Зона прокаженных

– Я задал вам вопрос, профессор!

Штраус мученически завел карие глаза к потолку.

– В зоне вы пробудете не более пяти минут. Точнее – четыре минуты, сорок восемь секунд. Компьютер рассчитал оптимально безопасное время, для пребывания. Но – это наше время, и неизвестно, как оно будет меняться там, внутри «Жука». Возможно, для вас пройдут годы, а быть может наоборот. Помните, я вам рассказывал про видеозапись, сделанную зондом? Мне трудно объяснить, там было нечто непостижимо страшное… одним словом, я не исключаю, что у вас не останется иного выхода. И да хранит вас Господь! – профессор быстро поднялся, еще раз энергично встряхнул мужчине руку, и вышел из комнаты.

Виктор аккуратно помял крохотный шишак подмышкой. Размером не больше голубиного яйца, упруго – твердая на ощупь капсула. Там, внутри зреет медленная смерть. Профессор не так прост, как кажется! Чернышев слышал про такие вещества, чьи генерики являются смертельно опасными лишь при взаимодействии со специальным компонентом. Слюна, потовые железы, даже заурядные сопли из носа… Говорят, такая дрянь стоит уйму денег! Откуда взял капсулу мирный профессор в коротких как у Карлсона штанишках, одному аллаху ведомо! Мужчина провел ладонью по упрямому ежик кротко стриженых волос. Ладно! Время покажет! В коридоре послышался шум шагов, дверь по-хозяйски распахнулась, и помещение наполнилось людьми в штатском. Они были деятельны, суровы, и профессиональны. Дальнейшие события разворачивались в торжественном молчании. Чьи – то руки протягивали бланки договоров, Чернышев не глядя ставил кривую закорючку. Быстрые пальцы приклеили к шее и кистям рук липкие присоски, кожа покрылась мурашками от прикосновения, хотя в помещении было жарко. Почему то на ум пришла старая документальная запись казни на электрическом стуле. Обритого наголо негра обступили вежливые равнодушные мужчины в костюмах, их казенные лица излучали формальное сочувствие. Приговоренный человек послушно скушал бобы с печеным картофелем, и увлекаемый этими людьми – роботами шел по длинному коридору. Навстречу смерти. И выражение его лица не соответствовало масштабу предстоящего события. Оно было сонным, растерянным, будто несчастный двигался не на эшафот, а в кабинет дантиста. Впервые, за нынешнее утро Виктору стало немного страшно, но как только он зашагал по рифленому полу, страх исчез. Его место занял горячечный азарт, и дурная лихость, обычно предшествующая драке.

…С него сняли голубой халат, провели по узкому коридору, следом распахивались и закрывались двери – шлюзы. Из бокового отсека вынырнула брюнетка, она смотрела на него с тем же выражением на миловидном лице, что у казненного негра. Сонное, равнодушное, растерянное лицо красивой куклы. Старый документальный фильм семидесятых годов. Что стало с тем человеком, после того, как через него пропустили несколько десятков тысяч вольт?! Испытывал он страдания в последнее мгновение жизни, когда пораженный током миокард сжался в мучительном спазме, или тотчас погрузился в черное безмолвие? Какое он совершил преступление, и какие испытывал чувства за несколько томительных минут, пока шел по длинному коридору? А что чувствует он, капитан Чернышев, голый, облепленный дурацкими клеммами, как персонаж из американского боевика. Страх, злобу, надежду… конечно, надежду… Брюнетку уверенно оттеснили, дверь в отсек захлопнулась. Последний живой персонаж исчез из трагикомедии. И только сейчас Виктор осознал, что действие происходит в реальности. Сколько мышей погибло?! Сорок процентов, две исчезли… Куда исчезли кошки?! Да! И еще была собачка, обратившаяся в чудовище… Что сохранилось на видео?! Чужой мир. Страшный и прекрасный одновременно. Как в фильме «Аватар». Синие люди, летающие драконы, сиреневые динозавры, или изрыгающее черное пламя, жерла вулканов?!

Распахнулась очередная дверь, мужчина вдруг понял, что остался один, в тесном герметичном помещении. Над головой тускло горела синяя лампа, стены были гладкими, похожие наощупь на легированную сталь. Тихо зашипел воздух, нагнетаемый помпой, заложило уши, Виктор догадался, что «Жук» выравнивает давление. Только сейчас он вспомнил, что так и не спросил, что означает эта аббревиатура. Смешное слово «Жук»…

– Капитан, капитан, подтянитесь! – пропел мужчина осипшим голосом.

Сквозь полумрак, он почему – то увидел голубые как небо глаза смешной русской девушки с нелепым именем Stasy, и в то же мгновение дверь в зону распахнулась.

