Зона прокаженных

– Вы мне не нравитесь, Виктор, ей Богу! Давайте, я сейчас позвоню господину Рослову, и мы отменим эксперимент.

– Рослов?! Димка Рослов?!

– Дмитрий Алексеевич, ну да… Он представитель заказчика моего проекта. От военного ведомства. Кстати сказать, он хотел с вами встретиться. Вы ведь кажется бывшие сослуживцы?

– Вроде того, был грех… – Чернышев поднялся со скамьи, нахмурил лоб. – А если я откажусь от участия в эксперименте?!

– Не скрою, вы нас сильно подведете, но мы не можем насильно принудить испытателя отправиться в зону. Однако, вознаграждение можно получить лишь после выполнения миссии, таково условие договора. Вы сами его давеча подписали.

Виктор закрыл лицо ладонями, и громко рассмеялся. Профессор смотрел на него выпученными глазами, полное лицо покрыли красные пятна, он поглаживал грудную клетку, и ждал, пока странный собеседник насмеется всласть.

– Ну да, конечно! – Чернышев вытирал слезы, и не мог остановиться. – Заключение серьезного договора, выглядит как покупка джинсов у спекулянта! Скажите пожалуйста, ваша фамилия Штраус?

– А вы имеете что-нибудь против? – толстяк насупился, как обиженный ребенок.

– Упаси Бог, упаси Бог… Я родился в ту эпоху, когда национальность не имела принципиально значения! Проверяю одну версию. Вам пятьдесят восемь лет, холост, заведовали кафедрой в Политехническом, так?

– Все именно так, я вчера сам об этом рассказывал! Зачем вы спрашиваете?

– Извините меня…. – Виктор прекратил смеяться вытер глаза, и серьезно посмотрел в лицо Штраусу. – Это значит, что Настя не покрыла долг. Впрочем, вас это не касается, дружище. – он порывисто поднялся. – Я готов! Куда идти?! Где эти ваши пространства нанизанные на виноградную гроздь?

– Запомнили? – Штраус покраснел от удовольствия. – Не скрою, удачная метафора, но не более того. С научной точки зрения процесс выглядит много сложнее и объемнее. Эйнштейновская база знаний безнадежна устарела, мы должны это признать, хотя и она явилась основоположницей квантовой физики. За сто лет релятивистская механика обросла могучими колоссами, мир Минковского, теория струн, а за последние годы, благодаря созданию адронного коллайдера, появилась так называемая частица Бога. Бозон Хигса, если вам это что то говорит. Но если быть честным, мы ни на йоту не приблизились к истинному понимаю пространства и времени! Ну получили бозон, а дальше что?! Господин Хигс – блестящий ученый, но наличие поля Хигса предполагалось еще в семидесятые годы прошлого столетия! Так, мир обзавелся очередной остроумной гипотезой, которая якобы, разъясняет Стандартную модель микромира. Да ни черта она не объясняет! – пухлые щеки профессора рдели как революционные стяги, речь приобрела плавную текучесть, слова выскальзывали изо рта как отшлифованные стразы. – Вдумайтесь, на пороге сколь грандиозного события мы с вами сейчас стоим?! Банальные гравитационные поля, облаченные в жидкокристаллические кузни, приоткрыли ворота в параллельные миры! Кстати сказать, наша система сокращенно называется «ЖУК», – Жидкокристаллическая универсальная кузня! Забавное название, согласен! Но расшифровка займет чересчур много времени…

– В прошлый раз вы мне этого не говорили! – Усмехнулся Виктор. Различие сценариев пока было незначительным, на первый взгляд почти незаметным. Он вспомнил детские идентичные картинки в иллюстрированных журналах. Найди девять отличий. Мальчик играет с собачкой на дворе, а из окна за ним наблюдает бабушка. Без особых усилий можно увидеть раскрашенное ухо дворняжки, и кривые полосы на портфеле ее хозяина. А вот то, что у бабушки платок завязан разновеликими узлами видно не сразу. Требуется внимание, терпение и усидчивость.

В дверь робко постучали, в проеме показалась черноволосая женская головка.

– Михаил Семенович! Последние тесты показывают погрешности гравитации в верхних границах! – девушка обращалась к профессору, но не отрывала глаз от мужчины мешковатом голубом халате. Штраус споткнулся на полуслове, Чернышев подмигнул брюнетке, и старательно копируя манеру разговора собеседника, чревовещал.

– Стабилизируйте гравитацию, и подключите целевой генератор, как дети малые, ей – Богу!

Девушка и профессор как по команде повернули к нему растерянные лица. Воцарилась пауза. Было слышно, как за стеной гудят машины.

– Ну пошутил, пошутил… – Виктор был не рад, что сморозил глупость.

Михаил Семенович снял очки, протер стекла платком, машинально поправил безукоризненный узел на галстуке.

– Вы что не слышали?! Шагом марш работать! До последнего теста осталось десять минут!

– Или вечность… – тихо сказал Чернышев. Ему было жаль добряка Штрауса, хотя следует признать, в своем прошлом воплощении он нравился капитану больше. Девушка выскочила за дверь, и оживленно судачила с кем – то в коридоре.

«Фальшивая Мерлин…» – уверенно решил мужчина. – «Мерлин, любовь моя…» Различий не так уж много! Вероятно, гибель слепого кота в одном из так называемых пространств не оказала принципиального влияния на ход истории. Глупо ссылаться на фантазию гениального американца, как на аксиому.

