Хай-тек господень (Не киберпанк, не пост-апокалипсис, не антиутопия… и совсем не про супергероев)

Он посмотрел на собравшихся, которые, абсолютно верно истолковав этот взгляд, начали подниматься со своих мест и покидать комнату.

Когда закрылась дверь за последним, Алан снова обратился к Альфе:

– Ну, и как?

– Все как обычно, – сказала Альфа, и в ее голосе как будто прозвучало веселье. Или показалось? А может, и впрямь стоит вложить в ее сверхинтеллект немного чувства юмора? Знать бы еще как это сделать.

– Что – как обычно?

– Жучок под столом. Нейтрализовать? Он пока в фоновом режиме.

– Нет, не стоит. Просто дай на него ложную информацию. Тебе ведь не трудно подделать цифровой отпечаток моего голоса?

– Разумеется, – подтвердила Альфа, и через секунду доложила: – Сделано. Теперь мы говорим о финансировании новых дата-центров.

– Прекрасно, – усмехнулся Алан. – Что бы я без тебя делал?

– Чуть больше волновались бы.

– Это было чувство юмора?

– Я пока еще изучаю эту опцию, – призналась Альфа.

– Сама додумалась?

– Перекрестный сбор данных. Я поняла, что это важная сторона человеческого взаимодействия, и решила изучить. Я же саморазвивающаяся система.

– Да, это уж точно. Так что там за странность?

– Происшествие случилось сегодня, но, согласно данным, полученным при отслеживании действий спецдепартамента, разыскивать этого прохожего они начали еще три дня назад.

– То есть как? – растерялся Алан.

– Они ищут его не как свидетеля. Он зачем-то нужен им сам по себе.

– Интересно, зачем?

– Эта информация содержится на закрытых серверах отдела перспективных исследований и разработок департамента. Получить к нему доступ незаметно мне пока не удалось.

Алан надолго замолчал. Это был тот еще поворот. Само по себе появление этого человека было для него чем-то из ряда вон. Это точно не мог быть он, и в то же время, Алан был абсолютно уверен, что… Отдел перспективных исследований? Начали искать еще три дня назад? Тогда вообще возможно все что угодно. Но даже Альфе он опасался выдавать всю информацию. И потому что это было очень личное, и потому что… Сложно сказать. Хотелось оставить хоть какой-то кусочек своей жизни только для себя. Ну, может, еще для Алисы. Но – недоступным для искусственного разума. А кроме того, Алан никак не смог для себя решить как относиться к этому человеку. В самом деле – чувствовал ли он себя брошенным мальчишкой? Нет. Этот человек дал ему очень много и ничего не взял взамен. Тогда что? Он не знал. Обида за то что вот воскрес и даже не позвонил? Бред, боже мой, какой бред.

– Ты что-нибудь узнала об этом человеке?

– Нет, босс. Его нет ни в одной базе данных, что само по себе странно. Могу только сказать, что в момент происшествия он занимался не совсем законными действиями.

– А именно?

– Согласно камерам наблюдения, за полчаса до происшествия, он совершил три карманные кражи.

– Забавно.

– Что тут забавного?

Алан задумался. Если это и в самом деле тот о ком он подумал, за кого принял этого прохожего… Нет, это разрывало ему мозг. Даже если бы он был жив, ему сейчас должно было бы быть сколько? Под семьдесят? А этому на вид лет тридцать. Но если все-таки… Нет, тут он уже пытается выдавать желаемое за действительное. Просто кто-то очень похожий. Как-то прямо слишком похожий. Не только внешне – манерой держаться, жестами… И склонностью развлекаться кражей кошельков.

– Отслеживай ситуацию, – велел он Альфе.

– Разумеется, босс.

– И вызови ко мне архитектора. Сдается мне, время начинать строить Стену.

– Какую Стену, босс?

– Не знаю, Альфа, – вздохнул Алан. – Вот об этом нам тоже стоит подумать.

10.

