Иллюзия чистого листа

– Ну вот, видите? Неделя прошла быстро, – заговорил голос. – Я наблюдал за вами время от времени и видел, что в вашем случае ничего неординарного не произошло. Агрессия людей не зашкаливала, и Юалл надежно вас защищал. Согласитесь, что без его поддержки вам пришлось бы туго.

– Полностью разделяю ваше мнение, – ответил я.

В этот момент кресло в углу перестало быть пустым. В полумраке, где оно стояло, сначала я просто увидел сидящего человека, не разобрав, кто это. Но постепенно мои глаза привыкли, и стало видно, что в углу сидит тот человек с улицы, спрашивавший меня про Моховую, а потом появившийся будто бы ночью во сне.

– Это привычный для вас облик, – сказал Илларион Федорович, – но я могу выглядеть и иначе. Тот вид, что предстал перед вами, на самом деле мне не принадлежит – при своей прежней человеческой жизни я смотрелся по-другому.

– А где же ваша собака? – спросил я.

– Да вот она, – и мой гость глазами указал за ручку кресла.

Я тут же рассмотрел сидящую возле него собаку, ту самую, что видел с ним на улице. Пес тихо сидел и глядел на меня. Тот же самый человеческий взгляд был спокойным и задумчивым.

– Забавный он у вас, очень необычный пес.

– Он не настоящий. Что-то вроде фантома. Он делает все так, словно живой. Его даже можно потрогать или попросить залаять, и он все сделает.

– А зачем он вам? – спросил я гостя.

– Это часть моей души, – ответил гость, – я намеренно отделил ее от себя, чтобы было веселее, и облачил вот в форму собаки. Мы даже можем общаться. Это как при раздвоении личности – сам с собой беседую, дискутирую, пытаюсь убедить или переубедить самого же себя. Примерно так человек мысленно спорит сам с собой по разным вопросам. Одна часть его выступает за, другая – против. Вот сейчас возьму, да и уберу его, а потом верну.

В эту же секунду собака пропала, а Илларион Федорович остался сидеть в углу один. Но через непродолжительное время пес снова возник.

– Вот так вот, – заключил мой гость, завершив трюк с собакой.

Я вспомнил про чай и подумал, что стоило бы предложить напиток Иллариону Федоровичу. Хотя, возможно, это могло быть лишним. Но я все же попробовал:

– Не хотите чаю?

– Нет-нет, спасибо! – ответил он, улыбнувшись, от чего его лицо привычно для меня собралось в гармошку.

Какое странное лицо, подумал я, вроде обычное, а как будто из резины. А сам спросил уже о другом:

– И что же дальше? Как мне теперь быть?

– Период вашей адаптации завершается. Вы не изменили своего суждения по поводу своей новой жизни? Готовы ли вы ее начать?

– У меня в любом случае, как я понимаю, нет выбора, – проговорил я,– но даже если бы и был, то это ничего не изменило бы. Я полностью уверен, что поступил правильно.

– Ну, вот и отлично, – не замедлил с ответом Илларион Сергеевич. – Итак, ровно с двенадцати часов наступающей ночи и ноля часов приближающихся суток вы полностью обновитесь и останетесь здесь вместо меня. Я же, в свою очередь, перейду в средний мир, где какое-то время смогу наблюдать за вами, после чего, как только меня призовут в высший мир, я исчезну для вас ровно до того времени, пока вы не проследуете туда же. Как сложится у меня в конечной точке, не знаю. Может и там нам будет не суждено встретиться. Но это уже второстепенная история. С завтрашнего дня вы сможете влиять на все, что происходит в пределах вашей территории, о которой я ранее говорил. Эту территорию вы будете чувствовать и, если захотите пересечь ее границу, то сразу же это поймете, и вам следует воздержаться от перехода.

– Вы сказали, что я смогу на все влиять, – решил уточнить я, – то есть, завтра я превращаюсь в некоего волшебника и начинаю творить, что заблагорассудиться?

