Прямой эфир

И Андреев опять пожалел, что с ним неопытный оператор.

Микроавтобус с трудом втиснулся на самом краю дикого пляжа, набитого машинами отдыхающих. С толчеей и скученностью на этом пятачке вызывающе контрастировала абсолютная безлюдность соседнего куска песчаной косы, отгороженного от людей колючей проволокой с табличками «Запретная зона». Лучшей иллюстрации несправедливости невозможно было и желать: теснота для простых смертных, загнанных отдыхать на головах друг у друга и пустынный, не используемый берег, для одного избранного.

– Располагайтесь на пляже, как будто на пикник приехали, – распорядился Стас водителю и Насте, пока Миша настраивал объектив камеры, и раскладывал штатив-треногу. – От машины далеко не отходите. Настя, тебя особенно прошу!

Оператор продолжал мешкать.

– Начинаем съемку особняка, или как? – начинал злиться Андреев.

– Отсюда не получится, Станислав Дмитриевич, – виновато признался оператор. – Надо поближе подойти. У меня обычная камера, отсюда слишком мелко получится. Это только на Валерином «Бетакаме» еще остался объектив с 18-кратным увеличением.

– Тогда пошли скорее!

– Кассету запасную возьмите! – забеспокоилась Настя. – Я не знаю, сколько места осталось на той, которая в камере.

Она полезла в сумочку и достала маленькую тридцатиминутную цифровую съемочную кассетку. Стас спохватился, что сам он забыл проверить – сколько пустого места оставалось на рабочей кассете. Давно не выезжал на оперативные съемки и успел забыть кое-какие элементарные правила. А если бы пленка кончилась в самый ответственный момент? Уходя по песку в сторону массивного забора стройки, он еще раз оглянулся, желая убедиться, что непоседливая Настя не побрела куда глаза глядят, а улеглась загорать прямо рядом с машиной.

В лесу стволы деревьев частично прикрыли их, и оператор начал снимать строящийся особняк. Сейчас оттуда заметить камеру было не просто. Разве что отреагировать на световые блики оптики. Но это если никто из-за забора не заметил высадку «теледесанта» на пляж. Хотя, чтобы отреагировать охране понадобится сколько-то времени: сначала начнут звонить своему начальству, запрашивать инструкции. Но когда сориентируются – охрана быстро двинет им навстречу, и тогда не избежать неприятностей.

– Ну, что, снял? – спросил он оператора.

– Сейчас-сейчас, – послушно засуетился парень. – Уже три плана снял, сейчас еще наезд и отъезд…

Внезапно жутко захотелось курить. Но нельзя. Наконец Миша оторвался от окуляра камеры, и кивнул.

– Пошли теперь во фронт снимем, – велел Стас.

Начинался самый рискованный момент. Снимать предстояло с открытого места и достаточно близко. Не заметить их там не могли. На всякий случай Андреев про себя отрепетировал несколько вариантов разговора с охраной.

– Давайте еще вот с той горки попробую? – попросил Миша. – Там высоко, двор будет как на ладони. Там здание хоть и бочком стоит, но масштаб его будет виден.

И он отправился устанавливать треногу штатива на новом месте. Судя по тому, что к ним до сих пор не вышли – похоже, охрана прозевала момент их приезда и выгрузки.

– Снял, Станислав Дмитриевич! – отрапортовал Миша.

Первый раз ему доверили такое ответственное задание, плюс сама обстановка провокационной съемки способствовала волнению. Молодой парень покраснел, он явно старался изо всех сил.

– Теперь будем снимать в лоб, – решил Стас.

– Кассету надо другую, эта кончилась, – сообщил оператор. Однако в горячке Миша начал как-то неловко вынимать кассету, механизм перекосило, и она застряла. У Стаса похолодело внутри.

– Миша, осторожнее, пожалуйста!

– Ничего! Сейчас я только… Все будет нормально, я сейчас, – засуетился оператор, не без труда, снова отправил перекосившуюся кассету обратно в камеру, затем повторил операцию выброса кассеты и на этот раз она выскочила четко.

Третий раз они установили камеру прямо на обочине дороги из бетонных плит, метрах в пятидесяти от ворот. В этот момент Стас понял, что если со стороны шоссе сейчас в усадьбу поедет какая-нибудь машина – они окажутся зажаты «между двух огней». Поэтому он несколько раз беспокойно оглянулся, не появился ли характерный пыльный хвост, в месте съезда с шоссе на бетонку.

