Кировская весна 1936-1937

Смолин: я остановлюсь на комплектовании начсостава. В наших советских гражданских школах нужно дать направление в том, что идущий в армию должен быть готовым к любым условиям, и только когда мы дадим правильное направление, школа, может быть, даст нам нужных людей. До сих пор из школы мы получаем совершенно неотработанный и сырой состав. Может быть дать курс начальной военной подготовки в старших классах – строевая подготовка, знакомство с винтовкой, стрельба. Мне кажется, назрел вопрос и о том, чтобы в дополнении к гражданской школе создать и специальные средние школы с углубленным изучением военного дела, с физкультурной и строевой подготовкой. Дополнительно надо возродить кадетские корпуса с проживанием. Вернули детям новогоднюю елку – беды не стало от того никакой. Кадетский корпус тоже дело хорошее.

Уборевич: товарищи, мы на сегодняшний день заканчиваем нашу работу. Нужно будет еще раз над этими вопросами подумать. Мы с товарищами Гамарником и Шапошниковым поработаем над протоколом и затем оформим письменно и доложим наши предложения на заседании Совета Труда и Обороны.

На этом разрешите закончить наше совещание и пожелать вам успехов. В самое ближайшее время решения совещания будут надлежащим образом оформлены. Тогда вам, каждому на своем месте, следует, засучив рукава, по-большевистски приняться за свою непосредственную армейскую работу. Я уверен, что нами работа поведется по-новому, с учетом тех дополнений и замечаний, которые давались здесь на совещании.

20.07.37 Комитет Обороны

20 июля 1937 состоялось Заседание Комитета Обороны, где решалась судьба самолета Р-10.

«Я лично совершил три полета на самолете Р-10 конструкции инженера Немана, – говорил в своем выступлении Алкснис, – самолет исключительно легок и прост в управлении, вполне доступен для летчиков средней и даже низкой квалификации. Летно-тактические данные самолета сравнительно высоки: максимальная горизонтальная скорость на высоте 6000 метров – 425 км/час с мотором М-25Е. Эта скорость фактически получена в НИИ при испытаниях, причем летчики и инженеры НИИ не считают ее предельной… Самолет устойчив при посадке и не имеет никаких тенденций к развороту ни при разбеге перед взлетом, ни при пробеге после посадки. Машина прошла испытания на штопор и выводится из него просто и хорошо, без затруднений. К сожалению, при всех сравнительно высоких летных качествах, простоте управления и устойчивости в полете самолет имеет отдельные сравнительно мелкие конструктивные и производственные дефекты, могущие относительно легко быть устраненными в серийном производстве (слабая эффективность действия тормозных колес, недостаточная прочность костыльного колеса-костыля и др.). Самолет по своим боевым свойствам и летно-тактическим данным заслуживает того, чтобы его производить в большом количестве на вооружение наших войск и разведывательной авиации и всемерно форсировать его производство. Самолет деревянной конструкции, а потому его производство возможно не только на заводах ГУАПа, но и на заводах сельскохозяйственных машин. Считаю необходимым… предложить НКОПу представить свои соображения о форсировании производства самолета и расширения производственной базы за счет внедрения его на одном или двух заводах сельскохозяйственных машин параллельно с производством на заводе № 135… Поручить главному конструктору самолета т. Неману модифицировать самолет в сторону увеличения максимальной скорости до 450 – 480 км/ч (…). Наградить орденами Союза как Немана, так и ближайших его помощников, создавших самолет ХАИ-5 (Р-10)».

{36}

21.07.37 Джорж Оруэлл

В конце концов мы благополучно пересекли границу. К поезду был прицеплен вагон первого класса и вагон-ресторан, первый, увиденный мной в Испании. До недавнего времени в Каталонии ходили только поезда второго класса. Два сыщика обходили купе, записывая имена иностранцев, но увидя нас в вагоне-ресторане, решили, что мы люди респектабельные и оставили нас в покое. Странно, как все изменилось. Всего шесть месяцев назад, когда власть все еще была в руках анархистов, доверие вызывал лишь тот, кто выглядел как пролетарий. Когда я ехал в Испанию, направляясь из Перпиньяна в Церберес, французский коммерсант, оказавшийся в моем купе, мрачно посоветовал: «Вы не можете явиться в Испанию в таком виде. Снимите воротничок и галстук. Все равно в Барселоне с вас их сорвут». Он преувеличивал, но именно такой представлялась Каталония ушедших дней. На границе анархистский патруль не впустил в Испанию элегантно одетого француза и его жену, кажется, только потому, что они слишком смахивали на буржуа. Теперь все было наоборот. Походя на буржуа, вы были вне опасности… Нас обыскали с головы до ног, но не нашли ничего подозрительного, кроме моего свидетельства о демобилизации по состоянию здоровья. Итак, мы проехали шлагбаум, и после шестимесячного отсутствия я снова оказался на французской земле. Два сувенира вывез я из Испании – флягу из козьей кожи и маленькую железную лампу, в которой арагонские крестьяне жгут оливковое масло. Эта лампа по форме точно напоминала терракотовые светильники, которыми пользовались римляне две тысячи лет назад. Я подобрал ее однажды в разрушенной хижине и каким-то образом лампа оказалась в моем чемодане.

