Неидеальная история

Я вдруг поняла, что Белая Смерть вовсе не душит Макса. Идеального человека невозможно задушить. Белая Смерть принялся шарить в траве позади себя, пытаясь дотянуться до своего смертоносного инструмента. Я отчетливо, словно наяву представила, что еще чуть-чуть и он побредет домой в окружении своих дружков. А в руке он понесет голову Макса и она будет беззвучно шевелить губами. Моего Макса, который согласился стать моим Идеальным папой…

Я подняла с земли большую, почти с себя ростом сучковатую корягу, занесла ее над головой и рванулась вперед. Преодолев разделяющее нас расстояние в три прыжка, я со всей силы треснула Белую Смерть между лопаток. Раздался страшный хруст, Белая смерть повалился на Макса и заревел как маленький. Все вокруг замерли. Я стащила палку со спины Белой Смерти и на его футболке стали видны несколько проступивших пятнышек крови. Мальчишки стояли в нерешительности, не зная, что делать. Белая Смерть попробовал подняться, но не смог и только противно завизжал от боли.

– Только подойдите! – вдруг разревелась я, замахнувшись на них своей корягой, – Я вам всем тогда…

Я размахивала палкой и ревела, слезы застилали мне глаза. Неизвестно, сколько бы так продолжалось, но самый старший из мальчишек выставил вперед ладонь и осторожно, шаг за шагом ступая, подошел к Белой Смерти и перекинув его руку себе через шею, поднял с Макса. Белая Смерть взвыл от боли и сильно хромая, стал перебирать ногами. Мальчишки стали собираться вокруг них, недружелюбно поглядывая в мою сторону. Я, все еще всхлипывая, снова замахнулась на них корягой.

И они ушли. Понуро, словно побитые собаки, ушли, оставив свои трофеи. Я оглянулась на Макса. Он все еще сидел, прижавшись спиной к дереву и печально улыбался.

Посреди поляны дымился похожий на закопченного металлического робота обгорелый остов несчастного Идеального человека. Мне вспомнился усталый пожарный, который снял свою каску и остался стоять с непокрытой головой над обгорелым телом Идеального человека, спасшего из огня женщину и грузного мужчину. И еще громко мяукающий убегающий старый кот, которого он тоже спас, завернув в одеяло словно ребенка…

***

Среди Идеальных людей был один, самый старый. Он был весь сморщенный, сутулый и руки у него тряслись мелко, совсем как у настоящего старика. Не знаю зачем его сделали. Может быть, кто-то хотел дедушку. Но почему тогда такого? Заказали бы розовощекого старика, такого как Санта-Клаус. Видимо, кто-то хотел именно такого, определенного дедушку. Зачем тогда они отправили его в лес? Люди все-таки странные.

Зато у него был самый большой каталог памяти. И все к нему обращались по разным вопросам. Он считался самым умным. И вот сейчас он вышел на середину и встал рядом с обгорелым каркасом, еще недавно бывшим Идеальным человеком.

– Мы причинили вред человеку, – сказал он дребезжащим голосом, – И теперь они обязательно вернутся. Вернутся, чтобы уничтожить нас всех. Такова стандартная модель поведения обычных людей. Единственный для нас выход – переместиться на новое, неизвестное и недосягаемое для людей место. Для определения этого места мне нужны еще семеро, чей каталог памяти содержит любые сведения о данной местности, карты, координаты – все, что может быть использовано.

К нему подошли еще семеро. Макс был в их числе. Они встали в круг, лицом в центр, протянули друг другу руки и замерли, едва касаясь друг друга кончиками пальцев. Стало тихо. Они стояли и сосредоточенно смотрели куда-то вдаль. Вдруг Макс покачнулся и упал набок. Все опустили руки и обернулись на Макса.

– Оптимальное решение принято, – сказал старик, – Мы перемещаемся в соседний лес. Переход по открытой местности будем производить с наступлением темноты. До этого времени мы должны оказаться на границе леса. Приступаем к сборам.

И сразу же все превратилось в один большой муравейник. Я подбежала к Максу и, как обычно, слегка ударила его по плечу.

– Спасибо, – сказал Макс, – со мной уже все нормально.

Идеальные люди сновали по поляне, перетаскивали вещи со склада, выбирая самое необходимое. Тех, кто не мог ходить, укладывали на носилки, грузили в тележки, просто брали на руки. Макс тоже взял на руки Идеального человека, у которого не было ног. То есть, одной не было совсем, а другая болталась на проводах.

Тем временем, сгустились сумерки. Старик обошел всех, оглядывая внимательно, потом что-то крикнул и мы нестройной колонной двинулись сквозь лес. В лесу было совсем темно. Идеальные люди одинаково хорошо видят днем и ночью, как кошки, а вот мне пришлось туго. Я вцепилась в локоть Макса и шла почти наощупь, с трудом угадывая очертания деревьев и Идеальных людей в ночном лесу.

А потом началось самое страшное. Вдалеке послышался лай собак. А потом людские крики. Это была погоня. Сверху стал слышен звук стремительно приближающегося вертолета. Он все нарастал и вот уже оглушительно застучал над самой головой. Рядом, чуть не зацепив нас, скользнул луч прожектора. Старик опять крикнул и мы ускорили шаг. Ничего не было видно, сучья трещали под ногами. Вдруг моя нога попала в какую-то канаву, я оступилась и упала. Макс остановился рядом со мной. Я попыталась встать, но резкая боль пронзила ступню, я охнула и упала на землю.

– Сможешь идти? – спросил Макс.

– Нет, – ответила я и заплакала.

Макс аккуратно положил на землю безногого Идеального человека.

– Я должен помочь обычному человеку младшего возраста, – сказал он ему.