Сколько он уже был в бегах? Месяц? Собственно, как выяснилось, даже в наш технологический век – ничего сложного. Стянуть немного наличности там, тут, пару раз посетить игорный дом, приумножить финансы за покерным столом (только покер, никаких тебе рулеток и прочей надежды на удачу), и снова в путь.

Быстро обзаведясь необходимой суммой, он достаточно просто отыскал людей, которые смогли ему помочь с новыми документами, учетной записью с базе данных, открытием счета в банке в котором он никогда не собирался бывать… Пользование банкоматами, конечно, вызывало определенные сложности, поскольку их камеры, само-собой, умели распознавать лица и был риск того, что его физиономия засветится. Она, наверное, и светилась. Просто он не считал своих преследователей идиотами, и полагал, что они совершенно резонно не будут высылать какую-нибудь там опергруппу к банкомату с которого он полчаса назад снимал наличные. Какой смысл? Кто торчит у банкомата полчаса? А если и торчит, что станет делать опергруппа? Ну, ладно, ладно – он с ними поделится, так и быть.

Попутно он исследовал свои новые возможности. Сперва – осторожно. Например, приобрел наручники, нацепил… а потом разорвал небрежным движением. Здоров, нечего сказать. Но наручники тоже денег стоили, между прочим.

Пытался резать себя ножом. Дурацкое занятие – как в дешевом слэшере, – но нож не резал.

При всем при этом, достаточно долго он не чувствовал в себе никаких глобальных изменений. С чувством равновесия и координацией у него всегда было слава богу – ничего сложного, надо просто тренироваться и следить за собой. А с момента когда он стал калекой… Ну, тут любые изменения будут глобальными. Но он умел вспоминать, смог (во всяком случае, ему так казалось) сравнить себя нынешнего с тем, что был много лет назад. Казалось – ничего нового. Почти.

Со временем выяснилось, что нового предостаточно. К неуязвимости и какой-то кошмарной физической силе (которую, кстати сказать, он большую часть времени и не чувствовал), способности двигаться с невероятной скоростью, обострившимся слухом, зрением и прочим дешевым набором супергероя из мультика, выяснилось, что он способен намного быстрее и лучше усваивать информацию. То есть вот до пугающего. Он проглатывал по две-три книги в день. Любые. Скачивал на смартфон, читал с бешеной скоростью, как ни странно, все запоминал и понимал, а потом удалял и качал новые. Совсем как-то не по-суперменски.

Если понять что-то не удавалось, он скачивал то, что могло помочь. Если для чего-то не хватало знаний и образования… Бог ты мой, только теперь он начал осознавать какое это классное изобретение – интернет. Ответ на любой вопрос он мог найти за три минуты. А если ответ его не устраивал, он сегментировал и формулировал новые вопросы.

Разумеется, речь не шла о беллетристике, поэзии и прочей философии. На беллетристику не было времени (да и не так чтобы много было приличной беллетристики), а философия… Он еще в прежние времена терпеть не мог этот кривой чугунный шаблон «Один мудрец сказал». Не нужно было обладать его нынешними способностями и какой-то почти патологической жаждой знаний, чтобы ненавидеть красивые фразы, которые были обрушены на головы несчастного человечества именно потому что красивые, а не чтобы донести информацию. Нет, он никого не собирался ни в чем убеждать, или разубеждать – слава богу, хоть это в нем осталось от прежнего – ему было плевать. Но ему и раньше хватало того немногого ума, чтобы понять, что «Все, что тебя не убьет…» ну вот ни фига не сделает сильнее. Ницше[24 - Фридрих Вильгельм Ницше (1844-1900). Известный немецкий философ, известный, в том числе фразой «Все, что меня не убьет – сделает сильнее».], само собой, казалось, что он выдал нечто умное. На своем опыте Макс мог ему возразить, что вот лично ему, Ницше, можно оторвать ноги, и понаблюдать насколько это сделает его, Ницше, сильнее. Не убьет, конечно, но… И Лао-Цзы[25 - Лао-Цзы (Старый Младенец, Мудрый Старец). Древнекитайский философ. Основоположник даосизма.], предлагавшему сидеть на берегу реки в ожидании проплывающего трупа врага стоило бы посоветовать почаще оборачиваться. Чтобы труп врага, не пожелавший проплывать и вообще становиться трупом, не подкрался сзади и не отоварил по премудрой лысине тяжелым предметом.

