Зона прокаженных

06.30 По полуночи

На шершавых тополиных листьях выступила роса, казалось, деревья плачут от боли. Белесые хлопья тумана стекали в овражек, свернулись в голубой клубок, как семья добрых толстых змей. Острые солнечные лучи срезали верхушки стройных берез, робко запели птицы, черная вода в заросшем тиной пруду покрылась рябью, по лесу промчался слабый ветерок.

Посреди вырубки возвышалось уродливое сооружение. Сплетенный из металлических конструкций, похожий на огромного жука скарабея, гигантский каркас фиксировал большую, в два человеческих роста колбу. К колбе вели многочисленные провода, раструбы, сама она зависала в полуметре от земли, возле стального поддона были прикреплены округлые ворота, к ним примыкал длинный коридор, выполненный из серебристого огнеупорного материала. Коридор вел к выстроенному наспех зданию. Сквозь застекленные проемы виднелись контуры могучих машин. Блестящее никелем и сталью оборудование моргало сенсорными лампочками, принтеры извергали рулоны бумаг, на плоских экранах мониторов мелькали столбики цифр и латинских букв. Для непосвященного дилетанта действо напоминало обряд средневековых алхимиков. Только снаряженных новейшими технологиями. По коридору сновали озабоченные люди в белых халатах. Конструкция издавала едва слышное гудение, наподобие гула генератора, время от времени, по стенам колбы пробегала дрожь. Поляну окружали два ряда колючей проволоки, в воздухе завис маленький черный вертолет, как грозная оса он срывался с места, и бдительно облетал окрестность. Повсюду стояли военные машины, уже за пять километров организованы военные посты. Черный джип стремительно промчался, минуя часовых, переваливаясь на ухабах, пересек бездорожье, и уверенно подкатил к заграждению. На заднем сиденье, рядом с Виктором сидели люди в штатском. Они хранили суровое молчание, двое крепких мужчин в одинаковых костюмах, похожие друг на друга как близнецы. Мужчины напоминали героев американских боевиков, и несмотря не серьезность ситуации, Чернышев не смог сдержать ироничную улыбку. После его демобилизации многое поменялось в стране, но отставных вояк и по прическе видно! Водитель припарковался возле ворот из колючей проволоки, один из братьев выскочил наружу, и распахнул дверь.

– Вы служивые, точно президента доставили! – ухмыльнулся Виктор. Он не испытывал страха, наоборот – появился жаркий азарт, обычно предшествующий бойцовской схватке. Мужчина выскочил из джипа, подмигнул невозмутимому сопровождающему, и шагнул за территорию оцепления. Тотчас, на пороге здания объявился профессор Штраус.

– Я знал, что вы придете, но не уверен, хорошо это или плохо… – он вцепился двумя руками в кисть капитана, и энергично ее встряхнул.

– А что не так! – Чернышев с любопытством озирался по сторонам.

– Система… мы называем ее «Жук».

– Похоже…

– Это аббревиатура, сокращение, ну да Бог с ним… Она словно взбесилась, понимаете?

– Вы плохо выглядите, Михаил Семенович!

У профессора чернели под глазами круги, кожа лица была серая, будто мятая подушка, пальцы рук дрожали.

– Не сомкнул глаз прошлой ночью. Давление высокое, и сердце пошаливает, теперь еще и аритмия, будь она проклята. Но да Бог с ним! Как вы себя чувствуете?

– Нормально. Я вам даже благодарен. Ощутил себя как будто в строю. После нескольких лет вынужденного безделья, наслаждаюсь жизнью. Вас не наказали за нарушение договора?

По лицу толстяка пробежала тень. Он гневно отмахнулся, будто пытался поймать несуществующую муху.

– Что они могут мне сделать?! Циничные люди без сердца и совести. Я работал над этим проектом восемь лет, ну да вы сами все знаете! – он взял мужчину под руку. – Прошу за мной! У нас не так много времени, вас ждут врачи, ну и формальности всяческие…

Они зашли в здание. У входа стоял часовой, по виду молоденький солдат-срочник. На Чернышева он взирал, как на супермена из компьютерной игры.

– Закрой рот, военный! – усмехнулся Виктор. Профессор семенил по коридору, из дверей высовывались люди в белых халатах, они провожали любопытными взглядами высокую фигуру капитана, перебрасывались короткими фразами. Здание гудело как улей. Доносились обрывки разговоров, звонили телефоны, жужжали факсы. Под руку профессору ввинтилась стройная брюнетка в обтягивающей ее соблазнительные бедра юбке.

– Михаил Семенович! Последние тесты показывают сбой гравитации в пределах верхней погрешности! – она отчаянно косила бойким глазом в сторону Виктора.

– Знаю! Что я могу с этим поделать?! – Штраус закричал тонким голосом. – Стабилизируйте гравитацию, ну как дети малые, ей Богу! Подключите целевой генератор, будто не знаете?!

– Уже подключили!

