Меня нет

– Мог быть. Но, видно, судьба у тебя такая – выжить. Во что бы то ни стало. Бережёт тебя судьба.

Они обменялись взглядами. Бонус, конечно же, знал биографию Павла. Знал о том случае с аварийной посадкой лайнера. И его слова не были пустым трёпом. Он верил в то, что говорил.

– Давай-ка, – решил толстяк, – забирай свои вещички и тащи ко мне. Всё равно мы не можем тащить за собой твой грузовик. Я помечу это место на карте, потом на теплоплане вернёшься. Есть у меня один знакомый пилот…

Павел спорить не стал. Очень не хотелось вновь расставаться с, казалось, навсегда потерянной машиной, к которой уже успел привыкнуть, но Бонус прав. Он проник в брюхо грузовика, набил две сумки одеждой, документами и приборами, захватил свой коммуникатор и выбрался наружу.

– Дальше я поведу, – не глядя на друга, сказал он, закидывая сумки в «Европу».

– Как скажешь, – не стал возражать здоровяк. – Водитель ты опытный. Грузовик хоть на Плутон посадишь. Только я тебя прошу, не гони сильно. Ладно?

– Ты всю ночь ехал. Отдохни.

На Павле лица не было. Он по-прежнему избегал смотреть на друга. Слишком много потрясений довелось пережить за эти дни. Нельзя так. Никаких нервов не хватит.

И всё-таки за рулём пришло спокойствие. Появилась уверенность. Опытный водитель чувствует себя за рулём в своей тарелке.

«Европа» заурчала, издала механический скрип и сдвинулась с места, медленно набирая ход. Лихо взлетела по склону на очередной гребень, выбираясь из котловины, и взяла курс к недалёкой уже цели.

– Я же просил не гнать, – взмолился Бонус, почувствовав, как езда по песку превращается в скоростное скольжение.

Но Павел его не слушал.

***

Когда они вскрыли трюм «Свободы», у Бонуса невольно вырвалось:

– Ёлки-палки!

Павел был с ним полностью согласен. Надежно уложенные в стальные соты, в сторону развороченной кормы корабля смотрели полукруглые колпачки ракет, под металлическим кожухом которых скрывались вытянутые конусы ядерных боеголовок. Грозное и немного устаревшее оружие, пролежавшее полтора века в песках Марса, казалось посланцем из прошлого, отголоском давно минувшей войны, подарком изобретательной смерти.

Двое марсобойщиков проверили радиационный фон, убедились, что их жизни ничто не угрожает, и проникли вглубь корабля. Освещая себе путь маленькими техническими фонариками, они добрались до отсека управления, где с потолка свисали ошмётки электронной аппаратуры. Смятый при падении нос «Свободы» изнутри оказался наполовину засыпан песком.

Люди покинули корабль, обошли его кругом – тот почти полностью скрывался в кремнезёме, и лишь «спина» белела над поверхностью. На вид здоровая штука. Когда читаешь о параметрах в документах, кажется, что это не так уж и много. Подумаешь, чуть меньше двадцати метров в длину и три метра в диаметре. Но когда воочию видишь огромный цилиндр из металла, поневоле испытываешь уважение к этой сложной, хоть и древней машине.

– Что делать будем? – Бонус, кажется, был слегка растерян.

Павел призадумался. В трюме шесть ракет. В каждой по шесть боеголовок. Страшная сила! И вот так просто взять и отдать эту силу тем, кто всё это время действовал втёмную, нисколько не беспокоясь о человеческих жизнях?

– В нашем договоре ничего не сказано о грузе, – сказал он, покосившись на тёмный проём в корпусе корабля. – Но очевидно, что наших нанимателей интересует именно он. Я не знаю, как они намерены его использовать, это не наша игра. Но по мне, так лучше бы этим штукам никогда не возвращаться к людям.

– Полностью с тобой согласен. – Бонус упёр руки в бока и высказал идею. – Давай-ка вот что сделаем. Пусть роботы пока расчищают корабль – да, у них есть такая функция, тут «Марсинки» не обманули. А мы пока вытащим краном содержимое корабля и спустим всё это добро в болото. Благо тут недалеко. Потом возвращаемся, выгружаем кран, запихиваем эту курицу в контейнер. И отдаём заказчикам. Все довольны и счастливы. Мы получаем по двадцать лимонов, так как оба выполним подписанные контракты. Тут они ерепениться не посмеют. Они корабль могут на выставке выставить или в мусор спустить, это нас уже не касается.

– А если они спросят, куда делся груз?

– Мы ничего не видели и не слышали, – развёл руками здоровяк, цыкнул и изобразил лицом полнейшее недоумение.

– Так и сделаем, – решил Павел. – Эта хрень не должна достаться никому. И вся ответственность только на нас.

– Да? – удивился Бонус и весело улыбнулся. – Мы с полной ответственностью заявляем о нашей полной безответственности!

– Значит, решили?

Бонус посерьёзнел, ещё раз обернулся к «Свободе» и согласно кивнул.

– Решили.

***

Бар «Любовь тунеядца» был переполнен народом, в обширном зале стоял гвалт голосов, играла музыка, кто-то ругался и спорил, кто-то делил деньги, кто-то договаривался о работе. Дядя Надя спокойно стоял за стойкой и вытирал стаканы, с затаённой радостью рассматривая собравшийся в баре народ. Оля принимала на кухне заказы, едва успевая справляться со всеми.

Бонус сидел у стойки, опрокидывая одну рюмку за другой. Семеро товарищей-марсобойщиков не вернулись с последнего задания «Марсинок». Ещё больше с этим заданием не справились по причине того, что исполнить его под силу было лишь самым шустрым. Самыми шустрыми оказались Бонус и Манякин. Правда, три десятка человек заметно обогатились, пополнив свои счета полумиллионными вливаниями, так что переживаний по поводу неудачи было не много, да и вообще марсобойщики не привыкли оплакивать свои несбывшиеся надежды.

Павел вернулся к стойке и уселся на высокий табурет рядом со своим массивным другом.

– Договорился о теплоплане, – сказал он. – Можно будет уже завтра вылетать за грузовиком.

– Новый купишь, – заплетающимся языком сказал Бонус. Он пододвинул другу полную рюмку коньяка и требовательно сказал: – На!

– Забыл? Я не пью.

– Ты меня вважаешь?..

– А ты меня?

Бонус с усилием задумался.

– Вважаю, – последовал невнятный ответ. – Давай. Хряпнем по маленькой! Выпьем за морковь!

– Хряпнем, – утешающе проговорил Павел и сделал жест дяде Наде. – Джон, налей мне лимонад.

– Окей, Пол, – на чистом русском ответил Джон Надд. – Сетчас всьо сдьелаем!

Он наполнил стакан холодным лимонадом со вкусом клубники и лайма и подвинул его Манякину.

– За счьот заведэнийа!

– Спасибо, друг.

Павел принял стакан. Они чокнулись с Бонусом и сделали по глотку.

Внезапно со стороны входа послышался шум, народ в баре оглянулся, и перед изумлёнными взорами предстал вырвавшийся из больницы Громила в традиционной шапке-ушанке и европейской куртке цвета хаки военного фасона.

– Привет, миллионеры! – весело рявкнул он. – Я вернулся! Всех угощаю!

– Уррра!

– Добро пожаловать!