Над облаками дождей не бывает

– Не было никаких переговоров. Последнее, что слышали на базе, это доклад об успешном поражении воображаемой цели. Остальное я пилотам внушил. Все, что с ними происходило в радиусе двадцати километров от нас, является порождением моего намерения и плодом их воображения.

– Но летающий писюн… – Хокудо снова прыснул смехом.

– Это была импровизация. – Шерстюк развел руками. – У нас, у русских, есть выражение «хрен по всей морде». Оно означает, по смыслу, примерно то же, что дырка от пончика, но образно описывает многократное прикосновение писюном, как вы выразились, к лицу.

– А-ха-ха! – Господин Хокудо снова смахнул слезы. – И ты решил это русское выражение воплотить в иллюзорной реальности бедных пилотов? Я знал, мистер Шерстюк, что вы не любите американцев, но чтобы настолько. Впрочем, я сам их не люблю, после ряда событий.

– Мы, между прочим, американцы, – подал голос Шнайдер.

– Ах, простите, господа! – Хокудо развел руками и двинулся навстречу гостям. – Очень надеюсь, что вы не долго будете испытывать гордость от своего национального происхождения. Тюрьмы вам мало?

– Нет, достаточно, – ответил Шнайдер.

Он поспешил протянуть руку господину Хокудо, но тот от пожатия воздержался, не сумев скрыть едва заметной брезгливости на лице.

«Значит, прослушка была, – подумал Рихард. – Узкоглазый хрен знает, что мы вместе с Томасом мокли под душем».

– Это мистер Олег Шерстюк, – представил мужчину Таидо. – Русский, но хорошо говорит по-английски.

– Мы уже частично знакомы. – Кроссман кивнул.

– Да, он участвовал в операции по вашему освобождению, – подтвердил Хокудо. – А это мистер Рихард Шнайдер, глава «Реликт Корпорейшн» и первооткрыватель реликта.

Шерстюк кивнул.

Парашюты за окном сделались совсем крошечными, приближаясь к белоснежным клубящимся облакам.

– Приступим к делу! – Хокудо откинулся на спинку кресла. – Для начала мне бы хотелось оговорить главное. Думаю, господа Кроссман и Шнайдер понимают, что им оказана услуга.

– Да, – одновременно ответили американцы.

– Хорошо. Тогда главный вопрос – это вопрос о цене этой услуги. Вы, наверное, решили, что я попробую отнять у вас приоритет первооткрывателей, или обложить вас данью. Ничего этого я делать не собираюсь. Мне нужно всего две вещи. Первая вполне понятна. Я хочу, чтобы моя корпорация стала приоритетным партнером «Реликт Корпорэйшн».

– Что это значит? – решил уточнить Шнайдер.

– Это значит, что будет выдан единственный в мире патент на создание любых технологий, использующих реликт. Только нам, и никому больше. Все остальные смогут использовать лишь готовые устройства, выпущенные либо силами «Реликт Корпорэйшн», либо силами «ХОКУДО». Разрабатывать что-то на основе реликта, используя его известные свойства, или которые откроют позже, смогут только две наших компании. Кроме того, вы нам будете поставлять столько реликта, сколько нам потребуется.

– В каком виде? – спросил Кроссман.

– Я понятия не имею, в каком виде вы его получаете, – признался Хокудо. – Все, что моим людям довелось исследовать, это готовые формы, изменить которые не представляется возможным. Но раз вы можете отливать подобные формы, значит, вы получаете реликт в жидком виде, или у вас есть способ сделать его жидким.

– Мы получаем его в жидком виде, – подтвердил Кроссман. – Но вещество остается таким всего несколько минут. Потом оно самопроизвольно твердеет, и с ним уже ничего нельзя сделать. Таким образом, в неограниченных объемах, мы сможем поставлять только готовые детали по вашим формам. Иначе невозможно физически. Да и то, неограниченными их можно назвать лишь условно. Источник имеет диаметр всего около пятнадцати дюймов. Грубо говоря, нужно зачерпнуть вещество, залить его в форму, затем подать другую форму, и так далее. Даже с учетом скоростного конвейера, если нам удастся его установить, производительность не сможет быть очень высокой.

– Понятно… – Хокудо задумался. – Тогда для меня, тем более, нет смысла отбирать у вас источник. Раз у него, грубо говоря, ограниченный дебет, я не смогу вычерпать больше, чем вычерпаю с вашей помощью. С другой стороны, ограниченный дебет станет естественным регулятором цены на реликт, не позволяя ей опуститься. Поскольку себестоимость добычи, как я понимаю, нулевая, это позволит извлекать крайне высокие прибыли с каждого изделия.

– При ограниченном обороте, – добавил Шнайдер.

– Если чистая прибыль равна стоимости товара на рынке, низкий оборот мы как-нибудь переживем, – с улыбкой ответил господин Хокудо. – Хорошо, договорились. Я буду поставлять вам формы, какие мне нужны, вы будете заливать в них реликт.

– Нас устраивает, – подтвердил Кроссман. – Какое второе условие?

– Это будет сложнее объяснить, и сложнее выполнить. Но для меня данное условие имеет решающее значение. Источники энергии на основе реликта не должны попасть в Африку. А еще лучше, если в Африку не попадет никакой реликт и никакие технологии на основе реликта.

Шнайдер присвистнул, наплевав на приличия.