…Я не знаю точно, что следует делать в первую очередь, покинув страну, охваченную войной и вернувшись на мирную землю. Я во всяком случае прежде всего кинулся к табачному киоску и накупил столько сигар и сигарет, сколько мне удалось распихать в мои карманы. Затем мы отправились в буфет и выпили чаю. Впервые за долгие месяцы мы пили чай со свежим молоком. Прошло несколько дней, прежде чем я привык к мысли, что сигареты можно покупать каждый раз, когда появится в них нужда. Мне все время казалось, что на двери табачной лавки вдруг появится надпись: No hay tabaco / Табака нет /. Макнэр и Коттман отправились в Париж. Мы с женой сошли с поезда на первой же станции, в Банюльсе, решив немного отдохнуть. Когда в Банюльсе узнали, что мы приехали из Барселоны, прием оказался не очень дружественным. Много раз мне приходилось вести тот же самый разговор: «Вы приехали из Испании? На чьей стороне вы дрались? На стороне республиканцев? О!» – и сразу заметное охлаждение. Маленький городок был целиком на стороне Франко, что, несомненно, объясняется присутствием многочисленных испанских фашистов, бежавших сюда после начала мятежа. Официант в кафе – испанец-профранкист, подавая мне аперитиф, враждебно мерил меня глазами. Совсем по-иному встретили нас в Перпиньяне, где все были сторонниками республики, а многочисленные республиканские фракции грызлись между собой не хуже, чем в Барселоне.

В Банюльсе мы оставались, сколько мне помнится, три дня. Это были странные беспокойные дни. Нам, казалось, следовало бы чувствовать глубокое облегчение и благодарность – мы оказались в тихом рыбачьем городке, вдалеке от бомб, пулеметов, очередей за продуктами, пропаганды и интриг. Но чувство облегчения не приходило. Мы покинули Испанию, но испанские события не покидали нас. Наоборот, все казалось теперь еще более живым и близким, чем раньше. Мы, не переставая, думали, говорили, мечтали об Испании. Месяцы напролет мы говорили себе, что «когда выберемся наконец из Испании», то поселимся где-нибудь на средиземноморском побережье, насладимся тишиной, будем, быть может, ловить рыбу. И вот теперь, когда мы оказались здесь, на берегу моря, нас ждали скука и разочарование. Было холодно, с моря дул пронизывающий ветер, гнавший мелкие, мутные волны, прибивая к набережной грязную пену, пробки и рыбьи потроха. Это может показаться сумасшествием, но мы с женой больше всего хотели вернуться в Испанию… Я дал внешнюю канву ряда событий, но навряд ли сумел передать те чувства, которые они вызвали во мне. Мои воспоминания безнадежно смешались с пейзажами, запахами и звуками, которых не передать на бумаге: запах окопов, рассвет в горах, уходящий в бесконечную даль, леденящее потрескивание пуль, грохот и вспышки бомб; ясный холодный свет барселонского утра, стук башмаков в казарменном дворе в те далекие декабрьские дни, когда люди еще верили в революцию. Очереди за продуктами, красные и черные флаги, и лица испанских ополченцев; да, да – прежде всего лица испанских ополченцев, – людей, которых я знал на фронте и нынче разбросанных Бог знает где: одни убиты в бою, другие искалечены, третьи в тюрьме, но большинство, я надеюсь, живы и здоровы. Желаю им всем счастья. Я надеюсь, что они выиграют свою войну и выгонят из Испании всех иностранцев – немцев, русских и итальянцев. Эта война, в которой я сыграл такую мизерную роль, оставила у меня скверные воспоминания, но я рад, что принял участие в войне. Окидывая взором испанскую катастрофу, – каков бы ни был исход войны, она останется катастрофой, не говоря уже о побоищах и страданиях людей, – я вовсе не чувствую разочарования и желания впасть в цинизм. Странно, но все пережитое еще более убедило меня в порядочности людей. Надеясь, что мой рассказ не слишком искажает действительность, я все же убежден, что, описывая такие события, никто не может оставаться совершенно объективным. Трудно быть убежденным до конца в чем-либо, кроме как в событиях, которые видишь собственными глазами. Сознательно или бессознательно каждый пишет пристрастно. Если я не предупредил моих читателей раньше, то делаю это теперь: учитывайте мою односторонность, мои фактические ошибки, неизбежные искажения, результат того, что я видел лишь часть событий. И учитывайте все это, читая любую другую книгу об этом периоде испанской войны.