– Нет, конечно, хотя чем-то похоже на то, – ответил гость, – если вы захотите в сию же минуту получить, скажем, какой-то предмет, то он у вас в руке не появится. Это так в сказке только бывает. Тут все работает иначе. Положим, вы хотите, чтобы события начали развиваться тем или иным способом. Вам достаточно об этом подумать, и эта задача подобно радиоволне уходит в средний мир, который молниеносно перерабатывает ее и воздействует на земной мир, устраивая события так, чтобы ваш посыл претворился в реальность. И поверьте, вы способны на колоссальные вещи. Но советую вам не переигрывать. Будьте разумны. Конечно, некоторые вещи личного свойства вполне позволительны. Я, например, поначалу тоже этим баловался. Давно. Хотелось, знаете, пожить всласть. В этом нет ничего плохого. Но это все малозначительные моменты. Не это ведь главное. Важно, чтобы на вашей территории все развивалось гармонично. Не должно быть среди людей всплесков негативного свойства, которые в конечном итоге помешают перейти в высший мир тем, кто потенциально к этому готов. Например, плох всплеск преступности или резкое ухудшение условий жизни, могущее породить нежелательные психологические изменения в людях. Чем благополучнее мир, в котором живут люди, тем добрее и лучше они становятся. Когда человек борется за жизнь, за существование своих детей, ему не до созерцания красоты. Порой даже хороший человек может стать на темную сторону, дабы спасти себя, добиться благополучия своих детей и так далее. Это странно, но нередко бывает, что человек именно в тяжелое время проявляет себя хорошо. Например, совершает подвиг ради близких людей, и даже ради незнакомых, помогает попавшим в беду.

Илларион Федорович замолчал, глядя на меня, как бы поджидая, когда смысл сказанного переварится у меня в голове. Я молчал, сложив руки перед собой на столе.

– В целом, вы будете жить прежнем полной жизнью. Устройте все так, чтобы вам не возвращаться в свой прежний город, а остаться здесь. Кстати, вам не обязательно жить именно в этой квартире. Но она все равно будет оставаться центром вашей территории. Именно здесь находится основная точка входа и исхода энергий. Но центр еще не означает, что все происходит именно здесь. Ваши возможности распространяются на всю вашу территорию. При этом ни одна живая душа об этом не догадывается. Вы сможете влиять на всех людей, и они даже знать не будут, что поступают по вашей указке, по вашему желанию. Они будут думать так, как вам хочется. Но помните всегда, что главной целью является то, чтобы как можно большее число людей стало готовым к возвращению в высший мир. Если вы увидите зло, то ему нужно противостоять, особенно, когда оно пытается втянуть в себя нормальных людей, тех, кто по своим характеристикам уже готов к высшему миру.

– А если у меня не будет получаться? – спросил я, переведя взгляд на мирно сидящего ненастоящего пса, глаза которого внимательно смотрели на меня. В этот момент у меня сложилось ощущение, что сейчас именно через них на меня смотрит мой гость.

– Вы не уверены в себе? – спросил хриплый голос. – Все будет хорошо, и у вас все получится. Следите за тем, что происходит вокруг. Единственная просьба – не бездействуйте. Это не значит, что вам с утра до вечера нужно что-то делать. Ваша работа не будет утомительной, но и сидеть, сложа руки, тоже не надо. Многое зависит от вас. Ничто не происходит просто так, и то, что выбор пал на вас, тоже неспроста. Именно по этой причине вы сейчас здесь. И еще один момент. Есть некоторые ограничения. Если вы будете бездействовать, или вас, что называется, понесет не в ту сторону, то вам последует предупреждение. Вам следует воспринять его серьезно, потому что, в противном случае, если вы проигнорируете его, то ваша миссия будет очень быстро прекращена, негласный договор аннулирован, а вы станете тем, кем были до нашей с вами встречи. Это не страшно, но важно об этом знать и помнить.

Пока мы сидели и разговаривали, время перевалило за половину двенадцатого ночи. Я по-прежнему сидел за столом, а Илларион Федорович в кресле.

– Думаю, что Юалл вам больше будет не нужен и отправится к себе домой, – продолжил гость. – Или вы считаете иначе?

– Раз теперь мне ничто не угрожает, то пусть возвращается к себе, – ответил я.

Юалл проявился в дверном проеме, и у себя в голове я услышал:

– я побуду до утра. Когда вы проснетесь, то мы с вами простимся.

– Хорошо, – ответил я.

– Ну, что же, – произнес Илларион Федорович. – Наверное, мне пора. После двенадцати ночи, как в сказке, я отправлюсь в путь из этого мира. А вы останетесь. Я желаю вам удачи. И еще раз говорю – все будет хорошо. Будьте уверены. Прощайте.

Я понял, что он сейчас уйдет, и с поспешностью обратился к нему:

– Илларион Федорович, можно вам задать еще один вопрос?

