».

Что-то тут не так! Чего эти стражники до меня докапываются? Нет, понятно, что изменённых у нас не любят. Да и откуда ей взяться, любви-то? К существам, которые сначала заставили себя бояться, причём бояться не как мирно едущего по улице своего танка (опасения грозная машина внушает, но понятно, что не нападёт – танк же свой), а бояться по-настоящему, до дрожи в коленках и недержания мочи! А после всем объявили, что изменённые теперь полностью лояльны и всетерпимы – в них буквально плеваться можно, и они не ответят! Люди, конечно, с недоверием отнеслись к таким новостям: лояльны-то лояльны, а ну как… и привет! Но со временем выяснилось, что да, действительно можно плеваться! Вот обыватели и начали плеваться: что может быть приятнее, чем презирать и унижать того, кого раньше ненавидел и боялся?

Всё это связано с появлением второй серии изменённых: на ранних стадиях там были какие-то сбои, связанные с эмоциональным блоком, из-за чего изменённых клинило и они принимались атаковать всех подряд. Было несколько случаев, когда это происходило на улицах города, и получалась настоящая кровавая бойня; да и за пределами городских стен съехавший с катушек изменённый часто становился проблемой, и на него приходилось устраивать большую охоту – и там часто без жертв не обходилось.

После вторую серию доработали и отладили, и блокировка эмоций у неё стала непробиваемой – в них действительно фактически можно плеваться, и, если их жизни и здоровью ничто не угрожает, они не будут защищаться. Среди населения даже пошли слухи о том, что изменённым на программном уровне запретили причинять вред людям: ведь для большинства людей изменённый – скорее машина, нежели человек, но это, конечно, не более чем слухи.

Надо заметить, что у второй серии есть возможность как включать блокировку эмоций, так и выключать. Вот только, включив её раз, они, как правило, больше её не выключают! Видимо, разум, не отягощённый эмоциями, мыслит исключительно рационально и считает эмоции лишним.

Мне бы стоило кое-чему поучиться у чистого разума изменённых второй серии, ведь проблема-то на самом деле не в презирающих меня горожанах и не в придирающихся стражниках – проблема во мне!

Да, я недолюбливаю городскую стражу. По большей части как правопреемников нашей доблестной полиции. Нет, я понимаю, что полиция просто делает свою работу – грязную, неблагодарную и тяжёлую. И не делай эту работу полицейские, всем бы нам пришлось несладко! К слову сказать, всяческий преступный элемент я не люблю ещё больше. Но была в моей жизни пара связанных с полицией эпизодов, которые оставили после себя, мягко говоря, не самые лучшие впечатления.

Как-то раз меня задержали, когда я шёл из спортбара, где смотрел с друзьями хоккейный матч. Дело было днём, хоть и ближе к вечеру, в моих планах было забежать домой, немного «почистить пёрышки» и пойти на свидание с девушкой. А тут началось: «Кто такой? Где паспорт? Ну конечно, дома оставил! О, да ты ещё и пьяный!» Я выпил-то всего пару бокалов пива, но запах ведь никуда не денешь. Из-за этого домой и собирался забежать: зубы почистить, рот бальзамчиком прополоскать – не идти же мне на свидание с девушкой с пивным амбре! А паспорт? Лето, жара – я в джинсах и футболке. Сунуть в карман несколько банкнот – это нормально, но не таскать же в кармане джинсов паспорт: на что он станет похож через пару лет такого обращения? Я пытался объяснить это полицейским, пытался вызвать сочувствие у ребят чуть постарше меня: отпустите, мол, у меня свидание через час! Предлагал съездить ко мне за паспортом – я живу недалеко. Но ответом мне было: «Задержан до выяснения личности, сиди не дёргайся, а то сейчас поскользнёшься и упадёшь на асфальт лицом пару раз». В итоге вместо свидания, первого с этой девушкой, кстати, остаток дня я провёл в отделении, пока выясняли мою личность. С тех пор я начал всегда носить с собой паспорт. Даже завёл специальный кошелёк, что вешается через плечо или на пояс. Но и это оказалось не панацеей!

Второй раз меня задержали возвращающимся с вечеринки, и наличие у меня паспорта не помогло. Кто-то кого-то ограбил, и моя внешность подходила под описание внешности грабителя. В этот раз я куковал в камере в компании двух бомжей, воняющих отнюдь не духами «Красная Москва», до обеда следующего дня, пока не пришла жертва ограбления и не сказала, что на грабителя я совсем не похож: и рост не тот, и нос не тот!