– Мужчина какой-то из ворот на нас смотрит, – не отрываясь от окуляра камеры, сквозь зубы пробормотал Миша. – Достал портативную рацию, как в американских фильмах, что-то говорит в нее, – продолжал докладывать, и снимать оператор.

Стас попытался рассмотреть человека. Но ворота сейчас же плотно закрылись.

– Нас заметили. Уходим, быстро! – скомандовал Стас. – Давай со штативом помогу. – И энергично, почти бегом они устремились в лесок, шагая в сторону машины. При этом оба молчали, приберегая дыхание.

– Сняли? – спросил, завидев их, водитель. – А я специально мотор не глушил!

В салон машины полетели штатив, камера, мигом заскочили Настя, Стас и Миша. Микроавтобус начал разворачиваться, оставляя в песке широкие борозды.

– Как думаете, они за нами погоню не наладят? – Миша спросил скорее для очистки совести. Парень перевел дух – он справился со своей частью задания, и дальше от него уже ничто не зависело.

– Вряд ли, – на всякий случай успокоил Стас. – Хотя точно не знаю. Лучше мотать отсюда побыстрее.

На обратном пути через лес никто уже не любовался красотой нагретых солнцем деревьев. Наоборот, казалось, что коричневые стволы мелькают слишком медленно. В машине повисло молчание, и только слышались надрывные старания мотора на подъемах. Стасу очень хотелось сейчас произнести что-нибудь спокойное ироничное и мужественное, но в голову ничего не приходило.

И только, когда микроавтобус, наконец, выскочил на асфальт шоссе, телевизионщики оживились.

– Пить хочу, – пожаловалась Настя.

– Сейчас до города доберемся, там в первом же ларьке возьмем тебе минералки. Обмоем удачное окончание дела, – пообещал Стас.

– Станислав Дмитриевич, – напряженным голосом вдруг позвал Миша, – С бетонки за нами черная машина выворачивает. Большая, джип.

– «Лэнд Крузер» – уточнил водитель, поглядывая в зеркальце.

Впереди развилка. Налево – в тот самый микрорайон на отшибе, где они только что проводили опрос жителей. Направо – поворот в город. Но там до первых городских кварталов надо было еще ехать.

– Это точно за нами? Погоня, да? – забеспокоилась Настя.

– Сможем оторваться? – спросил Стас.

– Шутите, что ли Станислав Дмитриевич? – скептически отозвался водитель. – Тут по прямой километра три, а у меня не «Порш». Они нас в момент сделают.

– Тогда поворачивай в микрорайон! – приказал Стас. – Береженого бог бережет. Посмотрим. Еще не факт, что это за нами. Может они сами в город поехали по делам?

Но Андреев уже не очень-то верил себе в эту минуту.

Запыхавшийся микроавтобус вильнул в сторону девятиэтажек. Самая длинная из них окружала микрорайон по периметру. Эта «китайская стена», отгораживала от ветра группу домов, имевших простую форму кубиков из детского набора. Внутрь «Китайской стены» вели несколько арок прямо в самом здании. В одну из таких арок и нырнул микроавтобус телевизионщиков.

– Джип за нами повернул, – грустно произнес оператор, оглядывавшийся на погоню.

– Пока дом нас загородил, Настя с кассетой быстро выскакивай, и спрячься в любом подъезде, – решил Стас. – Они не знают, сколько нас в машине, сейчас главное кассету со съемкой сохранить. Только не высовывайся! Володя, притормози сразу за аркой…

Настя кивнула, и выскочила из машины, на ходу запихивая еще теплую после съемки видеокассету в карман. Глядя, как она быстро удаляется к подъезду, перед которым на лавочке грелись на солнышке пара бабушек, Стас испытал облегчение. Их микроавтобус сразу припустил вдоль торцевых стен одинаковых домов– кубиков, стремясь увести погоню подальше, от места, куда юркнула девушка. «Лэнд Крузер» преследователей уже въезжал в арку.

– Думаете, стычка может произойти, Станислав Дмитриевич? – стараясь не выдать волнение, спросил молодой оператор.

– Стычки не получится, – успокоил Стас. – Нам с ними в рукопашную не тягаться. Они же тренированные, нас в момент скрутят. Я попробую поговорить.

– Волки, какие-нибудь отставные. Им бы в Чечне с «духами» воевать, а они тут покой начальства охраняют. Халдеи е…ные! – выругался водитель, сам ощетинившийся злостью. Похоже, из всей съемочной группы только он был способен на активное сопротивление.