Знак Пути

– Верно… – хмуро кивнул Волк. – Неохота в этом месте торчать. Уж больно тяжкие думы оно навевает.

– Вот и ладно, спать все равно некогда. Перекусим, снарядим конячек и в путь. Закладных брать не будем, оставим двоих тиверцам, все же помощь – поклажу тащить, да и тяжко язвленным пехом телепать.

– Погодите! Что за спешка? – возразил Сершхан. – Неужто позволите худым мыслям себя одолеть? От того, что с Витимом разошлись, теперь сломя голову срываться посреди ночи? Стоит ли? Не много ли чести? Мне, к примеру, соромно уйти, не справив тризны по павшим героям. Это воеводушка наш решил, что они трусы, коль себя полонить позволили, я же другого мнения… Да и к чему обижать тиверцев? Не дать поблагодарить – оставить в долгу. А мне этого делать не хочется.

– Знаешь, Ратибор… – задумался Волк. – Наверно он прав. Витима уже нет, а мы до сих пор делаем то, чего делать не след, чего по своей воле делать не стали бы. Словно воевода и ныне командует нами. Давай заночуем! Вон сколько харчей осталось от разбойничьей шайки! Славная выйдет тризна! И воям почет.

– Харчей? – стрелок медленно оглядел сваленную у костров снедь. – Да, стоит остаться. Почесть героям отдать.

8.

Тучи лохматились, будто мокрые серые щупальца нависали над бесконечным миром грозной громадой. Блеклое зеркало солнца укрылось в сырой пелене, мрачно взирая сквозь плотный полог на троих устало качавшихся в седлах путников: головы склонились после бессонной ночи, кони бредут вялым шагом. Низкий западный ветерок сдул душный зной, залил землю сырой прохладой, полынь повлажнела, заиграв бисером капель, тяжкие копыта выбивали из нее горький бодрящий запах. Лес кончился почти сразу, за разбойничьей весью снова потянулась ровная как стол приднепровская степь, но к вечеру покажутся, путники знали, первые деревья дремучих лесов.

– Эй, хватит спать на ходу! – позвал друзей Ратибор. – Эдак мы и до старости к Киеву не прибудем. Кони отдохнули, можно и на рысь перейти!

– Может до какого жилья успеем добраться, – безнадежно глянул на клубящиеся тучи Волк. – Ливень собирается не из слабых, небеса водой пропитались как рубаха потом в полденный зной. Тяжко в чистом поле придется…

Витязи подогнали коней и те охотно забухали копытами в насквозь пересохшую землю, меняя унылый шаг на скорую рысь. Ветер ударил в лицо влажной моросью, остатки сна разлетелись от его свежего, пропахшего пряными травами духа.

– Глядите, – привстал в стременах Сершхан. – Виднокрай как приблизился! На пяток верст видать, никак не далее. Словно белый свет от страха в клубочек съежился…

Запад замелькал сиреневым сполохом, грохотнуло далеко и могуче, словно великан молотом колол небесные горы.

– Ого! – Ратибор невольно вжал голову в плечи. – Что ж так Перуна разозлило? Али борется с кем?

– Нам-то по любому лучше держаться поодаль, – буркнул Волк. – Когда Боги воить решили, смертным лучше не вмешиваться.

– Оно верно, конечно, но со своего пути мы свернем едва ли. В этом и Боги нам не указ.

Коням передалась людская тревога, они без всяких понуканий прибавили ходу, перейдя почти в галоп. Пыль позади уже не клубилась, влажный воздух катал ее в дрожащие серые капли. Быстро темнело, хотя недавно минул полдень, тучи по кромке виднокрая все больше наливались неестественной густотой, далекие молнии секли по ним, как сабля по черному бархату.

– Ничего страшного! – попытался утешить друзей Сершхан. – Для полуденных земель это обычное дело. Целый год сушь без предела, а раз в несколько лет как вдарит такое вот… Бывает и города смывает с лика земного!

– Умеешь ты успокоить! – еще больше нахмурился Ратибор Теплый Ветер. – Только я сам с полудня, а такого буйства что-то не видывал…

– Ну… Ты все же с гор, а тут чистое поле. Должна быть и разница.

– Не пойму, – склонился на бок стрелок, пытаясь разглядеть что-то за конской шеей. – это зарница мерцает, или свет в оконце?

– Где? – навострил уши Волк.

– Да вон там, прям на полуночь. Видали?