– Тогда какого дьявола не шевелитесь?! – Профессор схватился за грудь, и не глядя проглотил маленькую таблетку.

Девушка шмыгнула в распахнутую дверь, и там возбужденно сплетничала с полной блондинкой, которая словно только – что явилась с конкурса двойников Мерлин Монро.

– Вы – герой дня! – профессор грустно обернулся к мужчине. – Странные ощущения. Вот сейчас сбывается давняя мечта, а у меня болит сердце… – он помассировал грудную клетку.

– Вам надо отдохнуть, Михаил Семенович!

– Надо… – тихо, как эхо прошептал профессор. – Но только после того, как вы вернетесь назад целым и невредимым. Прошу! – они вошли просторное помещение, в углу стояла громоздкая система, со свисающими из жерла проводами и клеммами. За столиком хлопотала худощавая рыжая девушка. Завидя Чернышева она густо покраснела, и молча указала пальцем на стул. В комнату стремительным шагом зашла высокая женщина. Накрахмаленный голубой халат сидел на ее плечах как на вешалке, узкое худощавое лицо обнимали старомодные очках. Объемные линзы увеличивали глаза, отчего женщина напоминала пожилую фею из сказки.

– Наш врач! – прошептал Штраус. В его голосе прозвучали оттенки благоговейного страха.

– Евтушенко! – рукопожатие было сухим и крепким, как у мужчины. – Должна буду попросить вас раздеться…

– Если это доставит дамам удовольствие!

Рыжая девушка прыснула в кулачок, но поймав строгий взгляд врача смутилась, и отвернулась к прибору.

Виктор стянул через голову футболку, присел на холодную скамью, снял джинсы.

– Не буду вам мешать… – засуетился профессор. Он быстро вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

Врач проводила мужчину к системе, где он улегся на гладкую скамью. Девушка прижимала присоски к разным частям его обнаженного тела, ее пальцы дрожали, белые скулы покрылись слоем румянца под легкомысленными веснушками.

– У вас удивительно хорошо развита мускулатура! – равнодушно заметила доктор. Она склонилась над пультом, тихо зажужжали приборы.

– Вы бы лучше сердце профессора вылечили! – улыбнулся Чернышев.

– Научите, как его заставить следить за собой… – буркнула врач, – и помолчите пару минут, пожалуйста!

Виктор подмигнул рыжей девушке, та стушевалась еще больше, склонилась над клавиатурой компьютера, пальцы порхали по кнопкам. Мирно урчали моторчики, на экранах вспыхивали разноцветные зарницы, из жерла принтера медленно явила миру белую голову длинная бумажная змея.

– Готово! – Девушка кинулась отклеивать присоски, доктор поднялась из – за стола, достала нечто похожее на механический шприц. – Поднимите, пожалуйста, руку!

Мужчина завел кисть за голову, врач прижала дуло ему к подмышке, острая боль на мгновение пронзила кожу.

– Что за черт! – он недоуменно растирал желвак в подмышечной впадине.

– Это для вашей пользы! Михаил Семенович все объяснит.

Виктор потянулся к своей одежде, но девушка уже протягивала ему мешковатый голубой халат.

– Велено одеть вот это… – прошептала она слабым голосом. Мужчина пожал плечами, и накинул на плечи халат. В помещение вошел Штраус. Он по-прежнему прижимал руку к груди, болезненно морщился, бледное лицо покрывали нездоровые пятна багрового румянца.

– Ну как наш герой?

– Здоровье безукоризненное! – бесстрастно отрапортовала Евтушенко. – Если не считать множественных переломов, контузий и шрамов – идеальная физическая форма!

– И если не считать загадочного укола! – мрачно пошутил Чернышев. Доктор многозначительно переглянулась с профессором.

– Остается несколько минут до начала эксперимента, а вас, Михаил Семенович, давно ждут в центральном отсеке, – кивнула Евтушенко, и вышла в коридор. Рыжая девушка поспешила за ней следом, в руках она крепко сжимала верный журнал. Виктор потер желвак. Боль прошла, под кожей явственно можно было нащупать твердый шарик.

– Что это за чудеса науки и техники?! – он раздраженно помял шарик. – На моей памяти насчет членовредительства уговора не было!

– Присядем на дорогу… – Штраус опустился в кресло. – По моей просьбе вам ввели капсулу с ядом. Капсула абсолютно безвредна, полностью герметична. Даже если вы ее случайно раздавите, кровь нейтрализует действие препарата. Хитрое изобретение. Вступает в реакцию исключительно с человеческой слюной. Шпионское изобретение… Однако, если возникнет непредвиденная ситуация, вы легко извлечете капсулу с помощью ножа. Требуется раздавить ее зубами, и желудочный сок растворит яд в течение получаса.

– Зачем вы мне имплантировали эту заразу?

– Если хотите – интуиция, другими словами, на всякий пожарный случай. По возвращении доктор извлечет ампулу, даже следа на коже не останется.