Пленники вечности

– Хоть в ратуше. Где найдешь подходящие палаты, туда и садись дело делать. А воспротивится кто – вот к нему обратись, к Ярославу. Он мигом хамов на место поставит моим именем.

Мастеровой оторопело принял из рук Ярослава звякнувший мешочек, сильнее обычного кося глазом, промямлил:

– Без счета деньгу даешь, княже?

– И ты счета не веди. Закончатся, или иная нужда какая – опять же, к Ярославу. Помни, нужное для государя свершаешь.

Мастер удалился, испросив соизволения.

– Надо бы ему одну из кукол дать для примера, – заметил ангмарец вслух. – Только, сдается, пришлось бы тогда итальяшку в железа заковывать.

– По памяти изобразит, – отмахнулся Басманов. – Для первого раза сойдут и неказистые. А потом видно будет.

Отпустил он вскоре балаганщика и толмача. На-згул ждал продолжения, но Басманов пригласил его трапезничать.

– Если все ладно пройдет, – спросил он погодя, – людей для нашего балагана дашь?

– Уже есть такие, кто просится, кому ратная служба в тягость.

– Поди – девицы ваши?

– Они, княже. Хотят свет повидать.

– Странное для девиц желание, духовник бы не одобрил. Да и есть ли он, духовник-то?

– Как не быть, – соврал ангмарец, чувствуя, что уши его начинают пламенеть. – Только на войне как-то далеко оказался.

– Ну-ну, – покачал головой Басманов. – Кому другому я бы такого окаянства и паскудства не спустил. Но вы – странная дружина.

– Но и верная, княже, разве нет? Басманов помолчал.

– Настанет час, боярин, – сказал он со значением, – когда ты сядешь рядком, и расскажешь мне кое-что…

– Может, и настанет, княже.

Они некоторое время смотрели друг другу в глаза, потом опричник поднялся с подушек и потянулся, хрустнув суставами.

– Поздно уже, завтра дел невпроворот.

– А что насчет особого дела для Легиона?

– Не тот час для беседы ты выбрал, боярин. Разберемся с балаганом и иными делами, потом и о прочем поговорим.

Вернувшись к своим, ангмарец напустился на Дрель:

– Князь на меня волком смотрит, как в первый раз смотрел. И далась тебе эта затея? !

– Меня задрала ваша война, да и девчонок тоже. Нужно, раз уж мы тут очутились, посмотреть на Европу. Рим, Париж, Берлин… Да и дело для опричнины нужное, разве нет? То-то Басманов за него ухватился, как клещ. А Легиону необходимо постоянно доказывать свою нужность, особенность. Иначе сгинем все.

– А не боишься в Европе сгинуть? Чуму подхватить, или в застенки попасть? Здесь ты в самом сердце русской армии находишься, под защитой тысяч мечей. А в жалкой кибитке с несколькими спутниками —цена тебе по нынешнему веку копейке равняться будет.

– Посреди воинства! – фыркнула Дрель. – Это вы сейчас такие молодцы. Школьную историю забыл? Что здесь начнется через весьма короткий промежуток времени? Вольно вам Орден трепать, а как навалятся со всех сторон поляки, литовцы да шведы…

Ангмарец приложил палец к губам:

– Ты что, коза эльфийская, совсем мозгов лишилась? Нам ведь о таком знать не положено, договаривались же…

–< – Решили уже, закрутилась машина опричная, – примирительно сказал Шон. – Так что зря воздух сотрясать?

Ангмарец напустился на него с жаром:

– Что-то ты, ирландец, частенько эльфам поддакивать начал.

Шон посмотрел на назгула взором доброго и заботливого санитара из сумасшедшего дома. Командир Легиона словно в стену врезался, замолк и присмирел. Ирландец помолчал для значительности и сказал тихо:

– Девчонок наших, и правда, надо пристроить куда-нибудь. То ли замуж выдать, то ли в театр определить…

– А сами мы не можем свою судьбу решать? – возмутилась Майка. – Нашлись опекуны!

– Точно, – тряхнула челкой Тора. – Клуб клубом, дружина дружиной…

– Цыц, – шикнул на них Шон и вновь обратился к назгулу: – На кораблях им не место. И не только потому, что баба на корабле суть нонсенс. Не ровен час потопят «Федора Крюгера», или еще какая беда приключится… В походы с собой таскать – рисковать зазря.

– Есть еще место дислокации наших в пустоши, у реки Ижоры, в вотчине Зализы, – напомнил ан-гмарец.

– А вот туда ты нас силком не заманишь, – решительно возразила Дрель. – Я с ними еще с Питера не в ладах. У них там батюшка, свой устав, свои порядки.

– Тогда точно – негде вас оставлять без риска. А что, Майя, Тора, верно замуж не хотите?

Девушки переглянулись.

– Эту глупость мы всегда успеем сделать. Все-таки боязно от своих отделяться, – сказала старшая лучница. – Ас Легионом наши избранники вряд ли уживутся. Одно дело вместе в поход пойти, другое дело – судьбу разделить нашу странную.

– Вы втроем в театр намылились? – поинтересовался ангмарец у отрядных девиц.

– Ну уж нет, – Майя для убедительности покачала пальцем перед самым носом назгула. – Я в детстве в куклы наигралась. Была лучницей, ей и останусь.

– А я думаю, – грустно выдавила Тора. – Война меня пугает, все же не бабье это дело. А оставлять нас и впрямь негде, тут Шон прав на все сто. С другой стороны – какая-то Европа вшивая, гастроли, в отрыве от коллектива…

Дрель победоносно оглядела мужчин и своих товарок:

– У меня другие кандидаты есть. Мужского пола.

– Это кого же ты сманила? – недобро поинтересовался назгул. – У нас и без кукол весь народ наперечет.

– Ты-то помолчи, мордорские злыдни ничего в высоком искусстве не понимают. Это Шонова проблема.

Руководитель маленькой «ирландской» тусовки опешил.