– Откуда… – профессор закашлялся, его лицо побагровело. Трясущейся рукой он налил стакан воды из графина, залпом выпил. – Откуда вы знали, что именно я собираюсь сказать!

– Вы все равно не поверите.

– Попробуйте! – Он оседлал стул, оперся локтями на спинку, и поджал губы. – Я вас слушаю.

Дверь по – хозяйски распахнулась, на пороге объявились двое мужчин в штатском.

– Михаил Семенович! Вас ждут в центральном отсеке. До начала эксперимента осталось двадцать минут. Дмитрий Алексеевич велел передать, что ждет с нетерпением.

– Подождет! – кинул через плечо толстяк. – Закройте дверь! – рявкнул так, что задрожали стеклянные колбы.

– Вы вероятно не понимаете, с кем имеете дело… – мягко, будто увещевая душевно-больного заговорил высокий брюнет.

– Закройте дверь! – четко, по слогам повторил Штраус. – Мне необходимо ровно две минуты. Так и передайте вашему шефу.

– Но если… – в голосе брюнета послышались угрожающие нотки, он шагнул вперед.

– Но если вы попробуете оказать на меня давление, уважаемые господа, я выключу систему ко всем чертям! И зона исчезнет в бесконечной вселенной, согласны?! Провалится к чертям собачьим, сгинет в преисподней! Дверь закройте!

Брюнет открыл было рот, но его товарищ, невысокий, плотно сбитый мужчина быстро шепнул что то на ухо коллеге. Они повернулись, и вышли наружу, крепыш тихо говорил по радиотелефону. Виктор восхищенно хлопнул в ладоши.

– Браво! Не ожидал от вас! Честное слово!

– Циничные люди, без сердца и совести! – пробурчал толстяк, и отчаянно морщась, растер грудину. – Времени в обрез! Я – ученый, в телепатию и чтение мыслей не верю, тем паче в вашем исполнении. Рассказывайте!

– Вряд ли вы мне поверите… – устало покачал головой Чернышев. – Рассказ коротким не получится, я приму участие в эксперименте, иначе Настя не вернет долг. Мне некому больше доверять, Михаил Семенович! Обещайте, что если я не вернусь, вы отдадите деньги моей девушке, телефон вбит в сотовом, написано Stasy.

Профессор быстро кивнул.

– Я помню, и все сделаю. Можете на меня положиться. Но вы так и не ответили…

По коридору грохотали тяжелые шаги.

– Времени нет. Капсулу для инъекции вам дал Рослов?

– Ну да… Откуда у меня мог взяться такой препарат?! Но какое это имеет отношение…

– Не важно. – грубо прервал собеседника Чернышев. – В тот раз вы были правы, профессор! Чужой мир, страшный, волшебный и удивительный. Только один вопрос. Что было записано на видео?!

Штраус нахмурил лоб. В дверь требовательно постучали.

– Сейчас иду! – яростно огрызнулся он. Поднялся, оттолкнул стул, и шагнул к дверям. – Я блефовал… Система – мое детище, но они запросто справятся и без профессора – скандалиста. Надо идти, служить! – толстяк сгорбился, и побрел к дверям.

– Я уже был в зоне! – громко и отчетливо произнес Виктор. – Я вернулся в точку времени, предшествующую моему отправлению. Некоторые события оказались изменены. Я случайно запомнил фразу про целевой генератор. Подумайте сами, откуда я мог ее знать? Мир за пределами зоны действительно опасен, я могу не вернуться назад живым… что было записано на видео, Штраус?!

Михаил Семенович взялся за дверную ручку, сжал грудь ладонью, будто хотел вырвать из грудины непокорный миокард, лицо исказила судорога боли. Он набрал полный рот воздуха, и быстро проговорил.

– Я не знаю, можно ли вам верить… Все что вы говорите это похоже на фантастику или вы – великий мистификатор. В последнюю версию вериться с трудом, вы не похожи на Калиостро или Вольфа Мессинга, дорогой капитан! Съемки оказались низкого качества, хотя мы использовали дорогостоящую высокочувствительную аппаратуру. Камера фиксирует всего лишь поток фотонов, который отражается на объективе. Внутри колбы находятся кусок земли, и два куба черного воздуха. Когда в фокусе появлялись животные, они вели себя как обычно, хотя, пожалуй, излишне нервозно. Впрочем, имела место одна особенность, но ее удалось обнаружить только сегодня. Микроскопически малая десинхронизация времени между реальным изображением, и таймером, наш сотрудник не придал этому факту значения. Странно, что вы об этом спрашиваете… буквально перед тем, как зайти сюда, я увидел на дисплее нечто отдаленно напоминающее контуры человеческой фигуры. Впрочем, нет! Едва ли заснятый персонаж походит на человека.

– Запись! – подался вперед всем телом Виктор. – Камеры обязаны были зафиксировать мое присутствие в зоне. У вас же имеются приборы, они могут расшифровать изображение!

– Увы! – Штраус грустно покачал головой. – Лаборантка отлучилась буквально на минуту, и по роковой случайности отключила режим записи.

– Еще одно различие! Черт побери вашу контору, профессор! Вы не могли проморгать такое событие, как вход испытателя в зону!