– Безусловно, – ответил тот.

Макс взял меня на руки и пошли дальше.

– Что с ним теперь будет? – спросила я Макса.

– С ним все будет хорошо, – ответил Макс, – Мы вернемся и заберем его при первой же возможности.

Тут над нами снова пролетел вертолет и луч его шарил совсем рядом и пару раз даже нас задел. Лай собак и человеческие голоса не стихали и, к тому же, стремительно приближались.

Тем временем мы подошли к краю леса. Перед нами открывалась бескрайняя, хорошо освещенная луной местность. В темном, усыпанном звездами небе, пролетел вертолет, пытаясь хоть кого-нибудь нащупать лучом прожектора. Лай собак стал слышен совсем близко. Я слышала, как перекрикиваются преследующие нас люди, как сучья трещат под их ногами, ревут моторы мотоциклов и сухо клацают оружейные затворы.

Я посмотрела на Макса. Он был спокоен и как-то даже мечтательно смотрел куда-то вдаль. Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза…

Вертолет сделал еще круг над полем и прожектор его погас. Он с оглушительным грохотом пролетел над нашими головами и стих вдалеке. Собачий лай тоже стал постепенно удаляться. Мотоциклы, рыча моторами, умчались куда-то. Стало совсем тихо.

Старик махнул рукой мы вышли из леса. Извилистой нестройной колонной пошли мы под большой белой луной. Шелестела под ногами трава, поскрипывали колеса тележек, а мы все шли молча. Шли всю ночь, ни разу ни остановившись.

– Куда мы идем? – спросила я Макса.

– В место безопасного пребывания, – ответил он.

Я вздохнула. Макса было не переделать.

– И где это место? – снова спросила я.

– Через восемьсот тридцать четыре… восемьсот тридцать три метра, – ответил Макс.

Я повернула голову и увидела чернеющий на горизонте в рассветных сумерках лес. Вскоре мы вошли в него. Старик вел нас, как будто хорошо знал дорогу, словно кто-то невидимый все время подсказывал ему. Мы шли за ним. Я, обессилев от усталости, висела на руках у Макса и сквозь слипающиеся веки смотрела на сходящиеся в утреннем небе кроны деревьев.

Вдруг Макс остановился. Подняв голову, я увидела, что мы оказались на поляне среди леса, точно такой же, как наша. Окутанные утренним туманом, на нас, застыв, смотрели точно такие же Идеальные люди…

***

На новом месте мы освоились очень быстро. Уже через день мне казалось, что мы жили тут всегда. И не было ни злых мальчишек, ни погонь, ни вертолетов, ни людей с собаками. К тому же здесь нашелся такой же ящик с синтетической соломкой, который мне отдали без всяких вопросов. Так, что спать мне тоже было где.

Единственное, что сразу бросалось в глаза, так это то, что у них не было своего прожектора. Они не собирались, садясь кругами, словно у костра. Они просто не знали, что это такое. И этот недостаток общения они восполняли тем, что без умолку болтали, едва завидев друг друга. Сначала меня это сильно раздражало. Но потом я привыкла. Пусть себе болтают, подумаешь. Мне не жалко.

Среди новых Идеальных людей была девочка. Такая же, как я. Хотя на меня она была совсем не похожа. Она была сломана. Она сидела на земле и совсем не двигалась, даже не дышала. Когда я первый раз увидела ее, я даже немного растерялась. Мне даже стало как-то не по себе. Она сидела словно большая кукла и смотрела вдаль немигающим взглядом серых глаз. Я подошла к ней и села на корточки напротив. Она смотрела прямо на меня, но меня не видела. Я помахала рукой перед ее лицом, но она даже не моргнула. Тогда я тихонько толкнула ее в плечо, как обычно я поступаю с Максом. Думала – поможет. Но ничего не произошло.

Я позвала Макса. Он посмотрел ее и сказал, что, в общем-то, здесь нет ничего страшного. К доктору ее, конечно, теперь не сводишь. Так что он попробует сам все исправить. Только сперва нужно будет найти все необходимое. В общем, Макс обещал мне ее починить.

Однажды утром я проснулась рано на рассвете. Все вокруг было залито молочным туманом и Идеальные люди бродили в нем словно серые тени. Я выбралась из своего ящика. Зеленая трава под ногами, которая раньше по утрам сверкала бусинками росы, теперь была покрыта белым налетом изморози. Я шагнула в туман. Девочка все так же неподвижно сидела на земле, покрытая белым налетом. Только ресницы ее были в инее. Я тихонечко, кончиками пальцев дотронулась до них. Иней осыпался, растаял на ее щеке и сбежал вниз круглой каплей.

– Совсем как слеза, – подумала я.

Мне стало грустно. Я обернулась и увидела, что Макс стоит за моей спиной.

– Ты обещал ее починить, – сказала я ему.

– Да-да, я помню, – ответил Макс, – И делаю для этого все возможное. Но мне пока не хватает кое-каких деталей. Там, на прежнем месте, на складе они точно были, я помню. А здесь их придется еще поискать.

Я снова посмотрела на девочку. След на щеке, словно оставленный слезой, мне совсем не нравился и даже раздражал. Я вытерла щеку ладонью. Получилось совсем некрасиво.

– Ладно, – подумала я, – все равно скоро само все растает.

Днем мы с Максом ходили через лес искать место, где бы мы с ним, как обычно могли сидеть в траве и играть в шашки. Здесь такого цветочного поля не оказалось. Сразу за лесом, куда бы мы не выходили, была каменистая земля с корягами. Особо не посидишь. Даже то поле, по которому мы сюда пришли, днем выглядело унылым и безжизненным. Все было не так, как надо.