Чувство, что нужно что-то делать, хотя ничего, собственно, сделать мы не могли, выгнало нас из Банюльса раньше, чем мы предполагали. С каждой милей к северу, Франция становилась все зеленее и мягче. Мы покидали горы и вино, мчась навстречу лугам и вязам. Когда я проезжал Париж на пути в Испанию, город показался мне разлагавшимся и мрачным, совсем не похожим на тот Париж, который я знал восемь лет назад, когда жизнь была дешевой, а Гитлера не было еще и в помине. Половина кафе, в которых я сиживал в свое время, были закрыты из-за отсутствия посетителей, и все были одержимы мыслями о дороговизне и страхом войны. Теперь, после нищей Испании, даже Париж показался веселым и процветающим. Всемирная выставка была в полном разгаре, но нам удалось избежать посещения.

И потом Англия – южная Англия, пожалуй, наиболее прилизанный уголок мира. Проезжая здесь, в особенности, если вы спокойно приходите в себя после морской болезни, развалившись на мягких плюшевых диванах, трудно представить себе, что где-то действительно что-то происходит. Землетрясения в Японии, голод в Китае, революция в Мексике? Но вам-то беспокоиться нечего – завтра утром вы найдете на своем пороге молоко, а в пятницу, как обычно, выйдет свежий номер «Нью стейтсмена». Промышленные города были далеко, выпуклость земного шара заслоняла грязные пятна дыма и нищеты. За окном вагона мелькала Англия, которую я знал с детства: заросшие дикими цветами откосы железнодорожного полотна, заливные луга, на которых задумчиво пощипывают траву большие холеные лошади, неторопливые ручьи, окаймленные ивняком, зеленые груды вязов, кусты жимолости в палисадниках коттеджей; а потом густые мирные джунгли лондонских окраин, баржи на грязной реке, плакаты, извещающие о крикетных матчах и королевской свадьбе, люди в котелках, голуби на Трафальгарской площади, красные автобусы, голубые полицейские. Англия спит глубоким, безмятежным сном. Иногда на меня находит страх – я боюсь, что пробуждение наступит внезапно, от взрыва бомб.

{30}

23.07.37 Комитет Обороны

23 июля 1937 состоялось заседание КО (протокол 10), в котором по пункту 3. О развитии производства самолетов ХАИ-5 (Р-10). Постановили: 1. Поручить комиссии в составе тт. Межлаука, М.Л.Рухимовича и Я.И.Алксниса изыскать дополнительные возможности произвести в 1938 не менее 1000 самолетов ХАИ-5 (Р-10), для чего организовать объезд заводов Саркомбайн, Сибсельмаш (Омск), Коммунар (Запорожье) и др., где может быть развернуто серийное производство самолетов ХАИ-5 (Р-10). Срок работы – 2 декады.

{36}

В августе 1937 года, изучив на основании решения КО заводы Саркомбайн, Сибсельмаш (Омск), Коммунар (Запорожье), комиссия в составе тт. Межлаука, М.Л.Рухимовича и Я.И.Алксниса изыскала дополнительные возможности произвести в 1938 не менее 1000 самолетов ХАИ-5 (Р-10): серийное производство самолетов ХАИ-5 в дополнение к заводу № 135 поручается заводу № 1 (Москва) как дополнительная к И-15-бис модель самолета в производственную программу на 1938 год.

{АИ}

Интерлюдия о комиссарах и политработников

Термин «Комиссар в воинском подразделении» означает представитель Коммунистической партии в военных частях (кораблях), соединениях вооружённых сил, наделённый командными полномочиями.

Военный комиссар был наделен огромным доверием и нес полную ответственность наравне с командиром за боеспособность части, политическое и нравственное воспитание бойцов и командиров.

К началу 1937 года как в нашей реальности, так и в альтернативной истории «Кировская весна», во взводах и в ротах существовали должности политических руководителей (политруков), а в батальонах и выше – комиссаров или помощников руководителей по политической части (помполитов).

В нашей реальности роль и значение комиссаров в разные годы в период с 1918 по 1942 существенно менялась. Институт военных комиссаров был упразднен в 1942 году. Институт заместителей командиров по политической части (замполитов) сохранился до наших дней (в 2021 году) в несколько видоизмененном виде.

Далее читателю представляется новая развилка реальностей: в нашей реальности 10 мая 1937 года институт военных комиссаров был укреплен, а в альтернативной истории «Кировская весна» дело пошло не так.

01.08.37 Единоначалие

Постановление ЦИК СССР, СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 01.08.1937 «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров и политических руководителей в Красной Армии»

Система военных комиссаров, установленная в Красной Армии в годы гражданской войны, возникла на почве некоторого недоверия к командным кадрам, в состав которых были привлечены старые военные специалисты, не верившие тогда в прочность Советской власти и даже чуждые ей. В годы гражданской войны военные комиссары сыграли решающую роль в деле укрепления Красной Армии и отбора командного состава, в деле ее политического просвещения и насаждения воинской дисциплины.