– Да!

– Хотел вас спросить. Какие ощущения возникают, когда человек умирает, и его душа покидает тело и отправляется в другой мир?

Пес, поднявшийся на все четыре лапы и собравшийся уходить, снова внимательно посмотрел на меня. Илларион Федорович, сцепив пальцы, ответил:

– вам я могу об этом сказать. Но не рассказывайте об этом людям. Со смертью каждый так или иначе столкнется. Последние минуты перед ней могут быть неприятны, если смерть не моментальная. Потом возникает некая невесомость, а далее удивление. Удивление тому, что происходит. Удивление сменяет страх, вызванный пониманием того, что возвращение в тело невозможно, а то, к чему вы привыкли, вместе с событиями, людьми, тем, что вам близко, безвозвратно уходит. До вас начинает доходить, что вы были в оставляемой вами жизни временно, а этому предшествовали другие события, иные жизни. Постепенно возвращается память прошлых жизней, а самое главное, осознание, что ваша конечная цель, которой нужно достичь – высший мир, материнский мир, тот мир, с которого вы сами начались. Непродолжительное время, занимающее отрезок движения от тела в средний мир, вас страшит эта перемена в вас. Удивление, страхи, появление легкости переплетаются. А в среднем мире уже совсем по другому. Там совершенно иное существование. По другим принципам. Когда вы туда попадете, а вы туда попадете непременно, то сами все ощутите и сможете понять. Я полностью ответил на ваш вопрос?

– В общем, да, – сказал я. – Прощайте, Илларион Федорович. Я тоже желаю вам удачи и надеюсь, что мы когда-нибудь с вами снова повстречаемся.

– Я некоторое время буду наблюдать за вами, пока не покину средний мир. Может даже смогу чем-то помочь. Прощайте!

С этими словами и он, и его пес на секунду стали прозрачными, а затем исчезли. В комнате стало пусто. Я снова остался один. До полуночи оставалось несколько минут, и я чувствовал, что спустя эти минуты я стану окончательно другим. На душе стало печально. Утром Юалл покинет меня. А как дальше, будет видно. Я решил последовать стародавней поговорке – утро вечера мудренее – и лег спать, не разбирая постель, на диване, подложив под голову диванную подушку.

Ночью мне приснилось, как мой друг Слава Никодимов при встрече укоризненно поглядел на меня и спросил, мол, что же ты пропал куда-то. Я ему стал рассказывать, что звонил ему неоднократно, но никак не мог дозвониться, да и он сам хорош, мог бы и перезвонить. Но Слава смотрел недоверчиво, взглядом говоря, что не верит мне, и не звонил я ему вовсе. А я распалялся, поставив себе цель убедить его во что бы то ни стало. Мы шли бок о бок по ночному городу. Я горячо говорил, но в какой-то момент Слава положил мне руку на плечо, остановил и сообщил неприязненно о том, что ему все ясно. Повернулся и пошел от меня только по ему одному известному направлению. А я смотрел ему вслед, пока он не исчез в ночной мгле.

Проснувшись, я потянулся на диване. Сон моментально улетучился, а с ним и неприятный осадок от мнимой неприязни друга во сне. Чувствовал я себя прекрасно, настроение было отличным. К тому же впервые за долгое время на улице установилось чистое небо, на котором наметилось скорое появление солнечного светила.

Я услышал шлепки по полу прихожей, а затем в комнату вошел Юалл. Он был невидим и не будоражил меня своим кошмарным видом.

– Мне пора, – сразу заявил он мне.

Я сел на диване и посмотрел в ту сторону, где предположительно находилось чудовище. Чтобы посодействовать мне, Юалл проявился только контуром, и я понял, что почти угадал с направлением.

– Вы полностью изменились, – продолжил он. – Теперь вам под силу самому себя защищать, а мое пребывание здесь нецелесообразно. Если отныне вам понадобится мое содействие, то вы можете вызвать меня, как в свое время это делал ваш предшественник. Достаточно подумать об этом, и в течение земных секунд я появлюсь в необходимом для случая виде и месте. Но это крайний случай, который может и не представиться. Сейчас я отправляюсь домой. Всего хорошего.

– Всего хорошего, – ответил я, но контур уже исчез. Таким образом, Юалл отправился в средний мир, избавившись от своего кошмарного вида и воплотившись в свой собственный, если, конечно, таковой у него вообще имеется.