– Почему именно Африку вы хотите исключить из оборота реликта? – решил выяснить Кроссман, с упреком покосившись на друга.

– У меня есть на это причины. – Мистер Хокудо высокомерно сощурился и чуть оттопырил нижнюю губу. – Впрочем, раз мы партнеры, вам все равно надлежит это знать. Скажем так… Мне известно, что ситуация в Африке очень скоро изменится, что власть там захватят люди с весьма необычными способностями, которые даже без реликторных технологий могут представлять опасность для всего мира. А уж если им реликт предоставить, то нашему процветанию быстро придет конец. Более того, эти люди, как минимум двое из них, являются моими личными врагами, и виновны в увечьях моего сына. Я вынашиваю планы мести, не буду скрывать.

– Понятно. – Шнайдер задумался. – Ну, допустим, можно объявить Африку бесперспективным для нас регионом. Это сделать не сложно, особенно после запрета миграции и стремительного обнищания континента. Но ведь реликторы можно украсть. Вывезти контрабандой…

– Это не те объемы, которые могут нам навредить, – отмахнулся мистер Хокудо. – Главное, что не будет официальных поставок. Кстати… Я так понимаю, что ресурс реликтора неисчерпаем во времени. Можно его искусственно ограничить?

– Возможно, – ответил Кроссман. – Теоретически возможно, но мы не успели попробовать. Те реликторы, которые уже выпущены, в количестве девяти штук, представляют собой дармовые генераторы электричества с неограниченным ресурсом работы. По моей теории они преобразуют в энергию сам физический вакуум, и пока он есть во вселенной, реликторы будут работать. Но это касается девяти уже выпущенных. Все они конфискованы и находятся в распоряжении правительства. Если говорить о создании новых, я попытаюсь придумать устройство, прерывающее процесс генерации через какое-то время или после приема управляющего сигнала.

– Отлично, – мистер Хокудо кивнул. – Это было бы замечательно. Как для коммерческого использования, так и для моих планов. Собственно, других условий у меня нет. Моя корпорация будет самостоятельно реализовывать разработанные нами системы с использованием реликта, извлекая из этого прибыль. Причем, я даже не претендую на выяснение технологии производства источников энергии. Это будет вашей прерогативой, нам вы будете поставлять уже готовые. Нам этого хватит.

– Тогда по рукам, – уверенно заявил Шнайдер. – Вот только для реализации наших наполеоновских планов не хватает малости. Самого реликта. Источник под контролем спецназа. Даже если мы к нему пробьемся, это ничего не даст. Ну, черпанем один раз, потом нас все равно неминуемо вышибут оттуда.

– А это уже моя забота, – серьезно ответил Хокудо. – Точнее мистера Шерстюка.

– Нужна карта местности, – впервые за время совещания подал голос Шерстюк. – Не только самого завода, но и в радиусе… Ну, наверно двадцати километров. Для гарантии. Так же мне желательно получить снимки заводских корпусов, как они расположены.

– Этого нет. – Шнайдер развел руками. – Недавно мы расширили территорию, чтобы источник оказался в пределах нашего ограждения. После этого мы ничего не фотографировали.

– Я могу предоставить самые свежие снимки со спутника, – предложил мистер Хокудо.

– Хорошо… – Шерстюк задумался. – Поскольку источник имеет диаметр всего пятнадцать дюймов, мне нужно его точное положение на плане завода. С точностью как раз до этих пятнадцати дюймов. Мистер Шнайдер, какова по вашему мнению глубина источника?

– Точно сказать невозможно, но источник представляет собой вертикальную полость, заполненную жидкой субстанцией, не имеющей даже намека на силу выталкивания, вязкость, поверхностное натяжение. По сути, жидкий реликт ведет себя как вакуум, вообще никак не взаимодействуя с опущенными в него телами. Из какого бы материала они ни были изготовлены. Туда что дерево падает камнем, что кусок пенопласта, что кирпич.

– Кидали? – уточнил Шерстюк.

– Кидали, – Кроссман немного смутился, как мальчишка, которого застали возле окна женской бани. – Но мы и серьезно пытались исследовать. Опускали зонд длиной сто метров. Ушел беспрепятственно, дна не достиг. Вынули, он оказался покрыт микронной пленкой реликта. Так и застыл в виде бухты.

– Отлично! – обрадовался Шерстюк. – Превосходно! Значит, глубина полости не менее ста метров. Это решает массу проблем! Не придется строить второй завод!

– Что?! – хором спросили Шнайдер и Кроссман.

– А… – Шерстюк замялся. – Мистер, Хокудо, я могу ответить на этот вопрос?

– Валяй… – со вздохом ответил Хокудо. – И давайте тогда вообще без секретов. А то запутаемся, что уже соврали, а что еще нет.

– Может, тогда и прослушку из нашей каюты убрать? – предложил Кроссман. – А то вы сегодня руку Рихарду не подали, а завтра в кабинет нам запретите входить.

– Понятно. – Хокудо нахмурился. – Хорошо. Партнеры, значит, партнеры. Но спектакль ваш удался, признаю. Меня чуть не вытошнило, когда я услышал ваши реплики и придыхания.

– Мы старались! – с веселой искоркой в глазах сообщил Шнайдер. – Давайте, правда, без дураков. Что вы собирались сделать с заводом?