В последующие, после гражданской войны, годы происходил процесс дальнейшего выращивания и воспитания командных кадров. В результате этого и под влиянием успехов и побед советского строя во всех областях жизни положение с командными кадрами в Красной Армии коренным образом изменилось.

Рабоче-Крестьянская Красная Армия за годы гигантских побед социалистического строительства в СССР прошла большой путь организационно-технической реконструкции и превратилась в передовую, первоклассную армию, оснащенную всем богатством новой военной техники.

Кадры начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии являются ценнейшим капиталом, выращенным и воспитанным партией. С каждым годом эти кадры пополняются новыми отрядами молодых командиров, выпускаемых из военных школ и академий и выдвигаемых из рядов младшего командного состава. Тысячи и десятки тысяч рабочей и колхозной молодежи советской страны ежегодно идут в нашу родную, подлинно народную Красную Армию, посвящая себя службе в рядах ее командиров.

На современном этапе строительства вооруженных сил Советского Союза роль командных кадров Рабоче-Крестьянской Красной Армии приобрела первостепенное значение. Лозунг партии «кадры решают все» в приложении к Красной Армии – это прежде всего создание условий, обеспечивающих дальнейший рост и совершенствование кадров и ее начальствующего состава.

Между тем военные комиссары и политработники повысили свои военные знания, многие их них могут быть использованы на командных должностях либо немедленно, либо после известной военной подготовки.

Все эти новые обстоятельства, связанные с ростом наших командных и политических кадров, свидетельствуют о том, что полностью отпала почва для существования системы военных комиссаров и политических руководителей. Больше того, дальнейшее существование института военных комиссаров и политических руководителей может явиться тормозом в улучшении управления войсками, а для самих комиссаров и политических руководителей создает ложное положение.

Таким образом, назрела необходимость упразднить в Красной Армии институт военных комиссаров и политических руководителей, установить полное единоначалие и целиком возложить на командиров ответственность за все стороны работы в войсках.

Исходя из этого, ЦИК СССР, СНК СССР, ЦК ВКП(б) постановляют:

1. Установить в Красной Армии полное единоначалие и возложить целиком на командиров (начальников) ответственность за все стороны боевой и политической жизни частей, соединений и учреждений Красной Армии.

2. Упразднить в Красной Армии институт военных комиссаров и политических руководителей.

3. Ввести в частях и соединениях (от полка, бригады, дивизии, корпуса и выше), на кораблях 1-го и 2-го ранга, в военно-учебных заведениях Красной Армии, в иных приравненных к воинским частям учреждениях Красной Армии институт заместителей командиров по политической части.

4. На заместителей командиров по политической части возложить агитационную и политическую работу, в таких формах как культмассовая работа, вечера, митинги, собрания, газеты, боевые листки, радиопередачи, обобщение передового опыта, борьба за гигиену и культурный быт.

5. Для ведения текущей работы первичным партийным организациям подразделений (взводов, рот, батальонов, катеров, подводных лодок, кораблей 3 и 4 ранга, и т.п.) рекомендовать избрание партийных комитетов (парткомов) во главе с секретарём, который в свою очередь подлежит избранию на собрании партийного комитета и утверждению вышестоящим заместителем командира по политической части. Члены и секретари парткомов первичных партийных организаций в Красной Армии, наряду с выполнением своей партийной функции, не освобождаются от выполнения воинских обязанностей согласно занимаемой должности.

6. Поручить наркому Обороны т. Уборевичу провести аттестацию бывших военных комиссаров и политических руководителей с принятием кадровых решений.

7. Установить для заместителей командиров по политической части общие для всех командиров Красной Армии воинские звания и знаки различия.

/с использованием {48}/

02.08.37 Иероним Уборевич

Приказ Народного Комиссара Обороны 2 августа 1937 года № 307 «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров и политических руководителей в Красной Армии»

В соответствии с Постановлением ЦИК СССР, СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 01.08.1937 «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров и политических руководителей в Красной Армии» приказываю:

1. Военным советам военных округов в месячный срок организовать окружные шестимесячные командные курсы.

2. Освободить от занимаемых должностей комиссаров, политических руководителей и иных политических работников Красной Армии.

3. На военных комиссаров частей и соединений (от полка, бригады, дивизии, корпуса и выше), кораблей 1-го и 2-го ранга, военно-учебных заведений Красной Армии, иных приравненных к воинским частям учреждений Красной Армии возложить временное исполнение обязанностей заместителей соответствующих командиров (начальников) по политической части, с сохранением прежнего оклада денежного содержания.