– На зарницу не очень похоже, – пригляделся Сершхан. – Свет больно теплый. Скорее костер или отсвет масляной лампы. Правим туда! Коль Боги позволят, будет нам крыша над головою.

Ветер быстро крепчал, с запада, отголосками далекого ливня, неслась липкая морось. Зарницы мелькали все чаще, сливаясь в единое дрожащее марево, а гром навалился могучей лавиной, не смотря на даль крепко закладывая уши.

Огонь вдали мерцал все явственнее и вскоре показался зажатый меж покатых холмов городок, скорее даже большущая весь. Не смотря на отсутствие близкого леса, он был обнесен невысокой деревянной стеной, повсюду виднелись крыши больших теремов и добротных изб, видать бревна сплавлялись по реке с верховий.

– Это Олешье! – уверенно заявил Ратибор. – Вот мы и у цели.

– Вовремя… – облегченно вздохнул Волк.

Наступавшая непогодь согнала люд с улиц, даже воев на воротах видно не было, но в домах теплился огонь, дым поднимался к низким тучам и можно было представить, как тут бурлит жизнь в приветливые деньки.

У самой стены друзей окликнул грубоватый, привыкший командовать голос:

– Эй, кто такие? Претесь как жене в постель, спросу не просите…

– У кого просить-то? – усмехнулся Ратибор. – Ты бы хоть нос высунул! Мы Владимировы дружинники, путь держим в Киев, на подмогу свому князю, у него, кажут, беда приключилася. Надо бы подсобить. А ты сам что-нить слышал, что деется?

Стражник высунул чубатую голову из рубленного в стене оконца:

– Как не слышать! Чай ворог мимо нас по Днепру подымался, насилу сбереглись от него, схоронилися. Такую рать не каждого дня увидеть можно, но кроме числа у них сброя отменная, доспех выше всяких похвал, да и сами как на подбор. Тяжко вам придется, коль таких воевать удумали.

– Да ты за нас не беспокойся! Скажи лучше, можно проехать, али нет? Что вы за народ, коль путников на студеном ветру стоять заставляете?

– А кто вам мешает? Сами языками цепляетесь, а на меня потом все шишки валятся. Эдак всегда…

– Ладно те бурчать-то! Корчма у вас где?

– А вам какая потребна?

– Ближайшая! – уже без терпения выкрикнул стрелок. – С крышей и стенами.

– Да у нас все с крышами и стены у всех. Двери, правда, не всегда успевают вставлять, но это как повезет. Бывает и войдешь вроде в дверь, а к вечеру бац…

Он еще бубнил бы долго, истосковавшись по свежим ушам, но друзья не собирались встречать ливень под небом.

– Эй, добрый человек! – перебил стражника Сершхан. – Где все же у вас корчма?

– Так вам с дверями али без?

– Все едино! Лишь бы поближе.

– Тогда езжайте через ворота, потом шагов двадцать прямо, а там свернете вправо и доедете до резного терема в два поверха, от него…

– Слыш… – совсем разозлился Волк. – Ты не умничай, пальцем покажи!

Стражник пожал плечами и неопределенно ткнул за спину волосатым пальцем. Яснее от этого не стало, но и стоять тут до вечера смысла не было, витязи переглянулись и пустили коней в город спокойным шагом.

Обычая мостить улицы тут не знали, пыль скаталась от сырого ветра мелкими шариками, липла к подковам масляной жижей. Пустынная дорожка привела друзей к кривому как речь брехуна переулку, в конце которого и впрямь высился рубленный терем.

Куда направится дальше никто не ведал, а спросить было не у кого, поэтому друзья сообща решили проехать влево, но через несколько одинаковых, как горох, домов поняли, что ошиблись. Пришлось возвращаться и ехать вправо, но и там корчмы не сыскали. Вконец разозлившись и опасливо поглядывая на дрожащее от водного бремени небо, они обогнули высокий терем и почти тут же улочка уперлась в приличную корчму: два поверха, коновязь, конюшня, сзади огромный амбар пристроен, даже три отхожих места во дворе. Дверь тоже была на месте, даже за кем-то захлопнулась чуть ли не перед самым носом.

– Гоже! – оглядевшись кивнул Сершхан. – Если и цены не выше небес, то переждать непогоду – самое место.

Он первым соскочил с коня и отвел его к конюшне, не дожидаясь обычного в таких местах отрока. Судя по быстроте соображения стражника у ворот, прислугу тут можно было прождать и седьмицу. А то и две, коль не свистнуть. Друзья не стали мешкать, отправились следом.