Зона. Часть 1

Человек открыл глаза. Со всех сторон царила сплошная чернота. Сверху, снизу, сбоку, чернота обволакивала, баюкала, ее бархатные ладони властно, по хозяйски обнимали человека. Несколько минут он лежал неподвижно, чувствуя неприятный зуд во всем теле. Прошло еще немного времени. Зуд усилился, каждую молекулу кожи будто пронизывали крохотные иголки. Он провел пальцами по груди, и наткнулся на горячую липкую слизь. Он попытался встать на ноги, но клейкая масса накрепко спеленала мышцы. Слизь впивалась в кожу, она вела себя как живое существо, скользила по обнаженным бедрам, нырнула в ложбинку на животе, уверенно накрыла торс. Мужчина набрал полную грудь воздуха и закричал, слизь быстро потекла по ключицам к открытому рту. Крик захлебнулся. В поры кожи вонзались крохотные невидимые челюсти, они жадно вгрызались в капилляры, терзали мясо, захлебываясь от жадности, глотали терпкую кровь. Мозг слал отчаянные сигналы.

«Вставай! Беги! Стряхни с себя эту мерзость! Ты – сильный…»

Мужчина собрал всю волю в кулак, сконцентрировался на своих мускулах.

«Вспомни, как тебя учили!» – взывал мозг. – «Сначала напрячь ноги – там самая мощная группа мышц. У хорошего атлета пятьдесят процентов мускульной массы сосредоточена в ногах и ягодицах. Главное – перевернуться на живот, лежа на спине ты – уязвим».

С неимоверным усилием он подтянул локти к груди, слизь впилась в плечо жадным ртом, казалось, с него живьем снимают кожу. Получилось! Человек поджал колени к прессу, и на мгновение застыл в позе эмбриона. Отлично!

«Теперь тебе предстоит самое трудное!» – мозг распоряжался помимо воли своего хозяина. – « Напряги бедра, и перевернись на живот».

Мужчина сгруппировался как перед кувырком, и в следующее мгновение стоял на четвереньках, опираясь на колени и локти.

«Как дешевая шлюха!» – промелькнула неуместная мысль. Промелькнула и исчезла. Слизь образно говоря, яростно взревела, хотя повсюду царил мрак, и непроницаемая тишина. Жадными щупальцами она впилась в спину и живот жертвы.

«Ноги!!!» – отчаянно кричал мозг. – «Напрягай ноги!»

Человек медленно оторвал локти от земли, и с неимоверным трудом, словно на плечах была штанга весом в пятьсот кило, поднялся на ноги. Нормально… На соревнованиях по пауэрлифтингу, хороший «лифтер» тяжеловес выжимает ногами до полу тонны! Слизь цеплялась за кожу, она впивалась в эпителий едкими присосками, но мужчина рвал лохмотья отвратительной липкой гадости, сбрасывал ее на землю, она тотчас съеживалась, как рулон горящий бумаги, теряя влагу, и рассыпалась на сухое крошево. Он содрал остатки плаценты с лица, шагнул вперед, и в глаза ударил яркий солнечный свет…

Некоторое время властвовало ничто. Серое пустое безвременье. Ничто не напоминало потерю сознания при нокауте. Даже на дне глубинной черноты, в которое погружается сознание, сохраняются крохотные частицы души. Осколки личности. Ничто вбирает в себя личность целиком. Оно властное и беспощадное как чистилище. Оно не оставляет крупицы жизни. В нем нет света, нет мглы, оно лишено времени и пространства. Абсолютное небытие. Ничто.

Затем возник крохотный лучик света, который робко разорвал бездонную серую взвесь пустой материи, и появилось солнце. И тогда лицо человека обожгли яркие лучи. Он громко выдохнул, изо рта вырвался тягучий стон, и открыл глаза.

Огромный белый диск висел высоко в небе. Небосклон был чистым, вплоть до горизонта не единого облачка, лишь над черными верхушками гладких гор, клубился синий туман. Человек поднялся на ноги, и чуть не упал навзничь, его шатало как пьяного. Голубые низкорослые деревья протягивали ветви к небу, на пушистых листьях набухала розовая пена. Человек ощутил сильную жажду, скорее повинуясь властному инстинкту, он тронул кончиками пальцев пенящуюся жидкость, листва вздрогнула, как робкое животное, отпрянула и оросила пальцы свежей влагой. Мужчина поднес руку к губам и облизал пальцы. Вкус был потрясающим! Ничего подобного он не пробовал в своей жизни. Нечто отдаленно напоминающее смесь плодов киви, арбуза и березового сока. Впрочем, нет! Сравнение казалось оскорбительным для экзотического аромата сладкой розовой жидкости. Божественная амброзия! В животе требовательно заурчало. Пренебрегая осторожностью, человек прильнул губами к листве, и рот наполнился прохладной пеной. Язык покалывали острые иголки, словно испарялись невидимые газы. В голове зашумело, розовая жидкость вероятно, содержала алкалоиды. Вместе с легким опьянением пришло четкое осознание реальности, идентификации личности. Он – Виктор Чернышев, русский, бывший офицер, и а нынче безработный искатель приключений на свой накаченный зад. Рост сто восемьдесят семь сантиметров, вес девяносто шесть килограммов, мастер спорта по боксу, кандидат в мастера по боевому самбо и дзюдо, прошу любить и жаловать! А нынче, он принимает участие в некоем загадочном эксперименте. Накануне вечером он встречался с симпатичным толстяком профессором, однофамильцем известного австрийского композитора, тот вручил ему конверт с десятью тысячами долларов. Штраус. Профессора звали Михаил Семенович, накануне эксперимента он постоянно растирал грудную клетку, и морщился. У смешного гения было больное, щедрое сердце. Мужчина ощутил плотный желвак подмышкой. «Желудочный сок растворит ампулу за тридцать минут, перед этим ее следует раскусить. Возможно, у вас не будет иного выхода…» Все именно так. Деньги нужны были Насте, голубоглазое чудо… Она любила запускать тонкие пальцы в его волосы. «Иногда мне хочется тебя съесть…»