Почему нельзя было взять у меня контактные данные (ведь и паспорт, и телефон у меня есть) и не вызвать потом для опознания, а пока отпустить восвояси? Не понимаю! И это непонимание тоже очков любви к полиции не добавляет.

Стража Ньюхоума, по сути, выполняет те же функции, что и полиция – охраняет закон и порядок в городе и его ближайших окрестностях. Надо отметить, в очень ближайших! В местность, поражённую катастрофой, их никакими коврижками не заманишь, только специальные отряды стражников и лишь при крайней необходимости и со специальным снаряжением совершают туда вылазки. И, как правило, в сопровождении изменённых.

В общем, так мы со стражей и жили: они ко мне цеплялись по поводу и без него, я в ответ огрызался, но не особо усердно. Никакой вражды между нами не было, так, лёгкая неприязнь. Они, насколько я знаю, ко всем изменённым цепляются по причине, изложенной выше: как не потыкать ногой в тигра, зная, что тебе за это ничего не будет? А огрызаюсь только я! Скучно этим олухам на воротах дежурить, вот и развлекаются. Так что это у нас как своеобразная игра, которая ни меня, ни их совершенно не напрягала: ты меня облаял, я тебя облаял – общий язык!

До недавнего времени не напрягала, но теперь… Теперь меня это просто бесило! Вот чего докапываться? Стой себе, подпирай ворота, получай жалование! Мне же за свои деньги реально работать приходится! И это фраза «ты должен» – о, она на меня действует просто как красная тряпка на быка!

Да, чёрт возьми, я должен! Вот только совсем не страже! Я должен корпорации «Инсауро». Должен крупную сумму. И пока этот долг не будет погашен, я собственность корпорации и негражданин Ньюхоума. Я не могу рассчитывать на помощь той же стражи (хотя я слабо представляю тот случай, чтоб мне понадобилась эта помощь). Меня не пустят во многие заведения города: автоматические двери считают мой статус изменённого и негражданина и просто не откроются передо мной; а я, может, и не против посетить один из местных театров или пообедать с девушкой в дорогом ресторане! Впрочем, не сильно-то и хотелось… И девушки у меня нет: какая, на фиг, девушка у изменённого? Хотя половая функция у изменённых в порядке – просто статус, так сказать, не располагает… Но это всё не так важно! Главное: я очень не люблю быть должен – и при этом нахожусь в таком состоянии с первых мгновений, когда я осознал себя в этом мире, с момента, когда открыл глаза на ложементе регенерационной капсулы!

В общем, что-то со мной не так. Я ведь не сказать что совсем не конфликтный человек, но и особой склочностью характера не отметился. Да ещё эта жажда крови, охватившая меня во время боя с шаарами…

Так, погрузившись в собственные размышления, я и пришёл в кабинет Юджина.

– О, Искандер! Ты доставил пробу обелиска с мемориального комплекса?

– Да. – Я вытащил из подсумка на поясе заполненный пробоотборник и протянул его Юджину. – Привет, Юджин! Привет, Эйра! – Помощница Юджина тоже находилась в кабинете.

– Привет, Искандер, – улыбнулась мне красавица.

Юджин приветствием меня не удостоил. Впрочем, на такие мелочи, как приветствовать кого-то или нет, великий учёный редко обращал внимание. Вот и сейчас ему было явно не до того: лохматым коршуном он бросился на пробоотборник и, схватив добычу, метнулся к своим приборам со словами:

– Наконец-то! – Видно, Юджин весь измаялся в ожидании, когда я принесу ему кусочек обелиска. Мне даже стало как-то неудобно за то, что заставил его ждать целых два дня.

– Эм… я получил задание только позавчера… и ты не говорил о его особой срочности… – начал было оправдываться я, но Юджин прервал меня:

– К вам нет никаких претензий, Искандер! Но ты должен понять моё нетерпение! Мы ведь, возможно, сейчас стоим на пороге великого открытия!

Эйра тихонько вздохнула, иронично улыбнувшись мне. Весь её вид так и говорил: «Вот уже в который раз!» Впрочем, как только Юджин повернулся к нам от своих приборов, тут же резко посерьёзнела и приняла позу «внимательный суслик у норки», выражая полную готовность к действию.