Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

– Три дня.

– Три дня в аду, – мрачно усмехнулся доктор. – Немало.

– Вы ему как будто сочувствуете.

– А почему нет?

– Почему? – усмехнулся босс. – Ну, как мне казалось, это не в вашем характере.

– Ах, оставьте, – отмахнулся доктор. – В истории можно насчитать чертову уйму врачей, которые были безжалостны к тем на ком экспериментировали, чтобы в итоге спасти человечество от жутких болезней.

Босс посмотрел на него с недоверием и поинтересовался:

– Вы что же, записали себя в спасители человечества?

– Нет, – фыркнул доктор. – Я еще не свихнулся до такой стадии самонадеянности.

Босс удовлетворенно кивнул, а потом спросил:

– Так что же нам делать с этим? – он ткнул пальцем в сторону экрана.

– Во всяком случае, не убивать, – жестко сказал доктор.

– Почему нет?

– Вам сколько причин назвать?

– Хотя бы одну.

– Хорошо. Причина номер один – это будет необратимый поступок. Его нужно изучить, исследовать. Ведь мы не сможем создать второго такого же, если вдруг передумаем. А на фоне всего происходящего в мире…

– Вы имеете в виду этих странных пришельцев? – помрачнел босс.

– Да. Что-нибудь удалось выяснить?

– Вообще ничего, – вздохнул босс. – Возникают ниоткуда, исчезают в никуда, ломают все на своем пути. Это напоминает нашествие супергероев-эмбицилов.

– Емкий образ, – усмехнулся доктор.

– Спасибо, – фыркнул босс. – Пули их не берут…

Тут он запнулся, и уставился на экран.

– А вот вам и причина номер два, – победно провозгласил доктор. – Кстати, кто-нибудь уже спрашивал о чем наш подопытный так мило болтал с тем пришельцем?

– Ваш подопытный до сих пор не соизволил произнести ни слова, – фыркнул босс. – Может, он после приступа потерял дар речи?

– В первый раз я тоже предполагал нечто подобное, – кивнул доктор. – Однако вскоре он оказался весьма разговорчив.

– У вас, небось, найдется и третья причина сберечь вашего питомца? – ядовито поинтересовался босс.

– Легко. Навскидку. Сколько он был в бегах? Месяц? Больше? Как ему это удавалось? Как он обходил системы наблюдения? Ваши специалисты изучили его смартфон? Или ноутбук – не может быть, чтобы при нем не было ноутбука. Как создал учетную запись?

Босс пожал плечами:

– Мы предполагаем, что украл. Знаем о как минимум одном случае взлома банкомата. В ноутбуке стоит страшное количество каких-то кажется хакерских программ. Судя по всему, некоторые он написал сам. Система предупреждения о наблюдении с расположением большинства камер и прочего.

– Вот видите, – обрадовался доктор. – Он и без своих сверхспособностей оказывается чертовски интересным типом.

– Ну и что? – мрачно поинтересовался босс. – Мало ли таких типов бегает по свету? С ними проще – они не уворачиваются от пуль и не уничтожают целые группы ликвидации. Просто напяливают маски Гая Фокса[30 - Гай Фокс. Самый знаменитый участник британского «порохового заговора» 1605 года. В современной культуре, благодаря комиксам, маска Гая Фокса стала одним из символов различных протестных движений.] и воображают, будто им известно как должен быть устроен мир. Обычные идиоты.

Доктор вздохнул, потом задумался и выдал:

– Хорошо. Тогда аргумент биологический. Он в бегах месяц, так? Как вы полагаете, у него за это время могли быть контакты с женщинами?

Босс посмотрел на него удивленно. Потом криво усмехнулся.

– Контакты с женщинами? Вы так это называете?

– Нет, если он гей – все намного проще. Хотя, мне так не кажется. Но если на секунду предположить, что все же женщины были… Ну посмотрите на него – он весьма приятен внешне, обаятелен, кроме того… Он был безногим бомжом много лет. Думаю, соскучился по…

– К чему вы клоните, доктор? – не понял босс.

– Ну, давайте предположим, что он встречает женщину, и она, скажем, от него беременеет. Как вам кажется, что это может быть за ребенок?

Босс, кажется, обалдел от подобного предположения. Такой расклад явно не приходил ему в голову. А должен был бы.

– Беда в том, что мы ничего о нем не знаем, – заявил доктор. – Не знаем не только чем он стал, но и кем был. Сдается мне, он и в прежней своей жизни был очень непростым человеком. А уж если целый спецдепартамент не может ничего на него накопать… Только по одному этому поводу стоило бы встревожиться.

– Хорошо, что вы предлагаете?

– Мне надо с ним поговорить, – заявил доктор. – Надо вытащить из него хоть какую-то информацию, зацепку, намек, хоть что-то.

– С ним пытались говорить лучшие дознаватели. Он не соизволил даже обратить на них внимания. Почему вы решили…

– Потому что он говорил со мной в прошлый раз. Потому что он сам не понимает что с ним произошло, а ему это, очевидно, до чертиков интересно. Потому что я как раз не дознаватель – ваших дознавателей он на завтрак сожрет, я думаю. Потому что даже в случае неудачи, что мы теряем, черт побери?

13.

– Ну, вот мы снова встретились, – донесся откуда-то отовсюду знакомый голос.

Макс поднял голову и принялся озираться. То есть, конечно, не принялся. Он и раньше заметил окно на высоте метров трех над полом – зеркальное, непроницаемое, наверняка бронированное. Ему даже на какое-то мгновение стало интересно – сможет ли он дотуда допрыгнуть и вышибить как-нибудь безликое стекло? Конечно, это он не всерьез. Он прекрасно понимал, что даже если получится, так просто отсюда выбраться он не сможет. Теперь они знали с кем имеют дело… То есть, ни черта они, само собой, не знали. Он и сам не знал. Но именно поэтому меры безопасности должны были оказаться чудовищными. Избыточными. Абсолютными… Бывают такие? Вряд ли. Он буквально кожей чувствовал некий низкий электрический то ли гул, то ли звон, исходящий откуда-то из глубины стен. Что это было? Он не знал, но спать мешало страшно и зудело в зубах. Мог только фантазировать. Например, что его посадили в громадную микроволновку, и стоит только ему чихнуть не в той тональности – моментально врубится автоматика, и по нему ударит что-нибудь очень высокочастотное. Интересно, его обновленный организм такое выдержит? Проверять не хотелось.

Он посмотрел наверх. Стекло сделалось прозрачным, и за ним виднелась знакомая физиономия.

– А-а, профессор, – вяло обрадовался Макс (в последний момент заменив «Итить твою мать»[31 - «Итить твою мать, профессор!». Реплика Шарикова из повести М. Булгакова «Собачье сердце».] на «А-а». Еле сдержался.

– Мы же договорились, что я не профессор, – поморщился доктор.