Виктор с трудом оторвал губы от сладкой листвы. Желудок отяжелел, его неумолимо клонило в сон. Он ощупал свои обнаженные плечи. Следы клейкой плаценты, обвисали сухими лохмотьями, как прелая, выгоревшая на солнце листва. Он с отвращением стряхнул с груди шуршащие ошметки, они медленно опустились на землю, как сигаретный пепел, и рассыпались в невесомое крошево, растворились в жарком воздухе. Спустя несколько секунд от жирной слизи не осталось следа. В воздухе плыл едва ощутимый запах гари. Чернышев дернул резиновые присоски на запястьях, и те отпали со смешным хлюпом, упали в траву, и растаяли, едва коснувшись мягких стеблей.

«Две мышки исчезли…»

«Что значит – исчезли?!»

«На их месте была пустота…»

Виктор зевнул так, что едва не вывихнул челюсть. Помимо воли он опустился на землю, трава бережно окутала нагое тело мягким ковром. Деревья монотонно урчали, словно компания сытых домашних котов. Мысли текли медленно, вязко, тело налилось сладкой истомой. Прежде чем погрузиться в глубокое забытье, Чернышев собрал в кулак остатки воли, и прижал пальцы к желваку подмышкой. Быть может, он уже принял пилюлю профессора Штрауса? Пытаясь избавиться от чудовищной боли, когда горячая слизь заживо поедала плоть?! И сладкий дурман – действие яда. Пальцы нащупали твердый желвак под кожей, рука бессильно упала на землю. Деревья пели восхитительную музыку, мужчина закрыл глаза, и погрузился в волшебную страну диковинных химер, грез и иллюзий…

***

– Он – огромный!

– У него белое лицо, словно у леших, но шерсть на голове, как у Единорога.

– Единорог тоже голый, так говорят люди. Хотя это может статься ошибка. Никто не видел Единорога в сознании. У чужака шерсть на голове, такая же как у леших на спине! Это говорю я – Рак.

– Рак глуп. Он видит только то, что движется! Молва идет про Единорога, что у него на голове шерсть.

– Сом глуп. Рак умеет видеть, когда вы все засыпаете при встрече опасностями. И Рак никогда не видел Единорога, никто его не видел, а только слышал рев…

– Смелость – глупое качество! Смерть наяву ужасна, Рак глупец, если он готов встретить страдания в сознании.

– Рак не слушает Олу. Ола жалеет уродов. Ола даже пожалела лешего, однажды…

– Леший был маленький, он никому еще не причинил вреда. Солнце жгло его кожу, он смеялся так, что деревья плакали.

– Деревья часто плачут, что из того?!

– Люди, слушайте Сома! Сом видел многое, он старше остальных. Сом понял причину. Незнакомец выпил много сока голубого дерева, и заснул. И не следует поминать имя Единорога всуе!

– Он глупый… – растерянно протянул Ола. – Даже детям известно, что сок голубого дерева можно кушать только на рассвете.

– А когда он проснется? – бесцеремонно встрял Рак – Ола хочет себе такого мужа?

Люди сдержано захлопали в ладоши, оценив шутку Рака. Голос девушки дрогнул.

– Рак глуп! Он на голову выше, чем Кар втрое шире любого из нас!

– Зато, поглядите люди, какой у незнакомца большой перст! – заявил Рак.

Люди еще громче хлопали в ладоши.

– Рак глуп, и Сом глуп, и Низа тоже глупая. Вы все – глупцы! Как может нравиться девушке перст такого размера. С ним можно будет спариваться только во сне, чтобы избежать боли.

– Спариваться во сне глупо. Это говорю я – Низа. Я спаривалась множество раз с разными мужчинами, и Ола еще ни разу. Ола даже не знает, насколько это приятно!

Люди вновь аплодировали.

– Низа умная! – уверенно сказал Сом. – Сом спаривался с Низой. Было приятно, и никто не собирался спать.

– Чужак просыпается! – тоненьким голосом закричала Ола.

– Может быть, заснуть, на всякий случай? – задумчиво спросил Сом.