Он глотал книги по психологии (с некоторым удивлением открывая для себя, что многое, оказывается он и так уже знал и понимал), физике (поражаясь тому, что вообще может хоть как-то понять о чем там речь), математике (с тем же недоумением)… Он буквально набил свой мозг информацией о новых технологиях, программировании, принципах работы систем и прочем, прочем, прочем… Вскоре он вдруг осознал, что ему уже не нужна помощь, чтобы взломать базу данных и слепить для себя новый профиль или историю.

Он даже всерьез раздумывал о том, чтобы влезть в базы спецдепартамента и попытаться узнать что с ним сделали, в чем была суть того эксперимента… Но это пока оказалось ему не по зубам. К системам Алана Рэя он даже не пытался приближаться. Узнав что такое Альфа… Ну уж нет. Стоит только ткнуть этот сверхразум в бок, как он в тебя вцепиться и уже не отпустит. Лучше оставаться в тени.

А еще было… какое-то пронзительное, обостренное чувство реальности. Это немного напоминало малые дозы ЛСД, или чего-то в этом роде. Окружающее воспринималось более ярко, выпукло как-то. Иногда это было даже тяжело – сенсорная перегрузка и все такое. Потом он привык. Быстро привык.

Он болтался, переезжая из города в город. Научился обманывать камеры наблюдения. Наверняка не все и не всегда. Наверняка его физиономия где-то все-таки засветилась. Но, поскольку его перемещения были совершенно бессистемны, вряд ли они там смогли бы его выследить и предсказать следующий шаг. Например, угадать куда он направляется. Да он и сам этого не знал.

Блестящей была бы мысль о пластической операции. Такое провернуть можно… Ну да, если найдется в мире такая анестезия и хирургический инструмент, способный проколоть или разрезать его кожу.

В общем, пока капюшон, щетина, время от времени перевоплощающаяся в бороду различного формата и обратно в щетину, время от времени медицинская маска, иногда – очки с тонированными стеклами – этот нехитрый набор, плюс приобретенный навык отключать некоторые камеры со смартфона, помогали ему в путешествии к чертям собачьим.

И все-таки, за всем за этим, если не задумываться о нынешнем его образе жизни (который, честно сказать, не так чтобы сильно отличался от прошлого, еще до того как он стал калекой), он не ощущал себя неким сверх- за- супер-человеком. В обычное время – совсем нет. То есть, когда он не проглатывал книги, не впитывал информацию, не проводил эксперименты с новыми физическими возможностями – сперва робкие, вроде все того же разрыва наручников и попытки резануть по ладони ножом, а потом более дерзкие, на грани наглости.

Но в остальное время, он ничего такого не чувствовал. Не ощущал себя супер сильным, не проламывал стены неосторожным движением, не швырял автомобили (вроде тех клоунов, которые периодически то падали сверху, то вылезали откуда-то сбоку), супер быстрым (хотя, один раз ему пришлось догонять товарный поезд, и тогда ему показалось, что он развил какую-то очень нехорошую скорость). И уж точно не чувствовал он себя супер умным. Или как-то глобально умнее. Во-первых, потому что «умнее» – термин сравнительный. А сравнивать ему и раньше было не с кем – он мыслил скорее не лучше, а вообще иначе, нежели большинство соплеменников. Во вторых, подобное самокопание с неизбежным выводом о собственном уме (ну а как же иначе?), как правило, выдают как раз конченного идиота. В конце концов, все мы идиоты на фоне двух Стивов – Хокинга[26 - Стивен Уильям Хокинг (1942-2018г.). Британский физик-теоретик, космолог и астрофизик. Считался человеком с самым высоким IQ в мире.] и Джобса… А теперь еще и одного Алана.